Советская символика

mudilevski — 23.01.2011 Вперёд в прошлое.

"Хорошо жить и мордой ощущать дорогу жизни."

"Сладок последний кусок сахара. Отдельно завёрнутый в бумажку."

"А за стенами пропасть, и автомобили, и вьюга зимой. А мы плывём своим плотом."

Это цитаты из книги Виктора Шкловского "Сентиментальное путешествие", в которой он чертит картины гражданского одичания и запустения Петербургской жизни после Октябрьского переворота 17-го года.
Шкловский удачливый писатель, успешный. Он не только обосновал метод остранения в искусстве, не только положил его в основание всякого искусства, но сам стал действенным участником теории. Потому что теория сама стала жизнью. А что может быть высшей оценкой работы писателя, как не это? Революция - это сеанс разоблачения, сдирание масок, срывание покровов, отвержение этикетов и систем условностей, принятых в обществе. Обнажение приёма. То есть нечто прямо противоположное искусству. Но когда институты разрушены и следом за вакханалией свержения приходит осенний холод, наступает обновление желаний, притупленных дореволюционной привычкой, привычкой повседневного быта, его повторяемостью. Ты вновь и остро чувствуешь жизнь, радость дыхания, тепло буржуйки, аромат хлебной корки. Это и есть остранение - в удалении от предмета чувствовать его материальность, плотскость, вещность. Это когда камень становится ещё более каменным, чем есть, это когда ласка подчёркнута бранными словами, это когда жизнь обрамлена разгулом смерти и бессудных расстрелов. Парамонов назвал это "Трагедийным гедонизмом".
Шкловский - это революционер! Революционер метафизический, революционер практический, революционер успешный. Он не только учавствовал в свержении Временного правительства и взятии Зимнего дворца, но и долгое время сражался с большевиками в эсэровском подполии. При этом не был разоблачён, не сидел в тюрьме и дожил до 70-х годов ХХ-го века в звании академика.
Так к чему это я? Вот, палата. Нас пятеро. Три старика, один из которых всегда отсутствует /есть только заправленная койка и пара башмаков под ней/, другой лежит весь день неподвижно, как труп с открытым ртом, третий /ему не больше 58/ едва встаёт и ходит, неумело помогая себе палкой. Есть ещё юноша, по локоть расцвеченый заковыристым татуажем. Он здесь уже два дня. Как пришёл, сразу же включил портативный дивидишник, который у него тут же и сломался. После чего молодой человек опрокинулся в койку, насуплено уставился в экран мобильного телефона, и больше оттуда не вылезал. Так мы и живём изо дня в день, не разговаривая друг с другом ни единым словом. Нам говорить не о чем. Между нами нет ничего общего.
А теперь представьте себя. Вы отключили компьютер, радиоприёмника у вас нет, магнитофона нет, набор мелодий в плэйре последний, который успели закачать, давно поднадоевший, телевизор отсутствует, газета недельной давности, ваше пространство обитания - койка и длинный голый коридор, с отражённым электрическим светом. Вы находитесь почти в самом центре шумного города, но когда ваш взгляд обращается к окнам, вы понимаете, что города на самом деле нет. Есть лишь одна и та же неподвижная и беззвучная декорация, перемещаемая по мере того, как глаза переходят от окна в палате к окну в коридоре. Угол заснеженной крыши, припаркованые автомобили, свет лампы в окне наискосок, чёрные подъезды. Изоляция. Я потихонечку шизею. И это мне нравится. Здесь возникает стойкое ощущение, что ты провалился куда-то на полстолетия назад, в тот край, у которого не было будущего времени, в сссР. Здесь тепло и не хочется шевелиться. Мир, за этими толстыми стенами вековой постройки, попросту исчез. И в этом отрыве, как-то по особенному чувствуешь самого себя. Я есть! Последний раз я пробовал алкоголь на новый год, но как будто уже год тому назад, вкушал аромат свежезаваренного чая и того дольше. С каким-то самоотрешением я гляжу на вкусно сбитую сестричку, которая склоняется над лежачим больным. Я вижу арочный шовчик, её голубоватых трусиков, который проступает сквозь белоснежную ткань халата, когда тот натягивается на её крепеньком заду. Я знаю, между нами пропасть. И я готов, лёжа поверх одеяла, плыть на своём плоту и радоваться острым уколам жизни бесконечно долго.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив