СЕМНАДЦАТЬ ШИФРОВОК В ЦЕНТР

roman_rostovcev — 26.01.2023

Я уже писал о том, что Штирлиц работал исключительно с агентурой немецких спецслужб. Плейшнер был завербован в концлагере, пастор Шлаг на воле, Кэтрин Кин дала обязательство сотрудничества будучи арестованной гестапо. Радистка Кэт на допросах в гестапо якобы утверждала, что шифра для связи с московским Центром она не знает, и гестаповцы ей якобы поверили. Однако шифровки Штирлица Мюллер всё-таки читал (если, конечно, не сам же их и писал).

Объясняется это в романе «Приказано выжить» следующим образом:

«Мюллер пригласил доктора филологии штурмбаннфюрера Герберта Ниче из отдела дешифровки и спросил его:

– Доктор, если я дам ряд слов из вражеской радиограммы, вы сможете ее прочесть?

– Какова длина колонки цифр? Сколько слов вам известно из тех, которые зашифрованы? Что за слова? Мера достоверности?

– Хм… Лучше б вам не знать этих слов, право… Вы раскассируйте те слова, которые я вам назову, по группам, работающим вне нашего здания… Слова, которые я вам назову, опасны, доктор… Если их будет знать кто‑либо третий в нашем учреждении, я не поставлю за вас и понюшку табаку… Итак, вот те слова, которые обязательно будут звучать в шифрограмме: «Дагмар», «Стокгольм», «Фрайтаг», «Швейцария», «Даллес», «Мюллер», «Шелленберг», «Бернадот»; вполне вероятно, что в провокационных целях будут названы святые для каждого члена партии имена рейхсмаршала, рейхсфюрера и рейхсляйтера. Более того, вполне возможно упоминание имени великого фюрера германской нации… Я не знаю, каким будет шифр, но вероятно, что он окажется таким же, каким оперировала русская радистка…»

Думаю, этот эпизод вызвал у тёртого читателя шпионских романов, да, впрочем у любого любителя военной прозы, снисходительную улыбку. Вот же наивный человек этот гестапо-Мюллер! С какой стати штандартенфюреру Штирлицу, с отличием прошедшему суровые школы советской и германской разведок и дослужившемуся в них до немалых чинов, употреблять в шифровке святые для каждого члена партии имена рейхсмаршала, рейхсфюрера и рейхсляйтера? По крайней мере, читатель ожидал, что расшифровка этих шифровок (прошу прощения за невольную тавтологию) займёт у Герберта Ниче значительные трудности, увлекательно и живо описанные товарищем Семёновым.

Вот, скажем, в прекрасном романе Жюль Верна о детях капитана Гранта, потерявшийся в просторах голубого большого океана папенька вовсе не ставил себе целью надёжно зашифровать брошенное в бутылке в воду сообщение. Напротив, капитан Грант пытался сделать его как можно более понятным и написал на нескольких языках. Подпорченные морской водой сообщения сопоставлялись между собой примерно по тому же принципу, что шифровки Штирлица. Однако полностью расшифровать текст Гранта поисковой группе так и не удалось, несмотря на то, что среди них был доктор Паганель, весьма сведущий в филологии и выучивший в плавании португальский язык по Лузиадам Комоэнса.

Интрига с расшифровкой послания капитана Гранта относится к лучшим образцам творчества Жюль Верна и доставила мне в своё, увы довольно далёкое от современности время, немало удовольствия. От процесса расшифровки посланий Штрилица в Центр я ожидал не меньшего интеллектуального наслаждения.

Однако к моему разочарованию Юлиан Семёнов не стал тянуть кота за хвост и тут же, абзацем ниже, предоставил результаты трудов Герберта Ниче, которого, к несчастью для капитана Гранта, не было в числе его незадачливых спасателей.

Итак, Шольц разбудил Мюллера в шесть, когда уже светало; небо было высоким, пепельным; сегодня ночью не бомбили, поэтому не было дымных пожарищ и не летала мягкая, невесомая, крематорская копоть. Ниче положил перед Мюллером расшифрованный текст:

«Шелленберг с санкции Гиммлера намерен вести переговоры в Швейцарии с американцами. Мне санкционирована свобода действия, срочно необходима связь, подробное донесение передаст пастор, которого я переправляю в Берн. Юстас».

Как видите, Штирлиц не стал облегчать Ниче задачу и не вставил в шифровку ни «Дагмар», ни «Стокгольм», ни «Фрайтаг», ни «Даллес» (хитрый Штирлиц заменил Даллеса на неких безликих американцев), ни «Мюллер», ни «Бернадот». Он не стал в провокационных целях называть святые для каждого члена партии имена рейхсмаршала, рейхсфюрера и рейхсляйтера. И даже великого фюрера германской нации Штирлиц не упомянул, хотя возможно Мюллер ожидал, что шифровка будет заканчиваться верноподданническим «Хайль Гитлером» (всё-таки Штрилиц долго прожил в Германии, привык думать как немец, и вполне мог по привычке зигануть и в шифровке в Москву). Вместо Стокгольма Штирлиц упомянул о Берне, и добавил до кучи уже, видимо, хорошо известного Москве пастора, о котором Мюллер Герберту Ниче ничё не сообщал.

В общем, все подсказки, которые Штирлиц соизволил дать штурмбаннфюреру филологии Герберту Ниче, заключались в упоминании Шелленберга, Гиммлера и Швейцарии. И это порождает у любознательного и просвещенного читателя крайне недоумённый вопрос: зачем Штирлиц это сделал?

Гиммлер входил в верхушку Третьего рейха, Шелленберг был непосредственным начальником Штирлица. Можно было бы понять, если бы Штирлиц прокололся на Дагмар Фрайтаг, от силы на Бернадоте. Это персонажи эпизодические, кроме того, Дагмар советской разведке нужно было как-то устанавливать в Стокгольме, искать по гостиницам. Но своего начальника Шелленберга , как и святые для каждого немца имена рейхсфюрера и рейхсляйтера, Штирлиц должен бы поминать в каждой шифровке в Центр долгие, долгие, долгие годы.

Именно для таких случаев все разведки мира с незапамятных времён используют псевдонимы. Шелленберг, например, мог бы фигурировать как «Кот», Борман как «Бард», Мюллер как «Курфюрст». Или, например - «Свёкор», «Тесть», «Деверь», как обозначили Неизвестных Отцов братья Стругацкие, которые тоже сделали это в провокационных, антисоветских целях.

Аналогичным образом довольно странным проколом для умудрённого опытом Штирлица кажется и упоминание в шифровке Швейцарии. Такого тоже не могло быть в реальности. Для Швеции и Швейцарии, как впрочем и для других упоминаемых в радиообмене с советскими резидентурами стран, также предусматривались кодовые наименования. Например, Зорге в своих радиограммах называл Москву Мюнхеном, а Владивосток Висбаденом. Для Швейцарии и Швеции, нейтральных стран, используемых в разведывательных целях крайне активно, кодировка наименований была жизненно необходимой.

Мы все прекрасно помним советский анекдот.

«Гестапо перехватило шифровку из Москвы и расшифровало её текст: «Юстас — педераст». Несмотря на все усилия, гестаповцы так и не смогли понять, о чём идёт речь. И только Штирлиц знал, что на Родине ему было присвоено высокое звание Героя Советского Союза».

Как видим, безымянный советский школьник, вполне возможно не читавший никаких других книг о шпионах, оказался более здравомыслящим, чем семёновский Штирлиц и его многомудрый московский Центр.

Соответственно и шифровка Штирлица в Центр должна была звучать примерно так: «Педераст с санкции Очкарика поехал в бордель на партию блэк-джека с шлюхами ...» и далее в том же духе. И то читатель решил бы, что Очкарик это слишком прозрачно. Пусть по своей гражданской специальности Гиммлер будет Агроном, например. Сын Агропрома.

Но дело даже не в этом. С момента изобретения книгопечатания, с тех пор, как в мире появились унифицированные тексты, с одинаковым расположением букв в тысячах экземпляров одной и той же книги, все шпионы мира используют книжные шифры. Каждая буква шифровки обозначается порядковым номером строки и буквы в ней какого-то заранее обусловленного текста, что очень удобно и абсолютно надёжно. Ведь каждая буква шифровки имеет уникальную цифровую комбинацию, и даже зная все слова в шифровки, кроме одного, Вы этого слова никогда не расшифруете.

Например, попробуйте расшифровать вот такую простенькую шифровку, зная, что в ней есть слово «Швейцария»:

1.17/3.1/ 3.4 /2.21./1.23/ 4.5./ 3.8

6.29/1.8/1.5/7.5/6.23/6.3/1.4/1.53

5.20/3.15/1.24/7.15/7.17

Ничего у Вас не выйдет, если Вы не знаете, что ключом к этому тексту является первый абзац этой статьи. А могло быть собрание сочинений Гёте, или, например, «Майн Кампф», присутствию которого в квартире Штирлица никто бы не удивился.

Так что ключ к шифру Штирлица гестапо подобрало каким-то другим способом, и в дальнейшем мы постараемся понять, каким именно.

Сохранено