СЕМНАДЦАТАЯ ЗАПОВЕДЬ РАЗВЕДЧИКА

roman_rostovcev — 29.02.2024

Я написал несколько коротких эссе о своих взглядах на творчество Юлиана Семенова, посвященное деятельности вымышленного, собирательного персонажа его романов о Всеволоде Владимирове, известного также под псевдонимами Максим Максимович Исаев и Макс Отто фон Штирлиц. Время от времени мне задают вопросы о том, насколько вообще корректно анализировать действия вымышленного персонажа. Что ж, вопросы эти вполне закономерны, и я попытаюсь на них ответить. 

В первую очередь книги Семёнова интересны тем, что они создали наше представление о нелегальной разведке вообще и о нелегальной разведке Советского Союза в годы Великой Отечественной войны в частности.

Юлиан Семенов писал о Штирлице в тесном сотрудничестве и по заказу советского КГБ. Это совершенно очевидно. Например, сериал «Семнадцать мгновений весны» консультировал действующий начальник Управления «Н» Второго главного управления КГБ СССР генерал-майор Георгий Пипия. Фильм удостоен премии КГБ СССР. 

Но какой именно заказ выполнял Семенов, какие смыслы вкладывал в свои романы? Множество крайне двусмысленных ситуаций, в которые ставил Семенов своего героя, получали в книгах о Штирлице столь же двусмысленные объяснения. Исходя из содержания «Семнадцати мгновений весны» и «Приказано выжить», Штирлиц с февраля 1945-го года был в активной разработке гестапо и буквально под колпаком у Мюллера. Более того, он дважды подвергался аресту: в феврале и мае сорок пятого года. Была арестована практически с рацией на руках его радистка Кэтрин Кин. 

Дальше — больше. После падения Берлина и полного разгрома гитлеровской Германии, Штирлиц не заявил о себе советским органам госбезопасности, а каким-то таинственным образом переместился сначала в Испанию, находившуюся под властью Франсиско Франко, а затем и в Аргентину, под крылышко профашистскому диктатору Хуану Перону. Однако симпатии автора неизменно остаются на стороне его главного героя, всем подозрительным обстоятельствам его действий Семёнов находит благородные и патриотические мотивы. Что касается ареста Штирлица по возвращению его в СССР, то Семёнов рисует этот эпизод в жизни разведчика самыми чёрными красками. 

Полагаю, в этом и состоял заказ. Разведка имеет свои легенды и своих легендарных героев. Закордонная разведка времен Второй мировой войны тоже имела их немало. Профессиональные разведчики послевоенного периода считали такими героями своих славных предшественников: Шандора Радо, Леопольда Треппера, Арона Гуревича («Кент»), Рудольфа Рёсслера и других членов так называемой «Красной капеллы». 

Истории жизни сотрудников этой  разведывательной сети имеют множество общих сюжетных линий с вымышленной судьбой Штирлица: головоломные разведывательные операции в самом сердце  гитлеровской Германии, передаваемые в Центр сведения стратегического назначения, сотрудничество с союзными разведслужбами, арест гестапо в конце войны и вынужденное участие в радиоигре, уклонение от возвращения на Родину после войны, арест и приговор по возвращению в СССР. 

В этом контексте последний роман Семенова о карьере Штирлица «Отчаяние» содержит множество чисто перестроечных мифов, натяжек и  выдумок, но в своей основе он абсолютно правдив.  В реальности типовая «Судьба человека» в советской нелегальной разведке выглядит примерно так:  

«Родился в Литве, в состоятельной еврейской семье. В молодости увлекался марксизмом. В 1936 году завербован советской военной разведкой. Во время войны руководил советской резидентурой в Швейцарии.  В 1943 году передал в Москву план операции Цитадель, полученный из до сих пор не установленных источников.   По окончании войны был отправлен в СССР на самолёте. Опасаясь ареста по необоснованному обвинению, сбежал в нейтральном аэропорту, попросил под вымышленным именем политическое убежище, после отказа —  попытался покончить с собой. Советское посольство предъявило местным властям сфабрикованное НКВД обвинение в совершении им уголовного преступления и добилось выдачи. В августе 1945 года  был доставлен в Москву и арестован органами  СМЕРШ. В декабре 1946 был осужден на 15 лет лишения свободы по обвинению в сотрудничестве с гестапо и шпионаже в пользу Англии. В 1953 году, после смерти Сталина, освобождён из заключения, в 1956 году реабилитирован. В настоящее время — член Союза советских писателей по секции переводчиков с испанского и португальского языков. Материалы уголовного дела засекречены, об обстоятельствах работы за рубежом, причинах ареста и мотивах освобождения среди молодых сотрудников ПГУ КГБ СССР ходят самые нелепые слухи и легенды».

С точки зрения «тыловых» контрразведчиков и судей советских военных трибуналов и Радо, и Треппер, и Кент были, несомненно, виновны во многом. И уж конечно же сильно подозрительны практически во всём.  Не менее виновны и подозрительны, чем остальные подсудимые всех этих троек, особых совещаний, специальных судебных присутствий и скорострельных трибуналов. Но были ли герои «Красной капеллы» виновными в глазах настоящих профессионалов, карьерных разведчиков-нелегалов? Это уже большой вопрос. 

Одной из главных заповедей разведчика, попавшего в руки вражеской контрразведки с твёрдыми, не допускающими сомнений доказательствами его вины, является заповедь: «Не запирайся!» Смысл этой заповеди прост и практичен. Если враг уверен в том, что ты иностранный агент-нелегал, отпираться бессмысленно. Из тебя так или иначе выпытают всю подноготную, и от твоего первоначального запирательства будет только вред. Если же ты пойдёшь на вынужденное сотрудничество с вражеской контрразведкой, то сможешь контролировать ситуацию и минимизировать ущерб, принесённый Родине и своим соратникам. А уж кто там кого в итоге завербует, это тоже бабушка надвое сказала. 

Разумеется, пределы допустимости такого сотрудничества были ограничены. Нужно было сигнализировать Центру о работе под контролем. Точку вместо запятой поставить в шифровке или составить её из нечётного количества букв. Нельзя выдавать соратников-нелегалов, оставшихся на свободе. А если и выдавать, то запутывать контрразведку в деталях: рост, вес, цвет глаз, используемые явки, пароли, имена в фальшивых документах. Нельзя сдавать источники информации, особенно стратегической. Ты сгорел, но в картотеке Центра человечек остался, придёт время и к нему выйдет на связь твой сменщик.  

Кстати, с этой же точки зрения, нет ничего предосудительного в том, чтобы сдать своего радиста. Без радиста ты попросту мешок с секретами, которые надо из тебя выколотить. А с радистом ты уже перспективный участник радиоигры, а радиоигра, вернее контролируемый радиообмен с зарубежным Центром, это самый ценный приз для разведки противника. Считается, что радиообмен с вражеским Центром это венец и триумф любой операции, цель и желанный результат всей контрразведывательной активности органов государственной безопасности.  

Нужно понимать, что разведка — это глобальный бизнес на базовой человеческой потребности в удовлетворении любопытства.  Такой же базовой, как голод, секс, страх, нажива, слава и власть. В разведывательной деятельности есть и утилитарная потребность органов власти, есть запросы армейского командования, но само по себе любопытство вшито в геном всех млекопитающих, это наша общая база.  И люди, работающие в отрасли удовлетворения этой базовой потребности, хотя и соперничают друг с другом, но крутятся в одной сфере услуг и в каком-то смысле считают себя коллегами. 

Примерно по тем же мотивам профессиональные военные с уважением относятся к своим коллегам из враждующих армий, щадят жизнь сдающихся, лечат и кормят пленных, особенно офицеров. Генерал же вражеской армии в плену живёт вообще, как в гостях. А ведь это люди, которые пытались убить тебя самого! А вот к гражданским лицам, ничего плохого военным не сделавшим, относятся гораздо хуже. Грабежи, насилия, убийства гражданского населения это рядовые будни любой войны. 

И уж совсем запредельные жестокости творятся в гражданских войнах, когда между собой сражаются обычным мирные обыватели.  Совершенно мирный, безобидный человечек лютует на гражданской войне так, как профессиональному вояке и не снилось. 

Да, ограничений в «семнадцатой заповеди разведчика» довольно много, но вот формальная подписка о работе на вражескую контрразведку  к ним не относится. Особенно,  если эта подписка давалось вынужденно, под арестом, тяжестью улик и угрозой пыток.  Под пыткой, повторюсь, разведчик сдаст всех и вся, а работа под контролем позволяет и жизнь сохранить, и понятия не преступить. 

С точки же зрения особиста или прокурора не было никакой возможности разобраться в том, водил советский нелегал за нос своих кураторов из гестапо или служил им не за страх, а за совесть. Зато чисто формальные признаки измены он мог со спокойной душой подшить в материалы уголовного дела и передать это дело в трибунал. В итоге и Радо, и Треппер, и Кент были осуждены на большие сроки лишения свободы, с точки зрения карьерных советских разведчиков совершенно несправедливо и по бредовым обвинениям. Не менее бредовым, чем обвинения Исаева-Штирлица в романе «Отчаяние». 

Вот об этом и цикл романов Семёнова в своей заключительной стадии. О том, что в разведке бывает всякое, главное — оставаться человеком. И ментам в руки не даваться, ни немецким, ни советским. 

Литературная страничка автора блога https://author.today/u/r_rostovtzev/works/edit

Оставить комментарий

Популярные посты:

hadrianus

Скупка швейцарских часов: как превратить престиж в ликвидный актив быстро и безопасно

shatff

В этот день 17 мая – 2

inna1903gr

Алиса в стране чудес

gull_25

Дело Шойгу живет

pretty_lazy

Приключения маленького подсолнуха

grigoriyz

Как у нас прошёл Праздник Пасхи.

matsam

Вечернее

littlehirosima

Золотое

icey_isee

Беспредел

• Архив