Шамиль Идиатуллин, «Убыр»

- Что ты читаешь?
- Книжку про подростков и вампиров.
- "Сумерки", что ли?

*диалог в реале*

"Сумерки" я не читала и читать не буду, потому что (а) длинно-многотомно, (б) девически-томно. И вампиры там, говорят, гламурные.

А "Убыра" прочитала, и неожиданно понравилось. Может, потому и понравилось, что я не пылала особыми ожиданиями. А может, потому что книга и в самом деле неплохая. По-моему - неплохая. 

При этом она действительно про вампиров (татарских, они не совсем вампиры, но похожи, называются "убыр", и вообще в книге много колоритных татарских слов, чужеродно выпячивающихся из текста своей латиницей и диакритиками). И про подростков - про брата четырнадцати лет и его младшую сестру. В их маму и папу вселились убыры, а дети-то и не знают. 

Ладно, что-то я разъёрничалась. Буду излагать сериозно. 

Не могу сказать, что про страшных убыров и албасты читать стра-ашно. Как этого следовало бы ожидать от жанра "мистицкий триллер". Но у меня, видимо, какая-то особенность восприятия - меня нельзя напугать никакими вампирами, бабками-ёжками, скырлы-скырлы липовой ногой и прочим сверхъестественным. Я в него не верю. И заброшенных кладбищ не боюсь - в детстве любимое место было для прогулок, поздним вечером в том числе, и никакие призраки меня там не пугали. Поэтому не разделю чувства тех, кто правда пугался при чтении и потом боялся пыли в углу или тени в окне. И поэтому же не могу определить, насколько проникновенно описана всякая фольклорная татарская нежить. 

Зато я верю и знаю: жутко, когда привычный, размеренный и обжитой мир вдруг распадается, и надо как-то справляться с тем, что ползёт из-под его обломков. Вот только что всё было хорошо у Наиля и Дили - обычная городская семья, папа-мама, уютная квартира в ипотеку, корейская машина в кредит, отдых в Шарм-эль-Шейхе, вкусные обеды на кухне, рубилово в компьютерные игры, школьные друганы. И вдруг чужое и в папе, и в маме, и одноклассник запихивает себе в глаз нательный крестик и бормочет что-то несусветное, и вместо тёплого дома надо ехать куда-то на электричке, а в электричке гопники, а вроде бы добрый дедок, вроде бы отогнавший гопников, воняет по-бомжиному и исподтишка щиплет и щиплет сестру за ногу, а дорожная полиция не спасает от беды, как должна была бы, а не хочет даже выслушать, хватает и наподдаёт дубинкой, и приходится вырываться и соскакивать с электрички на какой-то совсем не своей станции, ночью, и неизвестно, куда дальше идти и как быть, а кругом темнота, грязь, брошенные избы и свинарники, и никого, кто бы помог, и надо идти-идти-идти, не зная, что будет дальше.

Всё как в жизни. 

Вот это - хаос, бездомье и неуют, быстро и неуклонно вытеснившие порядок и устроенность - в книге написано очень страшно. Страшнее кровавых многостраничных поединков с убыром, страшнее саспенса в избушке старушки-ведуньи и страшнее некромантских ритуалов с выращиванием магических цветочков на могиле.

Ещё можно долго рассуждать про тему инициации в книге, и что она  заодно с мистическим триллером ещё и роман воспитания, и про возврат к корням - позабытым родному языку и культуре - и насколько это важно, чтоб мочь противостоять и гопникам, и убыру, и про жалость как основу всего человеческого, и про полуоткрытый финал. Но не буду. Только ещё одно: книга написана от лица подростков - начало и конец глазами сестры, остальное глазами брата. И написана очень достоверно. И коряво-косолапый холденколфилдовский язык городского мальчишки,  которым он описывает хтонических фольклорных душегубов - это то, что надо.