Символ

Предыдущие редакторы - иные умерли, иные ушли на пенсию, а один - Сергей Типин - удалился в глубокий Альцгаймер. Даже вспоминать о нем было жутко.
- Семен Ильич, - сказала Наташа.
И он автоматически поправил: "Сема! Десять раз просил называть меня по имени"
- Я не могу, - сказала Наташа, - я просто не могу!
- Не серди меня, - ответил Кузнецов. - А то заставлю говорить мне "ты".
Наташа тихонько ахнула, потом собралась и твердо сказала: "Сема, у вас есть место, в котором, сеньор Толедано обсуждает с женой важный вопрос, в своем маленьком патио, сидя в тени бугенвиллеи."
- Да, - ответил довольный Кузнецов. Это замечательное дерево. Очень красивое.
- Видите ли, Сема, - оно родом из Нового света. А у вас события происходят еще до открытия Америки. Так что в Кадисе такого растения не могло быть.
- Вот как? - удивился Кузнецов. - Ну, ты молодец! Умница! Как тебе в голову пришло?
Ладно, пусть будет магнолия. На один слог меньше, но тоже звучно. И цветы у нее красивые. К тому же прекрасно пахнут.
- Спасибо, Семен Ил... Сема. Я заменю. Магнолия тоже очень красиво. До свидания, хорошего вам дня!
Через час Кузнецов получил от Наташи письмо. Оказалось, магнолию привезли из Китая в восемнадцатом веке.
- Черт их побери! Что же они сажали в своих патио? Ну, пусть будет араукария. Звучит неплохо, но проверю сам. Хватит уже срамиться.
Википедия равнодушно сообщила, что араукария родом из Австралии - вообще никуда не годится! Во времена сеньора Толедано Австралии на картах не было.
Кузнецов почувствовал одновременно злость и беспомощность. Ну не может же богатый купец разговаривать с женой прямо под палящим солнцем?! Не под елкой же их посадить! Юг Испании, субтропики, должно быть звучное название красивого дерева с яркими цветами. Он подумал и вспомнил хорошее слово "жакаранда". Просто роскошное дерево - все усыпано лиловыми цветами и пахнет чудесно. Семен Ильич, волнуясь, залез в поисковик - Бразилия! Черт бы побрал всех ботаников и географов вместе с учеными редакторами!
Он поспешно набрал телефон Наташи. Рабочий день давно кончился - не следовало бы в ее свободное время теребить девушку своими заботами. Но нетерпеливое раздражение снедало его.
- Добрый вечер, - сказала трубка
- Наташа, извини, что поздно, но мне это дерево покоя не дает.
- Ничего, Сема, - с запинкой ответила она, - я и сама все время думаю. Сижу сейчас, смотрю картинки: Павлония красивая, но она в Европе появилась недавно. Лет двести назад. Олеандры хороши и пахнут - и знаете что? - Вот! Олеандры! Они из Европы! Ура!
- Олеандры, - задумался Кузнецов.- Слово чудесное. Да ведь это не дерево. Кусты... как же под ними скамеечку поставить?
Они замолчали.
Ну, ладно,- вяло сказал писатель, - я еще подумаю... спокойной ночи.
Через пару дней Наташа прислала свои пометки по рукописи - началась рутинная работа: мелкие стилистические огрехи, тавтологии, варианты синтаксиса... Они обошли главный эпизод в саду. Текст отправился на верстку. Кузнецов чувствовал себя обманутым. Важнейшая сцена начиналась так: "День был солнечный и безветренный, они уселись на любимую скамеечку под цветущим деревом". Ничего особенного - кто не знает, и не заметит.
Сменялись недели, работа издательства над книгой Кузнецова подходила к концу. Художник, оформлявший обложку, позвонил автору.
- Доброе утро, Семен Ильич! Вы не против, если на обложке будет сцена в Кадисе, где ваш герой (не читал, подлец, - подумал писатель, - просмотрел, и даже имен не запомнил!) беседует с женой в тени огромного дерева? Я нарисовал гранатовое. Очень люблю эти деревья. Алые цветы позволяют эффектно подать название и фамилию автора на два тона темнее. То-есть брусничного цвета. Очень красиво на фоне темно-зеленой листвы. Сейчас пришлю эскиз.
- Наташенька! - кричал Кузнецов в трубку - это гранатовое дерево! Как же я сразу не догадался! Гранаты там тысячи лет растут. И запах у цветков прекрасный. И слово рокочущее. В точности то, что нам надо!: "День был солнечный и безветренный, они уселись на любимую скамеечку в тени цветущено гранатового дерева".
Критикам новый роман понравился. Один написал, что гранатовое дерево, под которым решается драматический вопрос выбрано не случайно. В христианстве гранат - символ Богородицы. То-есть надежды и спасения. И у евреев гранат - знак плодородия, продолжения жизни, и в конечном итоге надежды и спасения. Что придает всему роману оптимистическое звучание.
|
</> |