Сиеста


И не в какой-там задыхащейся от цитрусовых ароматов Испании, а в российской провинции на 54-й широте. Впрочем, и у нас найдётся несколько цитрусовых деревцев, хоть и суровы наши зимы.
Вроде бы и не такая уж жара стоит у нас, но 27 на градуснике по ощущениям хорошо так переваливает за 30. И воздух сух, земля раскалена, трава шуршит, не охлаждая босые ноги.
После 11 часов уже трудно заставить себя выйти из дома. Не хочется даже открывать окна, чтобы сохранить живительную прохладу. Потихоньку занимаюсь домашними делами, поливаю и подкармливаю цветы, гоняю пыль с книжных полок и добиваюсь блеска хрустальных бокалов, регулярно выношу в сад подушки и покрывала «прожариться», как говорила моя бабушка.
Выходя из дома с очередной подушкой, попадаешь в горячий знойный воздух, босые ноги обжигают разогретые солнцем камни. Пуделина радостно выскакивает вслед, но тут же возвращается – в жару даже ей не хочется гулять.
После полудня кончаются силы и хочется просто поваляться на диване в обнимку с Татусей. Готовить обед совершено нет желания – в холодильнике можно найти какой-нибудь перекус, на столе в миске прохладные помидоры и огурцы, отдельно мисочка с клубникой и жимолостью. И целый кувшин домашнего лимонада. Пуделина разделяет моё мнение об обеде и тоже довольствуется кусочком огурца и горсточкой жимолости. Она так аппетитно ест ягоды, к счастью, только синие, что так и хочется к ней присоединиться.

Среди диванных подушек, с пуделиной под боком, кажется спать бы да спать, дремать да дремать, но сон дневной – не моя привычка. Зато полежать с книжкой в руках одно удовольствие.
Собственно, сиеста у нас длится до шести вечера, когда ветерок слегка остужает воздух и солнце уже не так обжигает плечи. Дел в саду так много, что едва управляемся до заката солнца. И уже никаких мыслей об ужине нет. Но… в морозилке хранится запас мороженого. И мы по-братски делим с Татусей вечернюю трапезу, щедро сдобрив пломбир клубникой.
Вот так и живём мы среди соснового бора. Можно ворчать, что жарко и нет дождей, но не любить это лето невозможно.