Советские плакаты 1942 года
yu_dzin — 18.07.2019 Должен признаться, свой пост про плакаты 1941 года я делал исключительно как преддверие аналогичного текста, посвященного 1942 году. Другое дело, что помимо собственно плакатов получилась еще и внушительная простынка текста. Надеюсь, вы не обидитесь.Я уже писал, что для большинства людей военные годы спрессованы в одну-единственную монолитную картину, обусловленную тем, что они прочитали в учебниках, художественной литературе или увидели в кино. Для них сама мысль о том, что можно не знать о том ужасе, который происходит на оккупированных территориях, выглядит нелепой - если не кощунственной. Но в сорок первом, я уверен, многое виделось иначе. В 1941 году у людей не было возможности посмотреть фильм "иди и смотри". На западе происходили схожие процессы: в 1940 году, когда до английских верхов дошла информация о расстрелах немцами военнопленных, ей попросту не поверили, сочтя то ли дезинформацией, то ли нелепыми росказнями.
Немцы людям были знакомы преимущественно по первой мировой, по результатам которой чего-то категорически неприемлемого про них сказать было нельзя. Связи с оккупированными территориями нет, о том, что происходит западнее линии фронта, и в Ставке-то представляют довольно смутно, что ж об обычных людях говорить. Каюсь, мне лень проверять, но в "Правде" наверняка писали про ужасы немецкой оккупации. И, скорее всего, это делалось не потому, что в редакции о чем-то знали, а потому что главред велел. Ну и отношение у читателей наверняка было соответствующим. В конце концов, если сегодня только совсем блаженные верят, что сми беспристрастны и правдивы, то с чего вы взяли, что прадеды были глупее?
Как вообще воспринимается война в 1941 году? Сталин назвал ее Великой Отечественной. Согласился ли с ним народ? Для меня это довольно сложный вопрос. С одной стороны, за лето-осень 1941 года создано 60 дивизий и 200 полков народного ополчения. На протяжении всей войны поток добровольцев не иссякал, равно как не возникало ни малейших проблем с призывом - несмотря на шквал похоронок. Напомню, что за 1941 год СССР потерял народу столько же, сколько в 1940 против Германии выставили все союзники вместе взятые, однако люди продолжали идти в армию, а не разбегались по лесам при виде повестки - и именно это и обусловило выживание страны. Все эти истории про народ и солдат, не желавших воевать за тирана Сталина, не стоят выеденной личинки.
Другой вопрос: воспринял ли народ войну сразу как Великую Отечественную? Он мне видится более сложным. Как мне кажется, какое-то время люди воспринимали войну как просто еще одну войну. В конце концов, народная память хранила первую мировую, революционный бардак, ужасы гражданской, коллективизацию с ее угаром - и вы людей собрались пугать плохими условиями жизни и боевыми действиями? Полагаю, осознание немыслимости, невиданности разворачивающихся событий пришло позже, в конце 1941 и в 1942 году.
Я уже писал, что плакатам 1941 года свойственна некоторая бравурность. То же самое можно сказать и о начале 1942 года. Плакаты, посвященные победе в битве за Москву, сквозят энтузиазмом и новыми танками: если на плакатах 41-го основная роль отведена БТ, то здесь перед нами предстает гибрид Т-34 и КВ.
"Священная война" была написана в первые же дни войны. Но при этом ее до середины октября мало кто знал: песню считали слишком уж надрывной и трагичной. И лишь в разгар битвы за Москву она начинает каждый день исполняться по радио.
В результате зимнего наступления 1941-1942 годов Красная армия освобождает территории, ранее удерживаемые немцами. И солдаты, офицеры и корреспонденты получают возможность увидеть, что на этих территориях происходило. И, полагаю, не будет большой натяжкой сказать, что где-то в этот период общество переживает настоящий шок, который в полной мере демонстрируется резким изменением военных плакатов.
В 1942 году Константин Симонов напишет стихотворение "Убей его". Илья Эренбург ответит на это своим знаменитым "Убей!"
Не считай дней. Не считай верст. Считай одно: убитых тобою немцев. Убей немца! - это просит старуха-мать. Убей немца! - это молит тебя дитя. Убей немца! - это кричит родная земля. Не промахнись. Не пропусти. Убей!
Потомки будут долго и нудно обсуждать, каких немцев имел в виду Эренбург и насколько он виновен в том, что устроили в Восточной Пруссии советские войска. Не знаю, что имел в виду Эренбург, и считаю такие обсуждения малоосмысленными. Вряд ли сегодня удастся до конца понять образ мышления тех людей. Попробуйте себе представить - западнее линии фронта осталось больше 50 миллионов человек. И вот там, за этой линией фронта, происходит планомерное истребление.
Что будет чувствовать отступающий солдат, каждый шаг которого лишь отдаляет его от этих истребляемых людей? А ведь в РККА было очень немало тех, чьи села и города остались на оккупированных территориях. И вот ты идешь на восток и вспоминаешь какой-нибудь Ростов, который немцы в 1941м успели за две недели утыкать виселицами по самое не могу.
А твоя деревня в тысяче километров к западу от линии фронта. Вот и думай, как там поживают твои родители, жена и дети.
В 1942 году Анна Ахматова напишет свое знаменитое стихотворение:
Не страшно под пулями мертвыми лечь,
Свободным и чистым тебя пронесем,
На этих плакатах совсем другие лица и совершенно другие слова.
Фраза Сталина "пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков" расходится очень широко. Количество плакатов с отсылкой к прошлым временам резко возрастает.
А вот это уже по результатам битвы за Сталинград. Плакат очевидно посвящен победе, но сравните его с теми, что были нарисованы после победы под Москвой.
А вот "тыловые" плакаты кардинальных перемен не претерпели:
Танк, скорее всего, срисован с довоенного Т-28.
|
</> |