
Шел двадцатый год шестнадцатого века.

— Сир, мне стало известно, что вы посылали письма моему другу и
коллеге Парацельсу. Он показывал мне их.
— Парацельс мне не ответил, а что же вы можете предложить мне,
э..., как вас там?

— Теодор, сир. Теодор Айнзидельн к вашим услугам. Я пять лет
следовал за Парацельсом и помогал ему во всех его опытах.
— Да? И как у вас обстоят дела с философским камнем и
гомункулами?
— Если Сир будет так любезен и предоставит мне малое:
лабораторию и место у очага, я покажу, на что способен.
— Алхимиков развелось по всей Трансильвании и Валахии хоть на
вертел их сажай, да зажаривай. Если не покажешь стоящее, выгоню
взашей и ещё плетьми выпорю.
— Не сомневайтесь Сир, ваши вложения окупятся.
Янош Запольяи, воевода и князь Трансильвании страстно желал одного, стать королём Венгрии. Вот уже пять столетий Трансильвания была вотчиной Венгрии, а сейчас сама Венгрия трещала по швам от нависшей угрозы со стороны Османской империи.
Янош четвертый год был регентом при несовершеннолетнем короле Венгрии Лайоше II и четвертый год враждовал со своим соперником Иштваном Батори за влияние на молодого короля. В ход шли любые методы: подкупы, яды, колдовство. На колдовство была особая надежда.
Князь Запольяи перечитал кучу трудов алхимиков, в надежде найти подсказку. Пока что, больше всего ему нравилась идея вырастить из собственного семени гомункула, который будет предсказывать судьбу и поможет взойти на трон самому.
Дело оставалось за малым, найти того, кто умеет создавать гомункулов, человечков, выношенных не матерью, а бутылью в теплом конском навозе.
Согласно тайному трактату Парацельса, сперму надо запечатать в бутыль с животворящей жидкостью и магнетизировать сорок дней, потом закопать её в подогретый навоз и подкармливая человеческой кровью, ждать сорок недель. За это время гомункул созреет в маленького волшебного человечка, способного общаться с духами. Как раз то, что было так необходимо князю Яношу.
Если этот Теодор окажется не пустым болтуном и сможет вырастить гомункула, то у него будут все шансы на корону. И хотя запросы Теодора росли с каждым днём, но оно того стоило.
Под лабораторию ему выделили большой флигель за конюшнями, в котором заколотили все окна и навесили замки на двери с обеих сторон, чтоб запираться можно было изнутри и снаружи. Жил Теодор там же, в углу флигеля, отгороженном тяжёлой шторой из овечьих шкур. По первому его требованию во флигель доставлялось все необходимое оборудование и компоненты.
И вот, когда все приготовления были окончены, настал день икс — начало создания гомункула. Янош со своей служанкой заперся во флигеле, чтобы извлечь самое свежее семя. Потом служанку выгнали и завертелось колесо науки.
Поначалу Янош проводил много времени в лаборатории. Он разглядывал магнетическое устройство из медных дисков и большой каменной плиты, к которой липли монетки, нагреватели и пузатые круглые бутыли. Нюхал порошки и масла в бутылочках, за которые сам заплатил немалые деньги. Удивлялся, что чем меньше сосуд, тем дороже цена.
Потихоньку интерес сменялся нетерпением и Янош стал заглядывать во флигель реже, занятый делами и дворцовыми интригами. Но на сороковой день он уже с утра отпирал флигель своим ключом, чтоб убедиться собственными глазами в существовании бестелесного прозрачного субстата — полуфабриката будущего гомункула.
Бутыль уже была извлечена из темного угла, где стояла зажатая медным магнитезатором и выставлена на стол, под свет масляной лампы. В прозрачной жидкости плавал кусок плотной слизи, совершенно мерзкий на вид и не похожий ни на что, виденное Яношем ранее.
— Сир, не смотрите так на это творение, это только сущность -
начало пути. Теперь надо набраться терпения и через девять месяцев
у вас будет свой собственный гомункул, отражение вашей души. Плоть
в нем уже ваша, Сир. Будет ли в нем и ваша кровь? Готовы ли вы
каждый день отдавать ему своей крови?
— А что, одного раза ему моей крови не хватит? Потом буду
присылать тебе свою служанку, корми её кровью.
— Как скажете Сир.
За девять месяцев, пока зрел гомункул Янош Запольяи - князь Трансильвании наведался во флигель всего пару раз и каждый раз стремительно убегал оттуда, гонимый запахом распаренного конского навоза и еще каких-то едких гадостей.
Теодору же запах был нипочём, на княжеских харчах, да в тепле он
наел себе доброго тела и пребывал в самом прекрасном расположении
духа.
Служанка, которую князь отправлял к нему на прокорм гомункула,
скрашивала мужскую жизнь алхимика.
Она, молоденькая овечка, ужасно боялась отдавать свою кровь страшной науке и предпочла отдавать свою плоть похотливому ученому мужу. Тот не терялся и пользовал служанку в своё удовольствие и через те врата, что не ведут к зачатию, беременность княжеской служанки выращиванием гомункула даже князю было не объяснить.
В обмен на ежедневную девичью плоть, особенно нежную с этой стороны и испуганное молчание, алхимик обещал ей отдавать свою кровь для опытов, а князю отчитываться, что пользует кровь самой девицы. В благодарность служанка рассказывала все дворцовые сплетни, до которых она была большой любительницей.
Наконец подошёл срок вызревания и князь Янош бросив все дела и забив нос ветошью, явился во флигель. В огромной бутыли, на глазах у князя извлечённой из навоза, сидел скрюченный человечек с огромной головой. Гомункул был гол, уродлив и с нечетным количеством конечностей.
Осторожно перевернув бутыль на бок, Теодор вытянул, через
скользкое широкое горло сосуда, внушающее ужас существо и выложил
его на стол.
Существо все же имело две руки и две ноги. То что они приняли за
пятую конечность оказалось мужскими чреслами, огромных,
непропорциональных его тщедушному тельцу, размеров.
Распластавшись вначале неподвижно по столу, гомункул начал подавать признаки жизни. Неожиданно моргнул и сел на столе, подогнув под себя ноги.
Князь вздрогнул от ужаса и попятившись, выкатился вон из лаборатории. Алхимик тревожно выскочил за ним.
— Сир, куда же вы? Мы же ещё не проверили насколько он
созрел.
— Проверяй сам, я не рассчитывал, что он будет столь уродлив. Ты
уверен, что это моя плоть, кровь и сущность?
— Сир, я могу поклясться на библии, что это ваш собственный
гомункул и он будет за вас разговаривать с духами ваших предков. Не
сомневайтесь. Думаю, за пару месяцев он сможет научиться
разговаривать и будет готов к третированию.
— К чему?
— Вы сможете узнавать от него своё будущее.
— Хорошо. Я даю тебе ещё два месяца.
Алхимик бежал следом за быстро удаляющимся князем и пытался торговаться.
— Сир, мне нужно продолжать его подкармливать кровью. Я могу
продолжать рассчитывать на ту же служанку?
— Она будет продолжать приходить каждый день, только завязывай ей
глаза, чтобы она не видела гомункула.
— Спасибо, Сир. Конечно, Сир.
Янош все два месяца кутил не просыхая, отмечая свою удачу и приходя в себя от вида ужасного монстра, который был отражением его сути. К такому надо привыкнуть.
А в это время, алхимик тихонько праздновал свою победу. И он был не один.
— Всё, брат мой единокровный Базиль, кончились наши с тобой
мытарства. Теперь ты не карлик безродный, которого наша блудливая
мамаша зачала неведомо от кого, а княжеский гомункул. Этот дурень и
вправду решил, что из его семени может получиться колдовское
существо. Через два месяца ты будешь его личным предсказателем,
спать на шелках и обедать на серебре.
— Наконец-то я смогу выбраться из этой вонючей берлоги! Я так устал
сидеть взаперти и молча смотреть из угла, как ты забавляешься со
служанкой.
— Теперь и тебе достанется. Князь сказал завязывать служанке глаза,
так что ты тоже теперь в деле. И в теле.
И братья счастливо засмеялись в предвкушении сытой и чистой жизни в княжеских покоях, у дурака за пазухой.