Старый дом, давно влюбленный в свою юность

Сколько значений у слова дом? Место, строение, очаг…Дом - это люди, живущие в нем, и память поколений, сменяющих друг друга. Это история рода, страны…Каждый дом – это история.
И одна такая история не дает мне покоя. Есть у нас в Химках необычная сталинка. На фасаде крупными цифрами дата постройки - 1955 год. Величественная, монументальная, со следами былого великолепия, но теперь находящаяся в абсолютном запустении. Изящная лепнина отваливается кусками, растрескавшаяся краска на фасадах пережила уже не одну непогоду, выбитые окна на первом этаже подмигивают прохожим дребезжащей на ветру фанерой …Некогда мощный вход, с высоченными трехметровыми дверьми, наспех укорочен до размеров типовых металлических дверных коробок (будто люди за эти годы стали ниже ростом).



На удивление, дом жилой. У входа полно самокатов и велосипедов с логотипами курьерских служб. Урны завалены бутылками и окурками...Входная дверь распахнута настежь. Я очень долго не решалась заглянуть внутрь. Но любопытство возобладало. По необъяснимой причине, этот дом притягивал меня, как магнит. Мое воображение живо дорисовывало воронов, кружащихся над крышей, летучих мышей на чердаке и полчища подвальных серых крыс. Как будто что-то страшное случилось в этом доме, и он вместе со всеми обитателями вдруг провалился в глубокую временную дыру. И стоит теперь здесь как портал, готовый поглотить всех, кто посягнет на его тайну.
Просторное фойе, высоченные потолочные своды, роскошный (для времен постройки - точно!) кафель. Кстати, плитка – единственное, что сохранилось в этом доме практически без повреждений. Рассматривая ее, я живо представляла себе, как выглядел этот дом с свои лучшие годы, в годы своей юности.


Однако на входе становится понятно, что это не обычный дом, - это общежитие. Не может быть! С трудом верится, но дом, действительно, был изначально спроектирован и выстроен как общежитие для рабочих завода «Энергомаш». Город в тот период был закрытым. Работа на оборонных предприятиях хорошо оплачивалась и отношение к рабочим было соответствующим. Пока дом принадлежал предприятию – содержался в образцовом порядке, и публика там жила другая. Когда же дом передали городу – результат, как говорится, на лицо. Без преувеличения скажу, что там можно снимать триллеры и устраивать хоррор квесты – как внутри, так и снаружи дома очень много подходящей натуры.



В Сети много комментариев по поводу этого загадочного объекта. Местные пишут, что в 90-е там даже был какой-то сильно злачный ночной клуб, с танцами на пилонах, и собиралась всякая криминальная публика. А с 2000-ных за домом как будто бы и вовсе никто не следит. Прошлое забыто. Остатки роскоши былой торжественно разбазариваются энергичной толпой ярко-желтых курьеров, справляющих нужду прямо из окон бывшего когда-то «элитным» советского жилья.
Иду по коридору первого этажа. Слева и справа одинаковые ряды комнат, одинаковые двери…Как будто закрытые наглухо. Ни души. Так и хочется крикнуть: «Аууууу, есть кто-нибудь?».

Лестничная клетка…Боже мой. Если портал в параллельный мир и существует, то он точно здесь. Обшарпанные безликие стены, покрывшиеся плесенью оконные рамы и перила, так и норовящие соскочить со своих осей и начать носиться по коридорам, как будто повинуясь чьей-то невидимой руке. Вход в подвал напоминает топку или жерло вулкана. Оттуда понимается пар – очевидно, от лопнувшей трубы, и слышится гул, похожий на завывания какого-то живого существа.



Поднимаюсь на второй этаж. Длинный лестничный пролет. Ступеней много, они широкие и глубокие, но я все равно не могу избавиться от чувства, что опора уходит из-под ног.

Снова длинный коридор и ряды дверей слева и справа. Иду на единственный источник света – это, должно быть, кухня. Даже странно, думаю, кому и зачем она здесь нужна…
Действительно, кухня. Или прачечная? Не вижу плит – только пара стиральных машин, пара допотопных раковин на какой-то арматуре и распахнутое окно, словно кто-то только что вышел в него …или, может, вылетел?

Позади слышится звук проворачиваемого в двери замка. «Продолжение в следующей серии», - думаю я, и спешно семеню обратно к лестнице. Бегу, не считая ступени, и буквально врываюсь в холл первого этажа. Снова передо мной длинный коридор. Я поднимаю глаза и в конце этого коридора вижу темную, похожую на мужскую, фигуру. Мы вышли синхронно, навстречу друг другу, и от неожиданности остановились. «До центрального входа нужно пройти половину коридора, это минимум минута быстрым шагом, - думаю я. – А вдруг он будет идти быстрее?». Но тут вспоминаю, что под лестницей была открыта дверь, кажется во внутренний двор. Направляюсь туда, и с неимоверным облечением выбираюсь из этого леденящего душу места, преодолевая залежи битого бутылочного стекла и прочего хлама, скопившегося здесь за десятилетия.
У каждого дома есть душа. У стен есть память. Когда-то все здесь выглядело совсем иначе. По коридорам гоняли мяч и катались на трехколесных велосипедах малыши. Хозяйки, в уютных фланелевых халатах и смешных бигудях, суетились на кухне, соревнуясь в кулинарном мастерстве. Поэтому в длинных коридорах всегда пахло обедом и выпечкой. Словно там жила одна большая семья, и по какому-то важному случаю в гости съехалось много-много родственников.
В этом доме была жизнь, было счастье. В нем жили мир и надежда. И судьба его, как и своя собственная, была людям не безразлична.
Когда же это случилось с нами? Недавно по ТВ в очередной раз показывали фильм «Гараж» Эльдара Рязанова. И вот там героиня Лии Ахеджаковой говорит: «Человек – это тоже животное, его тоже нужно охранять». «От кого?» - спрашивают ее. «Человека нужно охранять от человека. От жадности, которая нас съедает». Как же это справедливо…Этот дом стоит здесь, как средоточие человеческих пороков. Как символ того, что нам плевать – на то, что было сделано до нас, на историю, на то, что было и будет. Комфорт стал нашей разменной монетой, обесценив гордое звание Человека до функции, которую он исполняет. Потому и зовут очень часто этот дом курьерским. Курьерский дом…Курьеров тоже нужно охранять от курьеров?
|
</> |