Смерть гламура

Этот мой угар по тлену и безысходности, уже дожидающийся модерации в "Пора валить", посвящается тем, кто не успел уехать и, быть может, не торопился вовсе.
Тем, кто надеялся покончить с бесконечными в их окружении разговорами о болезнях, лекарствах, уколах, похоронах, гробах и могилах, всего лишь найдя на просторах интернета кучу таких же, как и в блоге у tranzewatte, фоток из Америки.
Тем, кто надеялся покончить с собственными детскими страхами, комплексами и обидами, позлорадствовав над изнасилованными немками из Кёльна.
Тем, кто надеялся покончить с хитрым Долларом руками отважного Рубля, побеждающего коварную американскую валюту.
Тем, кто надеялся когда-нибудь попробовать настоящий пармезан и отдохнуть в Сент-Тропе, не отписываясь во Вконтакте от посвящённых «арматам» с «искандерами» пабликов.




Соболезнования выкрикнуты и выплюнуты в лица всем тем, кто по какой-то причине не эмигрировал до 2015-го года и остался в России.
Электрические плакальщицы из гудрона, ритуально распустив свои волосы из коаксиальных кабелей, оплакали соляркой саму Россию.
Двигателем проржавевшей до дыр праворульной «Тойоты Марк 2» 1987-го года выпуска, заведённым с десятого раза, загрохотавшим обоими кривыми твин-камовскими распредвалами с провернувшимися пальцами, зашипевшим брызгающейся из-под отлетающей крышки чёрной маслянистой жижей и пошедшим в разнос, исполняется реквием в стиле harsh-EBM.
В стране умер гламур.







Чтоб хоть немного представлять себе собственное будущее, вовсе не нужно следить в Интернете за курсом доллара, ценой на нефть и прочими котировками. Достаточно купить на последние деньги «Сони Плейстейшн 4» и игру «GTA 5»: она - о настоящей жизни в России, а очередная миссия из игры может во многом совпасть с какими-нибудь вашими домашними или рабочими поручениями спустя месяц.
По сюжету игры «GTA 5» уже известно, куда вы в реальной жизни и в скором времени можете пойти, с кем вам придётся пообщаться, а что вы принесёте или захотите принести в дом.



Неистово, неистово давятся кнопки джойстика посреди квартиры с щербатым кирпичом на не оклеенных обоями стенах, треснутым оконным стеклом, тусклой лампочкой на скрученных проводах и висящей на верёвке нейлоновой китайской олимпийкой. Отблеск от экрана телевизора, на котором плещется море на побережье Лос-Сантоса, упадёт на обрезанную пластиковую бутылку с чёрной водой и плавающими в ней окурками.
Гламур мёртв.
Эмиграция в страну «золотого миллиарда», где будущее можно распланировать не кровавой видеоигрой, а встроенным в операционную систему компа органайзером и на годы вперёд, не удалась по глупости.





















Не восприняты были всерьёз чьи-то слова, что на Запад отсюда сломя голову валят вовсе не из-за денег и высокой культуры, а для того, чтобы ночью не просыпаться от треска автоматных очередей где-то в соседних дворах.
Эмигрируют не к кому-то или чему-то, а от чего-то. Например, сбежать в Швецию можно от воспоминаний из 2000-го года, когда гламура ещё нет и старшие пацаны вместо того, чтобы привлекать противоположный пол своей причастностью к чему-нибудь люксовому (пусть и в кредит), за 600 рублей покупают списанные гранаты где-то в части(?) за городом: одну гранату взрывают на заброшенной стройке в соседнем микрорайоне, ещё одна ночью спускается в мусоропровод соседней девятиэтажки, от чего между первым и вторым этажами взрывом разносит всю трубу мусоропровода вместе с ковшом и заволакивает дымом подъезд то ли до шестого, то ли до седьмого этажа, а третья граната взрывается на обочине видимой с балкона дороги, после чего гарь прекрасно чувствовуется за сотню метров, столб плотного дыма примерно до высоты четвёртого этажа поднимается, а желание служить в армейке окончательно и бесповоротно отбивается у многих, кто живёт рядом.



Нету и уже никогда не будет здесь места гламурной романтике: если свидание - не под сенью деревьев стокгольмского Кунгстрэдгордена, то жди, что девушка врят ли наденет модную мини-юбку и будет в джинсах, скрывающих шрамы на ногах, когда-то изодранных в мясо колючей проволокой-егозой, опутавшей всю лесополосу за её родным двором. Высокий воротник свитера из ангоры скрывает три зелёные стрелки вокруг шеи - как будто мёртвые, которых захотелось в кризис, не увидят их, а уход от марок предполагает возврат обратно.
Мозг многозадачен, как Windows’95, но легко ли одновременно мечтать о прикосновении к чему-то элитарному и раздумывать о том, не штык-ножом ли пробиты двери в подъезде?



















Тщетно сравнивать зарплаты и подсчитывать налоги в странах НАТО и в бывшем соцлагере: даже деньги перестали быть панацеей в стране, где умер более-менее грамотно распоряжавшийся ими гламур.
И зарплата свыше 80 тысяч рублей в месяц не избавляет от круга общения, где то и дело кто-то собирается ширнуться эфедрином или намаять спайсухи. А о чём же тогда говорят в кругах общения тех, чьи зарплаты ниже 20 тысяч рублей в месяц?



Избавить от этого полностью могла эмиграция. Но не осталось тех, к кому бы можно было обратиться за советом и кем можно было бы заменить хотя бы половину пропащих знакомых: пиная валяющиеся у мусоропровода флаконы из-под «Мистера Мускула», зачем-то прочитывая «Тетралгин» на пустой упаковке, шуршащей под подошвой обуви, и спеша скорее покинуть свой провонявший йодом подъезд, мы не замечали, сколько уже квартир в нём покинуто... А все-то то нужно толкнуть дверь квартиры, в которой жили интеллигентные соседи и из которой уже несколько месяцев никто не выходил: взору предстанут лишь пустые комнаты с рваными матрасами и россыпью мусора на полу.
Подъезд девятиэтажки, в котором брошено семь квартир из тридцати шести? Мэй би, мэй би.





















Гламур, будь он жив, даже на нищебродском окраинном автомобильном рынке заставил бы купить что-нибудь яркое, блестящее и хотя бы отдалённо похожее на увиденное в клипе Леди Гаги, а по рукам, прощупывающим стрёмный коврик «Бао Пиньйиньджинг» на предмет того, насколько хорошо он прорезинен, гламур бы и стукнул посильнее - мол, нечего всякую дрянь подбирать.
Прорезиненный коврик чуть позже стелется под чехол заднего сиденья восемнадцатилетней подержанной иномарки: у дочери-семиклассницы, ездящей в школу и обратно на заднем сидении, то кровь прямой кишкой идёт, то экземы на бёдрах мокнут обильно, школьная же врачиха с красным пропитым носом беспомощно разведёт руками, а дерматолог с хирургом в обшарпанной районной поликлинике либо попытаются впарить БАД’ы из «Тяньши», либо попросят 20 тысяч рублей за какие-то «лазерные анализы».



Доступ к западной медицине, помогавшей и не таким безнадёжным больным, пропадает вместе с фирмой, выбивающей для своих клиентов американские грин-карты: нет больше фирмы, только зияющие чёрные квадраты выбитых окон на третьем этаже бывшего советского НИИ и разбитый унитаз в углу навсегда покинутого кабинета.
Убивать ли самого себя башкой об стену за это? После того, как ребёнок умрёт в полутёмной больничной палате среди окровавленных капельниц и обгаженных уток, в последние два дня жизни не трогая даже любимый смартфон с треснутым дисплеем и на «Андроиде», да с «Кошмаром» БигРашнБосса, «Скр Скр Скр» Фараона или «Миксами-солями» Гоши Чупа-Чупса на рингтоне...



















Мы ошиблись, думая, что навсегда сбежали из цехов Уралвагонзавода в сияющие белым металлопластиком офисы с кулерами и кондиционерами: то, что вопреки скепсису стариков стали полноценными профессиями и геймерство, и трейдинг, и ведение блога, вовсе не значит, что в трейдеры и блогеры мы подадимся окончательно и бесповоротно, что из костюма с галстуком в промасленную робу с эмблемой «Горводоканала» нам уже никогда не придётся переодеваться, что парковать своё авто мы будем лишь на ровном асфальте перед офисной многоэтажкой, но никак не на заваленном булыжниками, угольным шлаком, гнилыми железнодорожными шпалами и битым кирпичом пустыре у проходной карналитового комбината и что опостылевшие ржавые дверцы заводских бытовок мы захлопнули для себя навсегда.
А заводы заждались.



Позвонивший на мобильный менеджер дилингового центра перед тем, как предложить поиграть на Форексе через его «кухню» с «брокерскими плечами», сначала спрашивает, удобно ли разговаривать - небезосновательно думая, что собеседник в это время может рыться в мусорном контейнере в поисках микросхем, из которых с помощью соляной кислоты, боракса и фильтра от кофемашины добывается золото - и услышав утвердительный ответ, обещает позвонить на следующий день. Но не перезванивает ни на следующий день, ни через неделю.
Мог ли это быть его последний обзвон случайных людей по откуда-то добытой базе? Не обнаружил ли он, прийдя в тот злосчастный «следующий день» на работу, что работы уже нет?
Заводы ждут: а куда ещё можно уйти с панихиды по гламуру?
Заводская курилка шумит слесарями и технологами: кому-то предложен дополнительный доход в виде акриловой рекламы «Соль, микс - телефон такой-то» на заднем стекле автомобиля, но чуть ли не ежечасно отслеживаемый курс - ещё не 300 рублей за бакс и пока ещё он позволяет не сразу вестись на всякие откровенно криминальные подработки, а предварительно советоваться с коллегами по цеху, и присоединится ли к беседе бывший помощник замначальника отдела ксерокопирования ксерокопий, пришедший на завод чернорабочим от безысходности?
На постепенно оставляемых и забываемых .com’овских и .org’овских сайтах ещё вовсю обсуждают на ломаном английском свои успехи в онлайновой торговле и хвастаются, через какую киберкассу нью-йоркской подземки можно с минимальными комиссиями выводить средства.





















«Бизнес-ланч» или «Сытный обед Доширак» запьётся коктейлями «Ягуар» или «Блейзер», майонезом «Питушок Золотое Яичко» зальются луковые пельмени «Трапеза» с хлебными котлетами «Мясоедовъ», колотый антикризисный горох из гипермаркета пойдёт на гарнир к тушёным коровьим копытам, а чад рыбы-краснопёрки, пожаренной на моторном масле, почувствуется аж за окнами, во дворе. И ни о чем гламурном не споют этому вымирающему двору колонки «Биньхай Жибао», выставленные на подоконник: итало-диско, даже итало-диско «новой волны», записанное на московской студии, насквозь пронизано новой реальностью, а Кросслайны в своей песне о королевской короне призывают напиться и забыть обо всём.



Тибедох-тох-тох, стекломой-мой-мой!
А о чём мы думали, не пытаясь хотя бы по программе студенческого обмена в Финляндию проникнуть, чтоб впоследствии зацепиться там электриком на стройке и жениться на местной, очаровав её готическим стайлом петербургского Нововолкова кладбища образца 2007-го года?
В 2008-м финские готические евродэнсеры G-Powered ещё ездили в Питер и снимали там клип на песню, название которой переводилось примерно как «Пожалуйста, придите к нам»...



















Русский гламур был не просто идеологией, которая пусть и несбыточными, но красивыми мечтами заполняла душевную пустоту, оставшуюся у нас после падения Советского Союза, а недоступными, но не менее красивыми вещами заполняла опустошённые трэшем 1980-х прилавки. И которая, несмотря на своё бурное строительство воздушных замков, оказалась жизненнее и рациональнее ушедшей коммунистической идеологии, лозунги которой критично разорвались с действительностью, разговорами на кухнях и надписями в общественных туалетах.
Гламур был нашим сиамским близнецом. Который ныне отрезан, укрыт сшитым из мешков из-под цемента саваном и вынесен в кочегарку для последующей кремации. А его шмотками от ЖанаФранко Ферре, в карманах которых затерялась шенгенская мультвиза, похмельный кочегар в ватнике, будённовке и маске Виктора Цоя растопит печь.
Адиос