Сны о Грузии

dkuzmin — 17.06.2011 Итак, с 7-го по 14-е июня я впервые в жизни оказался в Грузии, и не как-нибудь, а на огромном поэтическом фестивале, названном по одному из грузинских стихотворений Беллы Ахмадулиной. Официальный отчёт здесь.

Надо сказать, что масштаб мероприятия производит, конечно, сильное впечатление — в организационно-финансовом смысле: такого all-included для поэтов (оплаченный проезд, роскошные гостиницы, трёхразовое питание, экскурсионные программы) я в жизни не видел. Кое-что объясняет, конечно, тот факт, что руководитель фестиваля (и проводящей его организации «Русский клуб») Николай Свентицкий по основной профессии — директор театра: хороший директор крупного театра — это, вообще говоря, человек, который должен мочь всё. У любой медали, однако ж, есть и оборотная сторона: когда пару раз я приступал к Свентицкому с какими-то высказываниями о поэзии, он чётко и внятно отвечал, что собственно в поэзии ничего не понимает. Что само по себе совершенно правильно: плох тот директор театра, у которого есть собственное экспертное суждение об игре актёров и мастерстве режиссёра. В таком случае, однако, возникает вопрос: кто ж заказывает музыку?

Первоначально у меня возникло впечатление, что никто специально не заказывает. Во всяком случае, мне позвонила Елена Исаева с вопросом: не посоветую ли я для участия в фестивале русских поэтов из таких-то и таких-то стран, в целях усиления международности. Я посоветовал (из посоветованных в итоге были званы Арсений Ровинский pe3o, Павел Банников pavelbannikov и Анастасия Векшина). Заодно позвали и меня самого — вроде как в благодарность за консультацию; я, правда, спросив о предполагаемом составе участников, честно предупредил, что Олесю Николаеву моё появление не порадует, но мне был передан ответ в том смысле, что это совершенно неважно. На месте, однако ж, выяснилось, что я не всё понимал.

Соорганизатором фестиваля (уж не знаю, на каких финансовых основаниях) выступает, оказывается, контора под названием Международная федерация русскоязычных писателей. Возглавляет этот Всемирный союз графоманов некто Олег Воловик — человек с наружностью комсомольского активиста, автор книг «Агропромышленный комплекс Узбекистана сегодня и завтра» и «Великая Княгиня Александра Павловна. Семья. Жизнь. Судьба. Память», составитель энциклопедии «Божественный дар виноградной лозы. Золотая Книга истории, искусства и традиций венгерского виноделия» и прочее в том же духе. И вот его творческий вклад в состав участников фестиваля выражается, как я понимаю, в неукоснительном следовании бессмертному анекдотическому принципу «один конь — один рябчик». Это когда на сцену вперемежку приглашаются Цветков, Кенжеев, Фанайлова, Херсонский — и какие-то патологические персонажи, даже не просто бездарные, а бездарные с неким специальным вывертом: поэтесса Ульбль с сайта Стихи.Ру, вылезавшая на сцену с книксенами и реверансами (в кулуарах затем ходила брошенная кем-то идея измерять поэтическую способность в мегаульблях), поэт Юрченко, знаменитый тем, что его жену-актрису в каком-то фильме мимоходом душил сам Бельмондо, высокодуховная поэтесса Поликанина со строчками о том, как «Тихо внемлет душа православным заветам, / Облачённым легко в неземную стихарь» (стихарь как священническое облачение, натурально, мужского рода — но, конечно, это слово в женском роде можно и оставить в языке для обозначения рифмованной продукции поэтессы Поликаниной и ей подобных). Ясно, что местная публика, восхищённая самим фактом масштабного фестиваля русской поэзии, не особо вникает в то, кто is who, — хотя вообще-то такое вот неразличение всего со всем есть чистейшее смущение умов и соблазнение малых сих; грузинские коллеги, кажется, воспринимают ситуацию философски (тем более, что законы гостеприимства не велят сортировать гостей на первый и третий сорт), но ясного понимания нынешнего состояния русской поэзии эта чересполосица им не прибавляет; но как относиться настоящим поэтам к тому, что их труд приравнен к творческим свершениям полоумных графоманов? Впрочем, нет смысла развивать эту тему подробно: на сей счёт есть исчерпывающая статья Сергея Чупринина, на протяжении всего фестиваля хранившего на лице выражение неопределённой благосклонности, а по возвращении в Москву посчитавшего за благо резюмировать свои впечатления одной фразой, явно не относящейся к самому фестивалю.

Мне, как известно, выражение общей благосклонности на лице даётся плохо. Когда при открытии фестиваля зал подняли для прослушивания в стоячем положении Гимна Международной федерации русскоязычных писателей (на стихи Риммы Казаковой, с фразой про то, что «мы наследники Пушкина»), — я ещё мог отнестись к этому с юмором, но пока дошла очередь, полтора дня спустя, до моего первого выступления — Ульбли со своей стихарью и неизменными признаниями в любви к солнечной Грузии в аккурат привели меня в полемическое расположение духа. Так что прочитал я со сцены Батумского городского театра едва поддающееся дешфировке стихотворение Ксении Чарыевой bewenaja_viwnja, свой старый текст гражданского, елико возможно, рисунка и, самое главное, перевод из Тарнавского, примолвив при том, что подлинная поэзия опознаётся по создаваемому ею душевному дискомфорту. И предводитель русскоязычных ульблей Воловик, ведущий вечера, сразу опознал во мне классового врага. Сперва он посоветовал мне не комментировать стихи, потому что слушатели сами разберутся. Потом заключил вечер проникновенным словом, сообщив, что рассуждения о душевном дискомфорте смешны, поскольку те, кто разжигает на планете пожар войны, их не слышат, и сейчас, когда американцы вновь бомбят Ливию, поэты должны вместе направить на мировое зло огнетушители своих сердец (ей-богу, так и сказал: «огнетушители своих сердец»; заряженные, надо полагать, «божественным даром виноградной лозы»). И потом всю неделю, пока поэты и ульбли выступали на сценах четырёх городов, посещали древнюю Мцхету и новооткрытую Пещеру Прометея близ Цхалтубо (фантастическое зрелище, хотя крутить в самом огромном и величественном из подземных залов с мириадами сталактитов саундтрек из фильма «Титаник» было совсем не обязательно), пировали на банкетах и пр.пр., — таил, как зощенковский персонаж, в душе некоторое хамство. Дабы на заключительном банкете дать ему наконец волю — и в первом своём тосте, за всеобщее единство и единение, заметить (дословно): «Тут есть такие участники, которые за весь фестиваль и не поздоровались друг с другом. Ну что ж, пусть их разорвёт на части», — а во втором тосте, за литературную молодёжь, обратиться к ней со специальным предостережением против «новоявленных разноцветных журнальчиков», которые сеют рознь, в то время как есть ведь истинные ценности, ценности единения и единства, — как, например, журнал «Знамя» во главе с Сергеем Чуприниным. Тем самым, который, мы помним, по поводу единства и единения всех сочиняющих что бы то ни было, чаемого певцом агропромышленного комплекса Узбекистана и великой княгини Александры Павловны, писал следующее: «Раньше их звали графоманами и они уныло толпились в предбанниках журнальных редакций, безответно засыпали издателей своими творениями, жаловались на невнимание Президенту России и в Страсбургский суд, зато теперь… Теперь у них всё своё, совсем как у взрослых». И Сергей Чупринин удержал на лице выражение неопределённой благосклонности.

Если же весь этот макабрический сюжет вынести за скобки, то в ходе фестиваля общество вышепоименованных Арсения, Павла и Анастасии, а также примкнувшей Елены Фанайловой, доставило мне много удовольствия. Ночные посиделки со стихами и дебатами в этом составе вывели нас, в частности, на одну тему, которая кажется мне настолько важной, что я напишу про неё отдельно, другие поздние посиделки в гораздо более широком составе, с участием обаятельных и, кажется, вполне «продвинутых» грузинских поэтов (особенно Давида Чихладзе и Темо Джавахишвили), запомнились, в частности, поочерёдным чтением Ровинского и Алексея Цветкова — сочетание, как мне кажется, эффектное и познавательное. Вообще в грузинской поэзии хотелось бы разобраться лучше, потому что как бы ни были милы и убедительны Шота Иаташвили и Звиад Ратиани, которых мы уже вроде как усвоили, — ясно же, что этими двумя фигурами дело не ограничивается (к слову, оба ввиду каких-то местных конфликтных обстоятельств в фестивале формально не участвовали, но так или иначе появлялись поблизости; Ратиани, которого я в Киеве видел мельком, но в лицо не запомнил, окликнул меня ночью в батумском круглосуточном продуктовом и, воспользовавшись моим замешательством, заплатил за мой йогурт, а Иаташвили на заключительном банкете поймал меня, фигурально выражаясь, за пуговицу и произнёс речь о том, что он с большой симпатией относится к двум замечательным российским редакторам — Кузьмину и Алёхину). Попытки грузинских властей привести в порядок город Батуми (за полтора постсоветских десятилетия впавший было в состояние совершенной разрухи) действительно, соглашусь с Борисом Херсонским, производят впечатление, а кафе «Литературное» на улице К. Гамсахурдиа встречает не только вкусными пирожными и вполне приемлемым холодным латте, но и стопкой сборников Евтушенко в витрине. Тбилиси вообще прекрасный город, как в тех частях, которые легко опознать любителю фильмов Иоселиани, так и в более парадной части, которую, конечно, ещё культивировать и культивировать. И, в общем, страна действительно по мере своих сил и возможностей пытается двигаться по пути модернизации. Заслуживая на этом пути, в том числе, и полноценного поэтического фестиваля, в котором нелепые амбиции графоманов не мешали бы предметному диалогу поэтов.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив