Список книг, ноябрь 2020, часть вторая

maiorova — 08.12.2020 Мария Дюричкова «Майка-болтушка» – Дюричкову в Советском Союзе переводили часто и публиковали активно, причём в изумительно красивом, красочном оформлении. Потешные истории про Данку и Янку, легенды и предания «Волшебной берёзы» и «Братиславского колокола»... А какие картинки! У меня, например, по случаю куплена «Белая княжна» с иллюстрациями Ципара, так любой разворот распечатывай и на стенку вешай, все впадут в экзальтацию: до чего стильный постер! Одна ведьма чего стоит, приснится – подушкой не отмахаешься. «Майка» – другая творческая грань. Под флагом типично детгизовской буколики с оттенком сатиры и юмора в наш порт заходит критический реализм собственной персоной. Дюричкова подчёркнуто лаконична, скупа в изобразительных средствах. Её девиз – говори, да не проговорись... Далее спойлерить не буду, дам, пожалуй, ссылку, где прочесть: http://avtorsha.com/text_594.html, и заодно пропиарю познавательный сайт «Неизвестная женская библиотека».

А в школе нас учили, и все знают, что никакого неба не существует вообще и ангелов, конечно, тоже. Все это сказки и сплошные выдумки. Ведь только подумайте: если бы небо существовало, то и Гагарин и Валентина Терешкова добрались бы до него. А этого не случилось. Но бабушка упрямая, твердит, что небо еще выше и что на него может попасть только человек верующий, а совсем не Валентина.

Аделин Дьедонне «Настоящая жизнь» – https://fem-books.livejournal.com/2046679.html. Сдаётся мне, пора на этой оптимистической (на самом деле совсем не оптимистической) ноте с триллерами-то завязывать. Ни в кино, ни в литературе – настоящего переживания не получается. Вот и у Дьедонне всё застило ощущение, будто у меня вымучивают, выманивают и пресловутый саспенс, и тревогу, и сострадание. Вы спросите: как же сюжет? Сюжет банальный, вроде игры в крысу, и банальны все соучастники, и велеречивая недевочковая девочка, и папа-кровопийца, и маменька-несушка-хлопотушка, и сыночек, гнусный кошкодав, которого маменька, очевидно, и воспитала анэтическим психопатом, чтобы расправиться с мужем руками мальчишки. Руками, не подлежащими уголовной ответственности. А психиатрическая больница – разве это страшно? Там ужин по расписанию, макароны, заботливый медперсонал... Кровавый батя не так отвратителен, как эта рассчитанная, морозная ненависть.

Эльс Бейртен «Одного человека достаточно» – зря я в отзыве так шерстила: https://fem-books.livejournal.com/2046679.html. Могла бы выйти чудесная музыкальная мелодрама, хоть сегодня экранизируй, одна беда: Бейртен никак не могла решить, кем сделать главную героиню. Нежный цветочек, а именно нежным цветочком Жюльетту и изображают, уже после гибели сестры приблизилась бы к самоубийству, в лучшем случае, к нервному срыву. А тут родные и близкие гибнут один за другим, собственную мать удушила голыми руками, и всё романтический цветик-семицветик, ромашка под утренней росой. Кто вы, Жюльеттеке: впечатлительная и хрупкая артистическая натура? Нордическая кремень-дева, валькирия с темпераментом айсберга? Расчётливая социопатка, притворяющаяся то номером один, то номером два? Ёшкин кот, опять Фридрих триллер.

Лижия Божунга «Жёлтая сумка» – у меня один вопрос: кому пришло в голову, что эта сложная, напичканная аллюзиями и нашпигованная подтекстами, наспех замаскированная под сказку аллегория взросления подходит для детей младшего школьного возраста? Десять-двенадцать лет, не раньше. Кстати, самые позабытые-позаброшенные года: малолетство уже закончилось, отрочество ещё не началось. Я шла на факультет – хотела с этим возрастом работать... И вопрос второй – почему бразильская сказочница получила Андерсеновскую премию и премию Линдгрен? Впрочем, последний вопрос риторический. Приключения магической сумочки не всем придутся по нраву. Дитя семидесятых, тогда была своя манера, свои условности. Не рассчитываю, что племя младое, незнакомое бросит манги и аниме ради малоизвестной и плохо рекламируемой сказки, но уж кому дастся, тому дастся. Вознаграждение гарантируется. Вещь уникальная, штучная.

Лина Вульфф «Любовники-полиглоты» – спешу кого-то обрадовать, а кое-кого-то и опечалить, в 2016 году премия Августа Стриндберга, этого удручающего женоненавистника (голос из кулис: да он всех, всех ненавидел одинаково!), кажется, попала по адресу. «Полиглотов» аттестуют как феминистский манифест, что-то там бичующий, что-то, шут его знает, что, высмеивающий... Ну, не знаю. Критикам виднее. Они филологи, они учились. По мне, очередная драма о мочеполовых трудностях Ж и М, «которые сами себе не стряпают» – определение моей бабушки. М надутые пошляки, ничего из себя не представляющие, Ж заморочены капризами М так, что вокруг ни зги не видят – либо, скорее, не стремятся видеть, не умеют, не научены. Вы в детстве тренировали артикуляцию, выговаривая несколько раз подряд «сиреневенький бесперспективняк»? Я – да, неоднократно. И похоже, призвала сего демона на свою голову.

Виктория Мас «Бал безумцев» – https://fem-books.livejournal.com/2047286.html. Давно отчаялась понять, по какому принципу АСТ комплектует серию «Новые звёзды». В одинаковом оформлении вышеописанная Вульфф, Хан Ган, а Хан Ган и вправду современная классика, и лёгенькая французская беллетристика на неувядающую тему «Клиники» Фуко с приправой мистики и духовидения. Главные злодеи, разумеется, психиатры, от самого знаменитого Шарко до последнего ассистента сексуальные маньяки, шарлатаны, авторитарные агрессоры. Не утверждаю, что лечебница Сальпетриер была раем на земле, и всё-таки... Самое смешное, что минимально грамотный человек может сесть и написать зеркальное отражение «Бала безумцев»: нервная, неуравновешенная, но одарённая мадемуазель вырастает в тоталитарной секте спиритов-поклонников Кардека и против воли родных обращается за научно обоснованной медицинской помощью.

Елена Макарова «Освободите слона» и «В начале было детство» – получилось так, что искала я лишь последний том «Вещность и вечность», о еврейской художнице Фриде Дикер-Брандейс. Букинист упёрся, трилогия, мол, продаётся целиком, и никак иначе. колько я ни отпиралась, а пришлось покупать целиком. И вот ирония судьбы: «Вещность и вечность» пылится на полке, а я взахлёб, как в детстве про капитана Блада, поглощаю приключения простого советского арт-терапевта. Арт-терапевтессы. С некоторым удивлением опознаю очерки, которые печатали ещё в конце восьмидесятых в журнале «Работница». В скобках: чего только там не печатали! Интересно? Да. Актуально? Не то слово, насущно! Капля дёгтя в бочке мёда: постоянная конфронтация то с начальством, то с родителями и родственниками подопечных, которые делают всё не так и вообще не блещут порядочностью. Желала бы я, чтобы Эмила занималась у такой наставницы, как г-жа Макарова? Не то слово. Желала бы, чтоб о нашей семье был создан очерк? Гм, вряд ли.

Лаздину Пеледа «Исчезло как сон» – долго азартно гонялась за очередной библиографической редкостью, и само чтение поначалу казалось не столь воодушевляющим в сравнении с поиском. Жемайте в гомеопатическом разведении – где царила влекущая и грубая сила пера гениальной самоучки, там сентиментальные вздохи старых пыльных привидений. Всё же не стоит сводить труды Совы из Орешника (это, между прочим, общий псевдоним двух сестёр, младшая писала по-польски, а старшая по-литовски) к плаксивому любованию умирающими сиротками и беспомощными крестьянами. В этих старомодных short stories присутствует свой шарм, своя острая и дразнящая характерность, как и у их ровесницы Шатриёс Раганы: https://fem-books.livejournal.com/1468223.html. Дворянские гнёзда, романтика ветшающих поместий и тихих изб, балтийское ваби-саби молчаливое... Одна новелла закончилась счастливо: я аж перечитала – с первого раза не поверила.

Това Мирвис «Женский клуб» – исполинской толщины эпопея о маленькой, но гордой еврейской общине в городе Мемфис, штат Теннесси, и тёплом приёме, который был оказан вдове-прозелитке тамошним «женсоветом». Молодую трогательную Бат-Шеву и её малютку Аялу романистка безбожно идеализирует, а союз старых и нестарых сплетниц, против гостьи сплотившийся, старается впрямую не демонизировать, какие-то мотивы им подбирает, смысл действий объясняет. Излагается от первого лица множественного числа: «мы» Разумеется, Бат-Шева могла бы этим «нам» пойти на уступки, – Мы ждём! Мы алчем! – здесь сгладить, не заострять внимания, обойти молчанием. Да шмышел? Можно подумать, эта сквернавка Ципора или въедливая миссис Леви составят ей протекцию, объявят своей протеже... И коль скоро бы составили – нужна ли одарённой, хоть и патологически простосердечной рисовальщице протекция провинциальных зануд, ни дня в жизни не работавших?

Читаем с дочерью:

Кристине Нёстлингер «Мыслитель действует» – это было рано. Это было категорически рано. Впрочем, и я в первый раз проскочила мимо всех красот дедуктивного метода в исполнении пухлого гимназиста-пятиклассника по кличке Мыслитель. Важно было иное, и надежды на это иное оправдались с лихвой. Передо мной был гармоничный, живой, дышащий мир, где можно было оставаться порядочной, «хорошей» и не превращаться в отщепенку или изгоя, по-прежнему быть принятой... И сверх того, оступившись и ошибившись, не «всё перечеркнуть» и изойти во тьму внешнюю, где никакие социальные контакты не представляются возможными, а снова-таки быть принятой, ни благодаря, ни вопреки, а так. В последней главе положительные персонажи обсуждают, как им полюбить неприятного Вольфи. Шокирующая постановка проблемы, не правда ли: им-то, положительным, зачем? Что им та прыщавая Гекуба? Пленительно-буржуазно, однако меня в начальной школе анкуражировало.

Эдуард Успенский «Крокодил Гена и его друзья» – ура-ура, совсем другое дело. Данного конкретного Чебурашку и его чешуйчатого зелёного друга мы узнаём и уважаем. Даже я, хотя была знакома единственно с мультфильмом, литературную основу умудрилась благополучно пропустить. Хотя как будто бы и школьная программа... или крокодил со товарищи лучше подходит для дошкольного возраста? Во всяком случае, сразу прояснилось, отчего продолжения не вызывают ничего, кроме оскомины – первый том с его трогательной рассудительностью, позднесоветским лиризмом и забавными, неожиданно реалистичными антагонистами: седой скандалисткой Шапокляк с комплексом Наполеона и шустрой крыской Лариской задал чрезвычайно высокую планку. До самого неба. «В таком стиле» строчи хоть авторскими листами, стиль как раз ничего сверхъестественного не представляет, а в таком духе можно исключительно однажды. Hapax legomenon.

Кристине Нёстлингер «Долой огуречного короля» – немного накропала по ссылке в траурном посте: https://fem-books.livejournal.com/1659828.html. Опять-таки побаивалась – вдруг окажется рановато? К счастью, успели как раз, ни поздно, ни рано. Чем скорее ребёнок узнаёт, что те, в подвале, сумасшедшие и у них нет никакого кайзера, тем здоровее и спокойнее проходят жизненные разочарования. Да и очарования, которые иногда обходятся куда тяжелее разочарований... Исправно хохотали всем семейством и над капустой по-индонезийски, и над «тыквой-мыквой», неуклюже коверкающей язык Цвейга, Кафки и Ингеборг Бахман. Юмор Нёстлингер не увядает. В мои ученические лета «Огуречного короля» было не достать, выкопала на развале издание 1976 года в оформлении Михаила Скобелева. Года три назад в том же оформлении переиздал «Мелик-Пашаев», за что ему благодарность великая. И ещё есть книжка О.Г.И. В детской серии, но там я не помню, кто иллюстратор.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив