Сирота hand-made

ludmilapsyholog — 11.03.2010 Давно хотела рассказать одну историю, невеселую, прямо скажем.
Мальчика Гришу, назовем его так,  я увидела впервые, когда ему было лет 7 примерно. Его привезли в детский дом, и он был как-то очень явно не похож на ребенка из сильно неблагополучной семьи: щекастый румяный крепыш, живые глаза, шустрый, сообразительный. Коллеги сказали -- наверное, он к нам ненадолго, там мама восстанавливается в правах.
Постепенно я узнала их историю подробнее. У мамы Оли было непростое начало жизни, какая-то  сложная история с внутрисемейным усыновлением, в результате чего она стала очень поздним приемным ребенком у своих родителей. Слишком мягкая, зависмая, нерешительная. Всякое бывало в молодости, тяжело переживалась смерть отца, непростые отношения со сводными братом и сестрой. Потом познакомилась с мужчиной, азербайджанцем, кажется, по национальности, который здесь работал. Старше ее, спокойный, мягкий, Оле понравился. Родился Гриша, стали жить все вместе, бабушка помогала. Семья как семья.
Потом этот самый азербайджанец попадает по какое-то уголовное дело, то ли навесили, то ли правда что -то было в драке, в общем, его сажают, и довольно надолго. Оля депрессирует, иногда выпивает вмсете с мамой, но не очень сильно, и за Гришей вполне нормально ухаживает, во всяком случае, к нам ребенок попал  сохранным, здоровым, развитие соотвествовало возрасту. Кто-то сообщает в опеку, те приходят в какой-то неудачный момент и довольно быстро Гришу забирают, не особо вникая что да как. Оля, естественно, протестует, но как-то, видимо, неудачно это делает, и восстанавливает против себя этих дам, так, что они еще больше укрепляются в своем мнении.
Дальше все становится еще хуже. Повестку в суд на ЛРП Оле приносят почему-то птолько утром в день суда. Прямо сразу, в мгновение, умирает от инфаркта ее мать, Гришина бабушка, которая все это очень тяжело переживала. Естественно, на суд Оля не попадает, что сразу ей ставят там в вину и заочно лишают прав.
Гриша отправляется из приюта в детдом, страшно тоскует и хочет к маме, Оля сразу говорит, что намерена восстанавливаться, просит помощи, регулярно приходит к ребенку, охотно сотрудничает со специалистами. Она ходит ко мне на консультации, на группы для приемных родителей, собрает нужные бумаги, в общем, страрается, как может. А ей непросто, поскольку по характеру она легко истощаема, у нее часто снижено настроение, легко опускаются руки. Мы с ней как могли с этим работали, и она очень любила своего сына, поэтому все равно колотилась.
Мы с коллегами были уверены, что месяц-другой и Гриша вернется к маме. Как бы не так! Уж не знаю, какая кошка пробежала между Олей и опекой, но они и слышать не хотели о восстановлении. Наши специалисты говорили, как она старается, что она уже давно не пьет, что ребенок тоскует страшно -- ни в какую.
В общем, это все очень долго тянулось с переменным успехом, один суд Оля проиграла, потом начала все снова, наконец, года через два, кажется, Гришу разрешили ей вернуть.
Начали они жить вместе. Конечно, было непросто, за это время Гриша не стал ни мягче, ни послушнее, из ребенка превратился в пацана, котрый рвался на простор и не был склонен уж очень слушать мамочку, хотя и любил Олю, заботился, берег. Но одно дело -- тяжелую сумку маме донести, другое -- прийти домой вовремя. Стукнуть и гаркнуть Оля не могла по определению.
В общем, в опеку опять поступила информация, что Гриша допоздна гуляет во дворе (хотя было лето, долго светло, для десятилетнего уже мальчика вполне нормально) и все началось по новой. Оля ужасно нервничала, несколько раз ее видели пьяной, не так чтобы совсем, но заметно. В один из дней у нее открылось желудочное кровотечение, видимо, была давно язва, а она не лечилась. Ее в тяжелом состоянии увозят на Скорой, упирающегося Гришу силой отвозят в приют, где он три дня кричит и плачет не переставая, потому что у него на глазах белую как мел маму унесли на носилках, а что-нибудь сделать, чтобы получить информацию  о ней и успокоить ребенка, никто не захотел. Сама Оля тоже месяц ничего не могла узнать о местонахождени сына, пока не выписалась.
Потом удалось перевести Гришу обратно к нам, где он хотя бы всех знал и где ему не запрещали видеться с мамой. И все началось по новой: ограничение РП, попытки восстановиться, Олины провалы в отчаяие и новые попытки. А Гриша пошел в разнос после пережитого. Он больше не хотел учиться, не хотел слушаться, закатывал истерики, стал агрессивным, никому не верил. По-прежнему хотел только к маме, а на всех остальных взрослых смотрел как на врагов. На фоне сильного стресса у него стали случаться припадки вроде эпилептических. Ни о какой другой семье он и слышать не желал, да и страшно было себе представить, что бы он устроил этой самой семье, если б в нее пошел.
Второй раз у Оли ничего не вышло. Она все чаще стала срываться, все на более долгий срок пропадать, больше пить. 
Какое-то время назад в ДД делали ремонт, всех детей разбирали по домам. Гриша жил у одной воспитательницы. Я спросила (тогда уже не работала в дд): "Почему не у мамы?" Коллеги мне ответили: "Она не хочет его брать, боится, что не справится". Вот так.

А сейчас все совсем плохо. У Гриши, как снежный ком, нарастают диагнозы. Ему 13, сильный стресс плюс подростковый кризис. Он практически не может учиться. Поведение ужасное: агрессия, истерики.  Ему грозит отправка в ПНИ. Оля пьет очень сильно. Папу Гришиного выпустили, но депортировали на родину и въехать в Россию он уже не может.

Как вспомню того румяного славного семилетку, который все к маме хотел...

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив