Сэлинджер

holmogor — 28.01.2010

Умер автор самой загадочной для меня книги в истории мировой литературы. Я читал про то, как миллионы подростков во всем мире идентифицировали себя с Холденом Колфилдом и никак не мог понять почему у меня этот прыщавый задрот ничего кроме тошноты не вызывает. Поскольку тогда я еще был склонен к тусовочному конформизму, то я думал, что наверное я какой-то неправильный.

Потом я вырос, понял, что ничего неправильного во мне не было. Скорее всего "Ловец" был талантливым конъюнктурным произведением, наподобие бездарных конъюнктурных произведений типа сериала "Школа". После войны как раз началась полноценная деконструкция образа настоящего американца - потом пошли битники, хиппи, и прочие. Но именно Сэлинджер и шумиха вокруг его романа сдвинули лавину.

Наиболее точные наблюдения над этим произведением (из тех немногих, которые я читал) сделаны здесь:

"Ловца во ржи" если проходят и не во всех американских школах, то почти во всех. А тот факт, что в нескольких особенно консервативных учебных округах он, наоборот, не допущен в школьные библиотеки, естественно, только усиливает интерес юных читателей к этой книге. Увлечение Холденом Колфилдом, самоотождествление с героем Сэлинджера стало почти обязательной частью ритуала прощания с детством для 14-15-летних американских мальчиков и девочек. Это внезапное (и отчаянно преувеличенное) прозрение, что взрослые не то, за что они себя выдают, в сочетании с острым (и отчаянно преувеличенным) ощущением собственной одинокости («Вообрази, я здесь одна, никто меня не понимает!»).

Как водится, вспоминая с годами подростковые страсти, видишь их немного смешными и очень банальными. Поэтому среди критиков уже давно распространилось насмешливое и слегка сердитое отношение к шедевру Сэлинджера. Хотя очень трезвые оценки «Ловца во ржи» можно было услышать и в период первого, феноменального успеха романа. Сильная сторона Сэлинджера, писал один из лучших американских критиков середины века Алфред Кейзин, состоит в том, что он блестяще владеет всеми достижениями американского новеллистического жанра, прославленного именами Шервуда Андерсона, Эрнеста Хемингуэя, Скотта Фицджералда, Уильяма Фолкнера: острой наблюдательностью, мастерством сжатого многозначного высказывания (Кейзин, вслед за русскими формалистами, называет это «жестом»), точным применением детали. В формальном отношении проза Сэлинджера - вершина американской прозы. Но Кейзин отметил и существенную слабость всеми любимого писателя. Эмоциональный подтекст его романа однообразен. Это непрерывное изъявление жалости к самому себе и отвращения к мироустройству. Иными словами, это и есть интенсивная, но лишенная нюансов, ограниченная эмоциональность подростка. Именно этот коренной дефект романа и делает его столь привлекательным для читателей-сверстников героя. Холден Колфилд страдает отчаянной симпатичностью. Роман перенасыщен «его такими симпатичными рассуждениями, симпатичной невинностью, симпатичной любовью к своей семье, что надо быть чучелом бесчувственным, чтобы не полюбить Холдена», - пишет Кейзин.

Из литературных героев Холден Колфилд, при всех своих философствованиях и пробудившейся сексуальности, ближе всего к Винни Пуху. Этакий плюшевый мишка, которого необыкновенно приятно обнимать, хотя и неловко как-то по достижении определенного возраста. В этой связи Джейн Менделсон делает еще одно тонкое замечание. Хотя имя Холден не так уж редко, но оно перекликается с глаголом to hold (держать). Холдена приятно держать, тискать, как старую игрушку.

Весьма занимательный сюжет - судьба романа Сэлинджера в России. Там он произвел колоссальное впечатление не на подростков, но на молодых людей шестидесятых годов. Не вдаваясь в спекуляции по поводу некой инфантильности, подростковости моих однокашников-шестидесятников, скажу, что влияние «Над пропастью во ржи» на городскую прозу шестидесятых - на раннего Аксенова и его московскую когорту, на мощную питерскую группу, в которую входили Виктор Голявкин, Андрей Битов, Владимир Марамзин, Сергей Вольф, Валерий Попов, Сергей Довлатов - было огромным и раскрепощающим.

Я бы расшифровал это... Но пожалуй лучше помолчу, потому как я и без того кажусь всем, кто читает этот журнал, необычайно склочным, злобным и агрессивным типом.

Оставить комментарий

Популярные посты:

traianus

Bigger — современные технологии для людей с ослабленным зрением

yuripasholok

"Хочу, чтобы слоники бегали"

silverina1

Сливовый джем "Глинтвейн"

north-palmira

Уходил из жизни всеми забытый и был похоронен в могилу тёщи. Судьба актёра

ogbors

Александр Солженицын: три эпизода

oleg_24

Эффективные жapoпoнижaющие лекapcтвенныe рacтeния

vikond65

Остзейский мечтатель

von_hoffmann">

von_hof

Возвращаясь к Люсе Грин

majstavitskaja

"Shrines of Gaiety" — Кейт Аткинсон — английский ответ "Великому Гэтсби"