Случай в конверте. Окончание

loco_bird — 24.12.2010 Новогодняя сказка в подарочной упаковке

Часть первая
Часть вторая
Часть третья

Синий! Как же она могла перепутать! Она скосила глаза на рукав — красный. Не может быть! Она же хотела карапузу — красный, счастливый. Да что же это такое! Лина протянула руку к носочку, но тут автобус подпрыгнул и все вокруг завертелось, закувыркалось, слух заполнил резкий звон, автобус еще некоторое время двигался, а потом замер, и все стихло, только хныкал ребенок и стонал кто-то сзади. Когда Лина открыла глаза, то обнаружила, что лежит на окне и над головой у нее тоже окно, покрытое сеткой трещин, а в руки ей скатилась сумка. Когда сердце перестало бешено ухать, она сообразила, что автобус рухнул на бок.

— Что с ребенком? — спросила она и неловко попыталась подняться на ноги.

— Мишенька, родной мой, у тебя ничего не болит? — лицо мамочки заливали слезы, она целовала малыша в макушку и судорожно ощупывала.
— Так он в порядке или нет?
— Он не ударился совсем, он прямо на меня упал, сверху, мой хороший, маленький, не плачь, все уже хорошо, мама с тобой.

Лина помогла матери с ребенком подняться на ноги и обернулась. Из всего автобуса уцелело только окно напротив них. Заднюю часть засыпали осколки. Кто-то из пассажиров прикладывал платок к разбитому лицу и ссадинам на руках, кто-то стонал, не в силах подняться. Через окно спускались спасатели и врачи. Она попыталась ощупать себя — ноги болят, но это и раньше было, ноет ушибленный локоть, но это ерунда, синяк. А больше — ни одной царапины.

Она честно пошла в скорую и дала себя осмотреть. Но не для того, чтобы убедиться в своем здоровье, она хотела послушать, что врачи скажут про малыша.

— Да вы не переживайте, мамаша. Мальчик в порядке, но мы вас, конечно, отвезем в больницу, понаблюдаем и сделаем снимки. Вам вон как повезло — другие пассажиры разбились, у водителя — черепно-мозговая, кто ногу сломал, кто руку, у кого лицо в порезах, из всего автобуса только трое и не пострадали — вы и вон та женщина.

Лина смотрела на разбитый автобус, на осколки, следы крови и не верила себе. Как же так? Она точно видела в самый последний момент, что приклеила на ребенка синий носочек! Таинственный отправитель открытки обманул получателя? Неужели нет разницы между счастливым и несчастным носочками? И, на самом деле, они все были счастливыми, все десять, только Лина никогда не сможет этого проверить, и будет всю жизнь жалеть, что неправильно ими воспользовалась.

Потом она посмотрела, как улыбается успокоенный малыш и тянет ручки к блестящему стетоскопу врача, и подумала — да гори оно синим пламенем! О чем тут жалеть? Но как же удачно все-таки она в тот день пролила чай на столе!

Вечером дома Лина еще раз достала конверт. Почему-то решила, что случится чудо, и носочки отрастут заново, как хвост у ящерицы. Она потрясла конвертом — нет, не играют больше веселые новогодние колокольчики. Достала открытку — опустел красный шнурок над нарисованным камином. Закрыла и вздохнула — надо будет оставить, на память. Лина засунула открытку в конверт и обомлела — что это?

В строке «Кому» ясно проступили буквы — имя, фамилия и отчество. И адрес на месте — улица, дом, номер квартиры. Давно ли это можно прочитать? И что же делать теперь, вручить испорченную открытку и признаться, что прочитала чужое письмо?

В понедельник Лина пребывала в преотвратительном расположении духа. Сотрудницы почты боялись к ней приближаться. Напрочь забылся и неожиданный гусь, и малыш из автобуса, только стояли перед глазами ровные строчки с адресом. Под вечер к ней робко подошла Лизонька и спросила:
— Лина Анатольевна, как вы думаете, а в милиции всегда так хорошо извиняются перед теми, кого зря задержали?
— Не морочь мне голову, мышка. Иди-ка лучше помоги Наталье квитанции разложить.
— Ей молоденький милиционер вчера цветы принес и конфеты. А она, дурочка, думает, что он извиняется, — вставила Наталья.
— Ну почему сразу дурочка, — у Лизы на глазах заблестели слезы. — Сами вы дурочка, вы неправильно улицу пишите. Вот тут у вас лишняя буква «т»!

У Лины аж глаза на лоб полезли, а Наталья не нашлась, что сказать. Вот тебе и мышь!

— Лиза, а в кино он тебя не звал, этот парень? — ехидно спросила Танька.
— Не ваше дело, — буркнула Лизонька.

«Если бы девочка хоть чуточку умела за себя постоять!», — вспомнила Лина собственную мысль. И тогда она решилась. Намотала вокруг шеи рваный шарфик и, не откладывая на потом, рванула с места.

— Куда ты, Лина? — спросила Наталья.
— Забыла один конверт опустить!
— Завтра опустишь, — донеслось ей вдогонку.

Чувство стыда Лину посещало редко. Даже сейчас, когда она шла по указанному на конверте адресу, готовая во всем честно признаться, как школьница, которая исправила двойку в журнале, ничего похожего на стыд она не чувствовала. И не боялась праведного гнева получателя письма. Только думала, что если расскажет ему про малыша и автобус, то вдруг он ее официально простит? И тогда снова можно будет гордиться своим шарфиком.

Она решительно нажала кнопку звонка рядом с красивой, дорогой дверью. Ей открыл серьезного вида мужчина в костюме. Его большие круглые глаза смотрели на Лину внимательно и заинтересованно. Лине стало не по себе. Обычно на незнакомых людей, звонящих в дверь, так не смотрят.

— Здравствуйте! Это вы Эмиль Евгеньевич?
Он молча кивнул.
— У меня для вас письмо, — бодро сообщила Лина.
— Давайте.
— Мне нужно вам кое-что объяснить. Можно, я зайду?
— Конечно, — неожиданно легко согласился он. — Пожалуйста, заходите.

Эмиль Евгеньевич не стал приглашать Лину внутрь, но предложил ей табуретку в коридоре. Лина так разволновалась, что не разглядела обстановку внутри.

— Рассказывайте, я слушаю, — сказал он.
— Я пролила чай.
Он молчал.
— Я работаю на почте, и я пролила чай на ваше письмо.

Он ничего не ответил, только продолжал разглядывать ее своими глазищами и Лина вдруг поняла, что он ее, в самом деле, слушает. Не просто терпеливо ждет, пока она все скажет, и не осуждает ее заранее, а весь превратился во внимание. На миг она почувствовала себя неловко, но рассказывать ему оказалось на удивление легко. Когда она дошла до носочков, дурацкой записки и случая в магазине, он не удивился и не покрутил пальцем у виска. Она замолчала и вопросительно посмотрела на него.

— Продолжайте. Это ведь не все, что вы хотели мне рассказать?

И она рассказала все. Про корыстолюбивую начальницу, бедолагу Лизочку, туалетного утенка, перевернутую елку, про малыша и автобус.

Ее собеседник не выказывал ровным счетом никаких эмоций.

— А потом, — сказала она. — Я достала конверт, и обнаружила, что музыка больше не играет, а на нем можно прочитать ваш адрес. Вы меня простите, пожалуйста. Я не должна была открывать чужое письмо.
— Я вас понимаю, — кивнул он.

У Лины прямо от сердца отлегло.

— Я рад, что вы так хорошо воспользовались этой открыткой. Только, пожалуйста, никому не рассказывайте об этом.
— Еще бы, — хохотнула Лина. — Подумают, что у меня крыша совсем поехала.
— Хотите еще что-то мне сказать?
— Так вы меня простите?
— Я на вас не в обиде. Я бы даже сказал, что мне вас не за что прощать, но вы мне вряд ли поверите.
— Скажите, Эмиль Евгеньевич, — спросила Лина. — Правда… правда, что в этой записке неправильно написано? Правда, что они все на самом деле были счастливые, эти случаи, и ни одного несчастного?
— Как вас зовут?
— Лина.
— Понимаете, Лина, случай происходит тогда, когда человек к нему готов. А любая открытка от v.s. скрапбукера — это катализатор, конкретно эта открытка — катализатор случая.
— Ничего не понимаю, — призналась Лина.

Он еще раз осмотрел ее с ног до головы. Лине стало неуютно. Съесть он ее, что ли, хочет? Уж всяко, не изнасиловать.

— Лина… как ваше полное имя Лина, в паспорте?
— Ангелина. Но меня никто так не зовет, — нахмурилась она.
— Все правильно, — он улыбнулся. — Лина, Ангелина, вестница… и шарфик, я сразу обратил на него внимание. Все, как она сказала.
— Кто она?
— Автор. Та, кто сделала открытку. Ведь это вы были ее настоящим адресатом, а открытка привела вас ко мне. Теперь вы понимаете, что мне не за что вас прощать? Скажите, вы когда-нибудь разговаривали с письмами?

Лина почувствовала себя дурно. Ей перестало хватать воздуха.

— Кто вы? — она сдвинула брови и поднялась с табурета. — Чего вы от меня хотите?
— Лина, вы хотите стать особенным почтальоном? Таким, кто доставляет особенные открытки? Сможете хорошо зарабатывать. Я искал человека вроде вас, кому можно доверять.
— Ексель-моксель… вот это предложение! Хочу, — ответила она, неожиданно сама для себя, хотя собиралась только сказать, что подумает.
— Ну и отлично! Вот моя визитка, увидимся после праздников.

Он протянул Лине квадратную открытку. Золотые буквы на черном бархате складывались в его имя, а над буквами плыли пестрые облака из настоящих перьев, воздушных и чуть желтоватых.

— Просто подуйте на облака, и я назначу вам встречу.

Лина вскинула брови.

— Привыкайте, Лина, к чудесам. А я вам кое-что подарю.

Эмиль Евгеньевич вышел и вскоре вернулся с полосатым шарфиком, ярким, словно несколько радуг в ряд уложены. Лина обернула шарфик вокруг шеи и умиротворенно вздохнула. Как будто легли на плечи добрые, заботливые руки.

— И все-таки, кто вы такой? — спросила она с подозрением.
— Вы разве еще не догадались?
— Дед Мороз? — выпучила глаза Лина.

Он расхохотался.

— Такого комплимента мне еще никто не делал. Считайте, что я руководитель тех, то делает открытки подобно этой, с носочками. И кстати, автор этой открытки просила меня передать вам кое-что еще.

Лина вышла из подъезда, сжимая в руках картонный носочек в белой искристой опушке. Носочек был оранжевый, но это не имело ровным счетом никакого значения.

Она шла домой мимо подмигивающих лампочками витрин магазина, того самого, где она узнала, что открытка с носочками — не чья-то больная фантазия. В голове послышались знакомые новогодние колокольчики. Ах нет же, это гирлянда играет мелодию. Ей безотчетно захотелось зайти внутрь.
Лина снова перебирала новогодние подарки. Такие милые зайчишки на этих полотенцах, одно удовольствие смотреть! А тапки, огромные розовые кроличьи тапки, вот уж восторг для любой девчонки, особенно если дома вечно по полу дует. Кошелек ее был так же пуст, как и неделю назад, но держать вещи в руках все равно было приятно. Она подумала, что скоро, наверное, сможет позволить себе покупать и такое. А пока можно радоваться. Просто радоваться, потому что вокруг все красивое, яркое и праздничное. Лина улыбалась, перебирала новогодние игрушки, искала недорогого, но симпатичного зайчишку.

— Простите! Это вы разносите почту в нашем доме? — к ней обратилась очень красивая, элегантная женщина в модной кожаной дубленке и сапожках на тонюсеньких каблуках.
— Возможно, — ответила Лина.
— Это вы кладете в почтовый ящик копии открыток деду Морозу?

Женщина сказала что-то еще, но Лина ее не расслышала. Весь ее слух заполнил мелодичный перезвон новогодних колокольчиков. Она подумала, что сейчас рухнет на пол, как та старушка.

— Вы меня слышите? — наконец, разобрала Лина.
— Да, да, это я. А что? — нахмурилась она.
— Я купила подарок одному мальчику. Его родители были очень рады. Спасибо вам!
— Не за что, — пожала плечами Лина.

Наружу рвалась дурацкая улыбка, но она отчего-то сдерживала себя. Разве она верила, что кто-нибудь откликнется на ее жалкие листовки? Наверное, верила, раз тратила на это время.

— Вы что-нибудь выбрали? — спросила женщина. — Можно, я заплачу за ваши покупки? У вас, наверное, совсем небольшая зарплата, и …

Лина вскинулась и уперла руки в бока.

— Послушайте, — начала она.
— Нет-нет-нет! — поспешила остановить ее женщина. — Вы не так меня поняли! Это не подачка, ни в коем случае. Я хочу вас отблагодарить за ваш труд. В наше время так редко можно встретить человека, который с душой относится к работе. Я слышала, как вы разговариваете с письмами… Пожалуйста, не отказывайтесь, а то я обижусь.

Лина мучительно скривила брови. Едва ли не в первый раз в жизни ей стало неловко. С одной стороны, она не хотела брать никаких подарков от этой фифы. Ей что, деньги некуда девать? С другой стороны, девчонкам нужны подарки, а человек обидится.

— Ну хорошо, — согласилась она. — Подождете пять минут?
— Конечно, встретимся у кассы.

Она взяла розовые тапки-кролики для Насти, большое полотенце с зайцем для Ирки, самый дешевый брелок для туалетного утенка и блестящий елочный шар с веселыми зайчатами. В последний момент заскочила в отдел с бельем и прихватила еще коробочку.

Когда они стояли вместе на кассе, Лина морщила нос от терпкого аромата духов и пыталась отделаться от навязчиво играющих свою новогоднюю мелодию колокольчиков. Ексель-моксель, а что если это опять носочек сработал? Она достала кошелек, заглянула внутрь — оранжевый носочек лежал, прижавшись к мятой десятке. В чем же здесь тогда фокус?

Кассирша, тем временем, пробивала тапочки. Лина представила себе, как Настя засовывает свои худенькие, вечно холодные ноги в гущу розового меха, и снова испытала знакомое — так тепло и хорошо, что больше ничего не нужно.

— Я взяла подарки дочкам. Спасибо вам, — искренне сказала она женщине. — С наступающим!
— Не за что, — та посмотрела на ее покупки и с грустью сказала. — Если бы моим детям можно было так легко угодить!

Лина пошатнулась и схватилась за ограждение кассы.

— Что с вами, все в порядке?
— Да-да, все хорошо.

Мир вокруг нее снова перевернулся. Как в тот раз, когда она пролила чай и внутри сломался невидимый пьедестал почета. Только сейчас все было совсем наоборот. Пять минут назад она тихо завидовала женщине, для которой четверть ее зарплаты — мелкие расходы, а теперь почувствовала себя так, словно выиграла миллион. Она может радоваться розовым тапкам. Она может то, чего эта фифа не может! Лина поправила радужный шарфик и улыбнулась.

— Сочувствую, — сказала она женщине. — Тяжело вам приходится.
— Тяжело? — та вскинула тонкие брови. — Почему?
— Ну как же, подарки выбирать. Всю голову сломаешь, небось.
— А, ну да.

Утихли в голове новогодние колокольчики. Пока женщина расплачивалась, Лина достала из кошелька оранжевый носочек и приклеила его к ее модной кожаной дубленке. Зачем ей теперь счастливые случаи? Она сама себе — счастливый случай.

Когда Лина вернулась домой, ее у порога встретили девчонки.

— Мама! — воскликнула Ирка. — Хочу тебе такую новость сказать!
— А я знаю, — ответила Лина. — Вы с этим туалетным утенком поженитесь и родите мне маленького утеночка, Настька поступит в институт на бесплатное отделение, а я разбогатею. И знаете, почему? — она хитро оглядела дочерей.
— Почему? — удивились они хором.
— А вот почему!

Лина достала из коробочки красные трусы и прицелилась на люстру.

— Мам, ну ты что!? — возмутилась Ирка.
— А что? Я тоже хочу деньги привлекать.
— Так ведь они должны быть ношеные!
— Чтоооо? У нас на люстре уже месяц висят ношеные трусы?!

Лина гналась за Иркой вокруг перевернутой елки с трусами в руках, где-то далеко затейливо играли веселые новогодние колокольчики, а кто-то большой, родной и теплый нежно обнимал за плечи Лину, Ирку, Настю, елку, кота Екселя и даже туалетного утенка.





Постскриптум

1. А где же подарочная упаковка для сказки? Я надеюсь, что она будет готова к понедельнику :)
2. Сказка продолжает тему романа, который сейчас находится в издательстве и готовится к публикации. О чем будет роман?
3. К другим праздникам в моем блоге тоже появятся скрапбукерские истории. Пока не знаю, какими они будут. Замечу только, что кровожадный автор питает свое вдохновение, в том числе, и вашими откликами. :)

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив