Шовинизм "старшего брата" по отношению к Вьетнаму.

ua_katarsis — 18.11.2024 Продолжение, предыдущая часть. Продолжаю цитировать книгу Эдварда Люттвака , посвященную китайско-вьетнамским отношениям уже в 1990е-"нулевые" года.
Напоминаю,что хоть вторжение НОАК в Вьетнам закончилось в 1979г, но китайцы вели "черную" войну против вьетнамцев до 1991 г., "выбивая" нашего основного союзника в регионе.
После уничтожения СССР, к чему и маоисткий Китай приложил лапу, Пекин "не простил" Ханой. Демаркация границ продолжалась десятилетие. Китай упорно не желал возвращать захваченные у вьетнамцев острова, с поддержкой Вашингтона. Казалось бы, сколько тех островов, как и сколько того о.Даманский? Помните этот пример, когда "маоисты" лицемерно осуждают "империализм" СССР.
И вот это мелочное "жлобство", особенно со сторонны державы,претендующей на приставку "сверх-", помноженные на древний комплекс превосходства по отношению к вьетнамцам, и сделал киатйско-вьетнамский союз невозможным.
И это тоже в копилку фактов, является ли КНР "коммунистическим".

Но прошло еще шесть лет пока, наконец, обе стороны не подписали договор о границе 1999 года, так как возникло много препятствий, некоторые из них сохраняют свою актуальность и по сей день.
Одним из таких препятствий было желание китайской стороны сконцентрироваться на делимитации границы на суше и в Тонкинском заливе, чтобы как можно скорее сделать возможным трансграничную торговлю и инвестиции (тогда приграничная торговля была любимым инструментом для ликвидации бедности на отдаленной периферии по всему Китаю). Напротив, вьетнамская сторона хотела достичь соглашения и по двум другим спорам – о Парасельских островах (часть из которых была насильственно захвачена Китаем после сражения с южновьетнамскими ВМС в 1974 году) и об островах Спратли.
Китайцы тогда выиграли этот спор, но в результате споры на море между Китаем и Вьетнамом не разрешены и по сей день. Другим препятствием было нежелание обеих сторон вести переговоры так, как им приказывало политическое руководство их стран. Доброй воли не наблюдалось. Более того, НОАК, по некоторым сообщениям, вообще отказалась от участия в делимитации границы.
Наконец, в июле 1997 года Цзян Цземин и До Моай снова встретились (по истечении шести лет) и пришли к согласию дать своим переговорщикам указание завершить работу до 31 декабря 1999 года. Соглашение, как и приказано, было достигнуто, хотя и не ранее 30 декабря, но в целом на основе компромисса «50 на 50». Однако то было только началом эпической борьбы за непосредственное размещение 1533 пограничных маркерных маяков. На размещение всего шести из них ушло три года.
Наконец, 23 февраля 1999 года, спустя десять лет после подписания соглашения о делимитации, был установлен самый последний пограничный маяк номер 1117 – не случайно, что это произошло именно в Пинсяне, китайском автономном регионе Гуанси-Чжуань, напротив вьетнамского Лангшона, где бои в 1979 году были особенно интенсивными и опустошающими. Заявление спикера МИД на церемонии, проведенной государственным советником Дай Бингуо и заместителем премьер-министра Вьетнама Фам Зиа Кхиемом было кратким: «Обе стороны разрешили сложные вопросы в открытой и дружественной атмосфере». Споры на море остались неразрешенными и неупомянутыми.
Как было отмечено выше, проблема Китая для его соседей состоит не только в грубых заявлениях или наступательных действиях, с которыми они сталкиваются; не ограничена эта проблема и масштабом нерешенных территориальных споров, скорее она вытекает из очень быстрого военного роста Китая как такового, чей огромный потенциал дестабилизирует баланс сил повсюду.
Будущая мощь не подлежит дисконтированию, как и будущие деньги, но как раз наоборот, как уже было сказано. Таким образом, угроза независимости соседей Китая проистекает из военного усиления последнего.
Это в равной мере относится и к Вьетнаму – и даже более того, поскольку как народная, так и официальная интерпретации того периода, когда Вьетнам был подчинен Китаю, лишены той благосклонности, которую можно наблюдать у некоторых японцев и гораздо большего числа корейцев. Напротив, национальная идентичность вьетнамцев сформировалась путем сопротивления вторжениям из Китая, и именно поэтому, как только в 1975 году нарочито интернационалистская КПВ установила контроль над Южным Вьетнамом, она немедленно выдворила из страны столько хуа (этнические китайцы во Вьетнаме), сколько возможно, причем многих просто депортировали через границу или отправили морем в утлых лодках. Наверняка можно сказать лишь то, что превалирующее отношение вьетнамцев к китайцам и их стране несовместимо с участием Вьетнама в системе цзянся под руководством Китая в любой, даже самой мягкой форме. Так или иначе, даже если отбросить расхождение культур, Парасельские острова и острова Спратли не являются недостаточно значительной проблемой для провокации конфликта, имеющего место в случае мизерных островков Докдо/Такесима. Они состоят из сотен островов, скал и рифов, с экономической зоной между ними в размере до 648 000 квадратных миль.
Одним из инструментов сопротивления по-прежнему остается мощь вьетнамских вооруженных сил, которые страдают от устаревшего вооружения, но
никак не от отсутствия боевого духа и недостаточной квалификации солдат и офицеров. Но сейчас, как и в 1979 году, Вьетнаму нужна великая держава, которая способна остановить Китай, если дело до этого дойдет, и Вьетнам в этой связи вроде бы остановил свой выбор на Соединенных Штатах и, возможно, дополнительно на Индии и Японии.
Будучи полностью готовыми взять на себя инициативу – образование коалиций (естественная реакция на усиление Китая, требующая, однако, практических шагов) – вьетнамцы в 2010 году использовали свое председательство в АСЕАН для «интернационализации» морских споров путем формирования форума для многосторонних переговоров. Их целью видимо было заставить Китай вести переговоры в многостороннем формате.
Первоначально американская позиция состояла в пассивном нейтралитете в споре об островах Спратли по отношению ко всем заинтересованным сторонам: Брунею, Китаю, Индонезии, Малайзии, Филиппинам и Тайваню, а также Вьетнаму. Такая позиция США сохранялась даже на начало 2010 года, так что вьетнамцам пришлось ограничиться подтверждением со стороны США их же собственных принципов транспарентности (недопущение более никаких неожиданных размещений на рифах и скалах каких-либо сооружений), верховенства права и свободы морской навигации.
Но вьетнамская дипломатия при поддержке своих американских друзей, начиная с сенатора Джона Маккейна III, бывшего в плену во Вьетнаме, а
также Австралии, смогла изменить политику США – если только не предположить, что это изменение было самостоятельным следствием военного усиления Китая. В июле 2010 года на встрече министров иностранных дел стран АСЕАН в Ханое госсекретарь США Хилари Клинтон подтвердила то, что свобода мореплавания является «национальным интересом» США, и заявила, что США выступают против использования силы или угрозы силой со стороны любого участника территориального спора (хотя это и не было какой-то новой позицией), но потом она провозгласила, что «легитимные права на морское пространство в Южно-Китайском море должны быть обоснованы исключительно легитимными правами на побережье», а это – новая позиция, которая подрывает притязания Китая на весь этот морской район и в то же время
полностью соответствует позиции Вьетнама.
Последовал немедленный и (по некоторым данным) возмущенный ответ от министра иностранных дел КНР Ян Цзечи, который обрушился на всех тех, кто поднял этот вопрос на встрече АСЕАН, считая весь этот район не более чем суверенной территорией Китая, как любую иную часть провинции Хайнань. «Все это наше и обсуждать здесь нечего» – таков был «левый», националистический выпад со стороны министра иностранных дел, которого многие националисты в Китае, очевидно, вправе считать интернационалистом: он много лет жил в Лондоне и Вашингтоне.
По истечении менее чем пяти месяцев, в декабре 2010 года на встрече стран АСЕАН в Индонезии, китайская делегация согласилась вести переговоры именно в таком многостороннем формате, который предложили Вьетнам и США (это была вынужденная мера ради выработки многостороннего Кодекса поведения стран в территориальных спорах).
Существует множество различных причин, которые могут объяснить изменение китайской позиции. Одним из возможных объяснений этого отступления является то, что оно было частью более общего отступления после периода пост-2008 года с его надменными эскападами и было совершено по приказу высшего эшелона власти КПК, как то разъяснил и оправдал Дай Бингуо (Dai
Bingguo) в своей длинной статье «Приверженность пути мирного развития» (Jianchi zou heping fazhan zhi lu), вышедшей 6 декабря 2010 года как раз накануне встречи стран АСЕАН.
Другая возможная причина состоит в том, что притязания Китая не могут получить поддержки в мире просто потому, что острова Спратли находятся слишком далеко от территории Китая и гораздо ближе к берегам всех других участников спора (за исключением, как ни странно, Тайваня). Сама географическая карта враждебна китайским притязаниям, в то время как ссылки на посещения этих островов отдельными безымянными китайскими рыбаками, имевшие место в далеком прошлом, могут лишь вызвать улыбку.
Третье возможное объяснение состоит в том, что первоначальная бескомпромиссная китайская позиция сделала сам спор очень эффективным средством формирования антикитайской коалиции: в действительности, она привлекла на сторону противников Китая даже Филиппины, обычно не имеющие никакой твердой линии, а также как правило несговорчивое правительство Малайзии.
Четвертое возможное объяснение состоит в том, что госсекретарь Клинтон обладает даром убеждения или в том, что этим даром обладает министр обороны США Гейтс. Во всяком случае, на встрече министров обороны АСЕАН в октябре 2010 года в Ханое Гейтс говорил примерно в том же духе, что и Клинтон. Формат этой встречи, «ADMM+8», был провозглашен после согласия Вьетнама и Сингапура на соответствующую инициативу в ходе встречи 10-11 мая в Ханое в рамках предыдущего формата «ADMM+6» членов АСЕАН и партнеров организации (Китай, Индия, Япония, Австралия, Новая Зеландия и Южная Корея), с двумя дополнениями – Соединенные Штаты и Российская Федерация.
Официально провозглашенная цель включения в этот механизм двух великих держав состояла в «повышении легитимности АСЕАН как блока регионального сотрудничества и подключении США и России к вопросам взаимодействия в Восточной Азии». Но реальный результат, конечно, состоял в ослаблении веса Китая на этом форуме, где до тех пор он был единственной великой державой – и это еще одно неизбежное последствие реакции других стран на военный рост КНР. Возможно, вьетнамцы приветствовали этот форум еще и потому, что в будущем из него можно будет вычесть одну страну – Китай – и этот механизм станет региональным советом безопасности.
Но самое вероятное объяснение состоит в том, что Вьетнам является одним из самых главных претендентов на острова Спратли, и что бескомпромиссная позиция Китая в этом вопросе привела к вьетнамско-американскому сближению, которое началось как дипломатическое партнерство и стало преобразовываться в осторожный военный альянс, причем в такой, который может стать очень эффективным.
Это было отнюдь не естественным продолжением установленных в 1995 году дипломатических отношений между США и Вьетнамом. Именно из-за китайских демаршей, которые, возможно, были даже не скоординированы на уровне Пекина, Вьетнам двинулся к более тесным отношениям с США.

Достаточно лишь освежить в памяти неполный перечень инцидентов на море последнего времени:
2 февраля 2010 года китайский патрульный катер остановил вьетнамское рыболовное судно, высадил на него команду, которая конфисковала улов, навигационные приборы, запчасти и инструменты.
22 марта 2010 года китайские патрульные суда задержали вьетнамское рыболовное судно и его экипаж из 12 человек, который находился на стоянке недалеко от Древесных островов в Парасельском архипелаге. Китайские власти потребовали заплатить штраф в размере US$ 10 000. Это вызвало протест Вьетнама от 30 марта того же года.
13 апреля 2010 года китайский морской патруль захватил еще одно вьетнамское рыболовное судно и его экипаж из 9 человек недалеко от острова Да Лой (вблизи Парасельского архипелага) и потребовал уплатить штраф в размере US$ 10 000.
4 мая 2010 года сотрудники китайского рыболовного ведомства (Chinese Fishery Administration) захватили вьетнамское рыболовное судно в Парасельском архипелаге и потребовали уплатить штраф в размере US$ 8 000.
В июне Китай захватил три вьетнамских рыболовных судна и арестовал их экипажи в водах восточнее Тонкинского залива и недалеко от Парасельских островов.
11 сентября 2010 года Китай захватил вьетнамский рыболовецкий траулер и арестовал его экипаж в составе 9 человек в водах поблизости от Парасельского архипелага. Через четыре дня Китай официально уведомил Вьетнам, что судно арестовано, и его экипаж задержан за нарушение китайских территориальных вод.
Вьетнамские рыбаки не похожи на своих коллег с Аляски, не сходящих с т елеэкранов: для них US$ 10 000 – это огромная сумма. Положение не улучшилось и в 2011 году.
13 мая МИД Вьетнама заявил протест против одностороннего китайского заявления о запрете рыбной ловли в Парасельском архипелаге (Hoang Sa) с полудня 16 мая до полудня 1 августа. Причем это заявление было сделано на сайте правительства провинции Хайнань (КНР) 11 мая, то есть буквально пе ред вступлением запрета в силу. Это заставило спикера МИД Вьетнама Нгуэн Фом Нга (Nguyen Phuong Nga) сделать категорическое заявление:
Вьетнам имеет непререкаемый суверенитет над архипелагами Хоан Са (Парасельскими) и Труон Са (Truong Sa; Спратли), а также суверенитет и юрисдикцию над их исключительной экономической зоной и континентальным шельфом. ...Односторонний китайский (sic!) запрет на рыболовство в Восточном море, является нарушением вьетнамского суверенитета над архипелагом Хоан Са.

В политическом отношении Вьетнам и США должны были бы быть принципиально разделены сохраняющейся диктатурой КПВ, при которой происходит
постоянное и хроническое нарушение прав человека, а также оформленным на политическом уровне отказом от предоставления населению основных демократических политических прав.
Напротив, у правительства КПВ во Вьетнаме есть прекрасные причины для того, чтобы стремиться к хорошим отношениям с правительством КПК в Китае, и наоборот. Не будем игнорировать реальность и признавать коммунистическими партиями такие режимы, как одна из семейных диктатур Латинской Америки или шаманский культ другой семьи в Корее. Хотя, следует признать, что солидарность между правящими коммунистическими партиями стала очень редким явлением, но она все-таки должна проявляться между КПК и КПВ. Кроме того, у Вьетнама есть прекрасные экономические причины для сотрудничества с Китаем.
И в самом деле, тщательное квалифицированное изучение китайско-вьетнамских отношений позволяет выявить следующие тенденции:
Существует явный парадокс во вьетнамско-китайских отношениях. С одной стороны, между этими странами в последние годы отмечены сильнейшие
трения по территориальным спорам в Южно-Китайском море. Среди большей части вьетнамской политической элиты распространены решительные анти-китайские националистические настроения.
Военный комплекс Вьетнама наращивает усилия по оснащению армии новейшей техникой, что выразилось в больших закупках вооружения, напри-мер, в приобретении дополнительно многоцелевых истребителей Су-30 и дизельных подводных лодок класса Kilo по натовской классификации.
С другой стороны, высокопоставленные члены партийного, военного и государственного руководства Вьетнама и Китая продолжают обмениваться визитами и экспрессивно говорят о двусторонних отношениях (далее автор описывает систему внутрипартийных и межгосударственных отношений). Но всегда и везде стратегия сильнее политики (и сильнее торговли), поэтому результатом, продиктованным именно логикой стратегии, в данном случае является гораздо более неестественный в политическом отношении альянс.
Что может означать вьетнамско-американский альянс на практике, было продемонстрировано на примере «Инициативы по нижнему Меконгу» (LMI),
состоящей из США, Вьетнама, Камбоджи, Лаоса и Таиланда (слово «нижний» удачно исключает Китай и его вассала Мьянму). Это собрание посвящено воде и рыбе и тому подобному, но интересно, что инициаторами проекта стали министры иностранных дел этих стран (поэтому их встреча прошла как раз в ходе визита Клинтон в Ханой в октябре 2010 года). Повестка дня Инициативы по нижнему Меконгу включает в себя все: от изменения климата, инфекционных болезней рыб, политики в сфере образования до обмена информацией по вопросам, касающимся управления водных ресурсов (Комиссия по Меконгу и Комиссия по Миссисипи договорились наладить «речное партнерство» по обмену практическими навыками и экспертными данными).
Кроме того, в повестку дня добавлен маленький пункт, который, однако, придает импульс всему проекту: LMI должна наблюдать и координировать реакцию на строительство плотин – в особенности, хотя и не исключительно, тех, что сооружаются в Китае. Такое окружение Китая является очень осторожным (осторожность ему придает формулировка «не исключительно»), но, тем не менее, – окружением.
К чему может привести вьетнамско-американский альянс, было в более драматичной форме продемонстрировано в ходе визита в августе 2010 года американской ударной группы авианосца George Washington (CVN 73), включавшей такие корабли, как Curtis Wilbur (DDG 54), Chung-Hoon (DDG 93) и McCampbell (DDG 85), а также прекрасно названный эсминец McCain (DDG 56).
Это событие было отменно описано в двух различных текстах, один из которых появился на свет в офисе по связям с общественностью ВМС США, а другой – из-под пера искусных пропагандистов КПК105. Версия ВМС США была исключительно фактологичной, высказанной как бы сквозь зубы:
Продолжавшаяся неделю серия совместных действий с народными военно-морскими силами Вьетнама... касалась в основном мер небоевой подготовки, таких как устранение ущерба, поиск и спасение на море, и обмен навыками в таких областях, как приготовление пищи, ремонт и уход за кораблями... Были проведены мероприятия по укреплению дружбы, такие как медицинское и стоматологическое обслуживание... и американско-вьетнамские спортивные мероприятия.

Естественно, никто не может чувствовать угрозу от вьетнамско-американских кулинарных, медицинских или спортивных проектов. Конечно, не обошли вниманием и вьетнамских руководителей:
Группа военных и гражданских руководителей прилетела из города Дананга (Ad Nang) на авианосец George Washington (CVN 73) для встречи с руководством ВМС и для наблюдения за операциями ударной группы в Южно-Китайском море.
Эти операции вряд ли были стоматологическими или кулинарными: ведь тогда бы не было никакой необходимости прилетать на эсминец John S. McCain, который стоял на якоре в Дананге начиная с 10 августа. Абсолютно без особой надобности пресс-релиз ВМС США разъяснял, что «корабль был назван в честь отца сенатора Джона Маккейна, уважаемой во Вьетнаме личности, который был в плену в Ханое во время войны во Вьетнаме». После еще одного упоминания о «медицинских, стоматологических и инженерных гражданских проектах ... [и даже] о мероприятиях по помощи местным властям», пресс-релиз процитировал контр-адмирала Рона Хортона, командира группы 73,относительно целей всех этих мероприятий: «Такие обмены как этот, жизненно необходимы для флотов наших стран с целью установления большего взаимопонимания между ними и для выстраивания важных отношений на будущее» (очевидно, что не для лечения зубов и обмена кулинарными рецеп-
тами).
Далее пресс-релиз напомнил о предыдущих визитах американских кораблей во Вьетнам: двух визитах в 2008 году, первом прилете в 2009 году на корабль John С. Stennis (CVN 74), также о визите в 2009 году флагманского корабля 7-го флота ВМС США Blue Ridge (LACK 19) и эсминца Lassen (DDG 82), которым не случайно командовал американец вьетнамского происхождения, коммодор X. Б. Ли (который естественно привлек большое внимание СМИ), и визит в первой половине 2010 года госпитального судна Mercy (Т-АН-19).
Еще более важно то, что с учетом очень больших логистических сложностей для кораблей ВМС США, оперирующих вдали от родных берегов, пресс-релиз упоминает о предложении со стороны Вьетнама более серьезной поддержки, которую может дать порт базирования:
Корабль по поиску и спасению на море Safeguard (T-ARS 50) и сухогруз по перевозке боеприпасов Richard Е. Byrd (Т-АКЕ 4) были отремонтированы на верфи портов Камрань, Хонкой, Ванфон.
Вторым документом по этому событию является опубликованная 13 августа 2010 года статья «Соединенным Штатам и Вьетнаму не следует вести себя бесцеремонно в Южно-Китайском море», хорошо написанная известным комментатором Као Вэймином (Као Weimin) для выходящей в Гонконге на китайском языке газеты Та Kung Рао106. Основанная в 1902 году для пропаганды демократии в императорском Китае, эта газета после 1949 года, подпав под власть КПК, пропагандирует иные ценности, что и демонстрирует статья Као Вэймина:
После заявления Хилари (sic!) во Вьетнаме, в июле, о том, что «у Соединенных Штатов есть национальные интересы в Южно-Китайском море», авианосец США George Washington и эсминец John S. McCain... проведут «беспрецедентные» совместные военно-морские маневры в Южно-Китайском море. ...
Вопрос о том, «как вести себя со все более уверенным в себе Китаем» является исходным аргументом для американских СМИ и академических кругов. Некоторые говорят, что ...Соединенным Штатам срочно нужна «новая китайская стратегия», [начиная] ...с политики в Южно-Китайском море.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив