Семидесяточка - как я общался с Бельмондо..

..и знал лично человека, которому он поставил литр коньяка.

А теперь отойдем, как Том Сойер от забора, и представим себе реакцию наших "маленьких либеральных друзей":

а) "ААААА, совок проклятый, совсем заврался! С Бельмондо он общался!! Да в проклятом совке все сидели за железным занавесом, смотрели фильм "Заседание парткома" и слушали Леонида Ильича! Сколько тебе заплатили?!" правда, тут может возникнуть пара-интер-либерал-собачество - кто и в какой валюте заплатил: толи лично Леонид Ильич с того света, толи сами-знаете-кто.

б) "ААААА, совок проклятый - я, омэнге ски, джаляб, шишинам, сидела с 9 до 18 на работе, 120 р. получала, на овощебазе лук перебирала, а он, тоже омэнге ски, джаляб, шишинам, сцуконах по Парижам с Ниццами раскатывал и с Бельмондо встречался!! А корчит из себя пролетария - да у него дядя генерал КГБ, а тётя секретарь ЦК!"

На что скажем означенным лицам - успокойтесь, дорогие, дядя у меня был всего лишь майором медицинской службы и хирургом, и вообще умер в середине 60-х, а самая статусная тётя - ботаник. И в Париже я ни разу не был, но все правда.
Преамбула кончилась, а амбула под катом. Только, хотя и со звездочками, но читатель, воспитанный в традициях Серебряного Века, подумай:)



Как известно, одним из способов легального получения доходов советскими людьми, в том числе и школьного возраста, была самая банальная сдача стеклопосуды. Накопятся дома банки и бутылки, складываешь их в рюкзак, идешь и сдаешь, с благословения и повеления мамы "в свою пользу" - и вот тебе чаемый "Виннету - вождь апачей", ножик и/или прочие детские мечты. И ,конечно, при такого рода деятельности надо было хорошо знать расположение, время работы, принимаемую стеклотару и даже особенности характера приёмщиков - так, на Кировской берут все, но приёмщик тормозной, в Кривоколенном берут только бутылки, а с банками посылают, а вот во дворе на Мархлевке - берут все, обслуживают быстро, но посуда должна быть comme il faut, иначе будешь послан в известном направлении. И приёмщик - как все поддатый, в грязном халате, с беломориной в зубах, с лексикой, от коей дитя Серебряного Века залилось бы слезами и упало в обморок, НО - вот оно самое НО, благодаря чему все это и пишется: РОЖА, о что это была за рожа - один в один, точная копия Бельмондо, только не очень бритая и духами не избалованная. И никто его иначе, как Бельмондо, во всей округе и не называл.
Но, кроме рожи, он обладал еще и выдающимися профессиональными качествами - мгновенно, путем пальпации, определял соответствие тары стандарту, очень быстро считал, независимо от количества выпитого, быстро рассчитывался, но при этом был строг и несоответствующую тару отфутболивал беспощадно. Я это усвоил, поэтому проблем не было, а вот на некоторой категории алкашей он делал свой маленький бизнес. Как известно советские портвейны и огнетушители были в таре с двумя видами пробок: пластиковыми наружными, которые легко оплавлялись спичкой - остатки Бельмондо беспощадно заставлял удалять - и пробковые внутренние, которые алкаши часто за неимением штопора проталкивали внутрь. И вот с бутылкой с пробкой шли к Бельмондо:
-Пробка!
-Бельмондо, а может возьмёшь?
-Минус пять!
-Чего минус пять?
-На пять копеек меньше, я тебе, что, даром пробку буду доставать?
-Да ты чего?
-*** через плечо и в ухо, для проверки слуха! Не нравится, сам доставай, или в Кривоколенный иди, там отстоишь в очереди, и тебя на *** пошлют!

Поскольку очередь у Бельмондо шла раза в 4 быстрее, чем в Кривоколенном, то большинство алкашей соглашалось, а те, кто упирался, шли во двор, пытались достать пробку самостоятельно, кончалось, как правило, это разбитой бутылкой, и Бельмондо выгонял их со двора с матом, а, кроме того, они навсегда лишались его благорасположения и изгонялись в Кривоколенный.
А у самого Бельмондо был самопальный инструмент для извлечения пробок - сшитая из нескольких слоев упаковочной ленты жесткая петля, которой он доставал пробки одним движением, причем скопировать этот приём так никому и не удалось.

Как Бельмондо пресек антисоветскую провокацию и восстановил спокойствие державы

Разумеется, на жизненном пространстве от Цветного бульвара до Кировской водились разные сумасшедшие, в том числе и женска пола, одна из которых носила кличку..Сенаторша, а почему никто не знает, наверное, из склонности к кликушеству и болтовне, то есть, давший кличку думал, что и настоящая женщина-сенатор должна была вести себя подобным образом.
Сенаторша причитала в очередях на Кировской и Кривоколенном, что "все (что именно, она сама не знала) скоро запретят", "повысят цены", а потом рассказывала свою одну и ту же стандартную байку, от которой уши вяли, но иногда находились и сочувственно внимающие:

-Я жила в коммунальной квартире, а в ней жил еще и еврей, а я знаю, что евреи едят христианских младенцев, я пошла на кухню, а еврей увидел меня, засмеялся, и я увидела его зубы и со страху обоссалась!

Иногда ее спрашивали, все ли в порядке у нее с головой, не пришла ли она в состояние О., иногда просто посылали и стыдили, а иногда находились и сочувственно кудахтающие - совсем, как сейчас в ЖЖ.)
Прослышала Сенаторша про то, что у Бельмондо скорость приёма намного выше, чем у конкурентов, и решила увеличить темпы своего обогащения. Пришла, стала в очередь, и давай опять рассказывать свою байку, не зная, что это в последний раз. Услышал Бельмондо, высунулся из окна, да как рявкнет:

-Сенаторша, б****, ** твою мать, на ***! Если еще раз 3,14*****ёшь свою ***ню про еврея с зубами, то я тебя возьму за жопу и сволоку на Лубянку, и вот там ты на самом деле обоссышься! И выгоню на *** из очереди - *** ты у меня чего сдашь!

Угроза была очень действенной, потому что Лубянка была практически за углом, Сенаторша сразу заткнулась и нечленораздельно заохала. А еще Бельмондо обещал ей ту же самую кару, если она 3,14****т это где-нибудь в другом месте. И, действительно, больше она нигде ни разу не посмела повторить свою байку. А потом и вовсе куда-то исчезла..


Бельмондо и конституционное собрание

В 1978 я закончил институт, пошел работать в свой п/я у Красных Ворот, пришел, а там как раз смена напряжения в лаборатории с 127/220 на 220/380. Стали мы с новыми коллегами и механиком Иванычем, про коего я раньше рассказывал, менять трансы, автоматы, прокладывать новые кабели, а в перекурах разговаривали, и однажды я вспомнил про Бельмондо. И вдруг Иваныч радостно захохотал. А потом спрашивает:
-Вот где ты был прошлым летом?
-В военных лагерях после 4-го курса, в Кантемировской дивизии.
-Правильно, а в прошлом году, что было - Конституцию принимали. Вас там замполиты спрашивали, какие предложения вы внесли в новую Конституцию?
-Да, Иваныч, даже не замполиты, а полковник - начальник военной кафедры на разводе спросил нас, мы было растерялись, но у нас в МГПИ было много филологов и историков, а у них языки длинные, и они стали говорить красивые правильные партийно-политические фразы. Полковнику понравилось, и все кончилось хорошо. А кончилось бы иначе - у нас ротный был свирепый, и если полковник был бы недоволен, то ротный нам бы устроил сеанс партийно-политической работы - бегом и в противогазах!
-Так у нас тут почти то же самое было, только без противогазов! И про Бельмондо вспомнили..
И вот что рассказал Иваныч..
Летом того же 1977 года по всему п/я прошли собрания трудовых коллективов, где трудящиеся обсуждали новую брежневскую Конституцию и вносили свои предложения. И вот под эгидой АХО собрали с двух территорий дворников, уборщиц, кладовщиков и прочих представителей похожих профессий, посадили в актовый зал, пришла интеллигентная дама из парткома вместе с представителем райкома партии и стала говорить ласковые речи о партии, заботе о трудящихся, новой Конституции, лично Леониде Ильиче и т.д., и т.п. А потом предложила присутствующим выступить со своими предложениями. И вот тут, точно дугогаситель сработал. Поднялась решительного вида дама со склада АХО, да как сказанёт:

-А нельзя в Конституцию записать, чтобы Леонид Ильич приструнил Бельмондо и заставил точно сразу после обеда открывать! А то, сука, минут на 10 задерживается, пока из автопоилки дойдет!
Интеллигентная дама не успела придти в себя..

-И золотце пусть с 0,8 совсем соскребать не заставляет, запишите, запишите в Конституцию! - выпалила уборщица Роза. Тогда в Москве продавали вкусную некрепкую пятигорскую шипучку "Машук", и таких бутылок было особенно много.

Плотник по кличке Чурка-С-Глазами решил не оставаться в стороне:
-И пусть Леонид Ильич скажет Бельмондо, чтобы болгарскую 0,7 тоже принимал - везде написано, что она "рейнская", а болгары - братская социалистическая страна! Пусть все будет по Конституции!
Чурку-С-Глазами звали так потому, что он носил большие очки с толстыми стеклами и был плотником. И я знал его до 1977, о чем и рассказал Иванычу - в 1976 он работал на реставрации Кремля, рядом с нашим стройотрядом.

Интеллигентная дама и представитель райкома пришли в полнейшее состояние О., дама призвала на помощь коллегу, и он в гвалте и вихре стал быстро сочинять предложения трудящихся, а представитель райкома, прижимая руки к груди, клялся "решить социально-бытовые проблемы". Кое-как утихомирились, проголосовали за предложение, дама, коллега и представитель райкома вздохнули с облегчением, но тут возьми и вылези юная комсомолка-правдолюбица и тоже выпалила:

-А я слышала, что Бельмондо берет по пять копеек за вынутую пробку! Это не трудовые доходы! Надо, чтобы комсомольский оперотряд нашего института поймал его за руку, и он был наказан!

Комсомольский оперотряд был структурой, параллельной нашей ДНД, и мы с ним не имели дела. И интеллигентная дама обрадовалась и ласково сплавила правдолюбицу в комитет комсомола. И дальше...

Как Бельмондо избежал карающей длани закона

А дальше было почти как в балладе о Робине Гуде и коварном монахе в переводе Ивана Кашкина. Давайте вспомним отрывок:

В толпе стоял седой монах -
Да будет проклят он!
Он тоже Робина узнал
И тихо вышел вон.

Потом к воротам городским
Пустился он как мог -
Велел ворота затворить,
Закрыть их на замок!

Не спи, шериф, вставай, шериф,
Бери свой длинный меч!
Мне Робин Гуда самого
Случилось подстеречь!

Давно я Робина искал,
И вот дождался дня -
Когда-то сотню золотых
Он отнял у меня!

Только вместо коварного монаха был кладовщик со склада инструментов с хитрой лисьей мордой. Тихо-тихо, точно так же, как и монах в балладе, он пробрался к выходу, а потом со всех ног полетел к проходной, благо было уже пять часов, выскочил и бегом побежал к еще уцелевшей автопоилке на Домниковке, куда любил ходить и Бельмондо. И трясясь в алчном предвкушении, с порога заорал:

-Бельмондо!
-Чего?
*** через плечо! Вылезай, разговор есть!
Они вышли за угол.
-Ну?
-*** гну! С тебя литр коньяка, иначе тебе 3,14**ц!
-Ты не о**ел?!
-Я могу уйти, но ты и работы лишишься, и вы***т тебя как сидорову козу, тем более Лубянка за углом! - пуганул он его так же, как когда-то сам Бельмондо Сенаторшу.
-Ну ладно, *** с тобой, говори!

Кладовщик пересказал ему, что было на собрании, рассказал и про правдолюбицу, и Бельмондо, который при всем своем пьянстве чувствовал приближение полярного зверька не хуже, чем штурман Хестер из ГДРовского фильма "Лисы Аляски", оценил полученную оперативную информацию в литр коньяка, который кладовщик, его приятель и Чурка-С-Глазами радостно распили в одном из дворов в Б. Козловском переулке, недалеко от ГШ ВМФ, о чем Чурка-С-Глазами радостно поведал мне при встрече в 1978.

И когда правдолюбица с замаскированными комсомольцами явилась на Мархлевку, то ни шиша у них не вышло - Бельмондо явил собой саму Строгость и Непреклонность.
-Пробка? Не положено, и не приму!
И как они ни мялись, и ни подмигивали, как правдолюбица ни мурлыкала, все их поползновения разбились, как волны о скалы грозные в арии Варяжского Гостя..

Как Бельмондо отдохнул в Туапсе

Счастливо избежав коварной комсомольской ловушки, Бельмондо добился таких трудовых успехов, такая о нем пошла слава по району, что в тресте решили его поощрить, и управляющий с секретарем парткома стали думать вслух, как это лучше сделать.
-Только не на собрании! - взмолился секретарь парткома. - Он без мата двух слов связать не может, не дай Бог, 3,14****т чего-нибудь!
-Может, на доску почета?
-Да что ты, мы же в Центре, и кто у него за углом, забыл? Узнают газеты буржуазные - ты не забыл, какая, точнее, чья у него рожа! - так такой вой подымут, что аж до Самого дойдёт!
-Тогда путевку, только не в Крым, не в Сочи, и не в Кисловодск с такой рожей - там тоже буржуазные журналисты бывают! Вот Туапсе - хороший город, и море и зелень и пансионат приличный, но зато и меньше известен - вот пусть туда и едет, только посоветуй ему носить соломенную шляпу и тёмные очки!

И, вняв совету, Бельмондо поехал в Туапсе, где ему понравилось, он купался, пил портвейн в киоске у Собачьего Переулка, добродушно переругивался матом с новыми собутыльниками и был счастлив.
Он был склонен к прогулкам в одиночестве, и однажды оказался рядом с вполне приличным рестораном где-то близко к порту. Улица была почти пуста, а Бельмондо вдруг почему-то решил снять шляпу и очки..
У швейцара ресторана отвисла челюсть, он неумело распахнул двери и заорал внутрь:
-Ленка!
Потом, когда официантка подбежала, швейцар сказал:
-Вот у тебя 10 классов, давай, как хочешь, приглашай его сюда, зря тебя, что ли, в школе учили?!
Ленка подхватила Бельмондо под руку, заулыбалась, и вспомнив все французские слова, которые она когда-то слышала, затарахтела:
-бон жур, вотр мажесте, авек плезир, кофе гляссе, жульен, мерси, силь ву пле!
Чувством названного выше штурмана Хестера Бельмондо понял, что в этой ситуации лучше всего улыбаться, кивать и говорить нечленораздельно. А Ленка сконструировала неожиданно целую фразу:
-Жё сюи мадмуазель комсомоль совьетик!
Швейцар уже цыкнул на пьяную компанию в углу, чтобы не слишком галдела, а Ленка пригласила Бельмондо сесть в отдельный кабинет, но забыв при этом, как пригласить сесть "по-французски", улыбнулась и произнесла:
-Битте жоппен зи плюх!
Бельмондо с благодарностью улыбнулся, помня заветы штурмана Хестера, ткнул пальцем в пункты меню, все было в лучшем виде моментально принесено, сожрано, он расплатился, Ленка принесла ему коньяк за счет заведения, и потом попросила на своем "французском", подсунув блокнот:
-Автографе, авек плезир, бонжур!

И рука штурмана Хестера водила его рукой, когда он вывел в блокноте "Бельмондо".
-О! Ву компрене рюсс! - всплеснула руками от восторга Ленка и чмокнула его в щеку. Но штурман Хестер не оставил его и на этот раз, он улыбнулся, как мог добрее, поднес палец к губам, а потом надел шляпу и очки. Ленка восприняла это как призыв хранить тайну "великого артиста", строго внушила то же самое швейцару, и только через несколько лет поведала ее суженому...

А Бельмондо вернулся в Москву, продолжал работать, слава его не померкла, и во время показа "Картуша", "Частного детектива" или "Великолепного" контролёрши "Урана" и "Форума" удивлялись пробегавшим по рядам радостным возгласам:

-Гляди, гляди - НАШ Бельмондо!