Саночки

       А как у вас обстоят дела с ловкостью рук? Ну не в том смысле, можете ли вы украсть часы или незаметно вытащить бумажник, а в том, умеете ли вы что-нибудь делать руками. Что-нибудь этакое. Я ужас как уважаю рукастых людей, - вообще любых. Строгаешь красивые табуретки, чинишь автомобили, жонглируешь булавами с огнём  или рисуешь картину - велкам ко мне в список уважаемых личностей!  Сам-то я не то, чтобы жопорукий:  стандартный набор забить гвоздь-отремонтировать кран-переустановить виндоус освоен мной на 146 и даже больше процентов, но вот чтобы что-нибудь особенное, - это не ко мне.

     А Борисыч вот мог. Не смотря на свое интеллигентное происхождение из Питера, рукастый был воин. Хотя, думаю я, что что-то он скрывал про свои корни. Ну разве может у питерского интеллигента на антресолях потеряться на три года ящик сгущёнки? А у Борисыча и такой случай был.  А тут - приспичило ему пойти на охоту.

       Времена тогда тяжёлые были и за мясо у нас полагались американские куриные окорочка и то, в основном, по празникам. И водился в экипаже один заядлый охотник - комсомолец по имени Олег. Сам он был из местных, то есть родился и вырос в Западной Лице, оттуда поступил в училище и туда же вернулся служить, а чем ещё вот вы бы занимались в "городе" с населением 10 тыс. человек и одним ДОФом в радиусе ста километров?  Не, ну понятно, что водку бы пили, ну а в остальное  время? Вот поэтому  у нас много было рыбаков, охотников  и прочих собирателей золотого корня.

      Олег как раз купил себе новый карабин, не то Сайгу, не то Тигра, точно уже не помню и собирался выходить на полевые его испытания.  Ну и Борисыч напросился пойти с ним, помогать там чистить ружьё, подавать боеприпасы и, за это, войти в долю на убитую добычу. Конечно, сказал Олег, вдвоём-то веселее животных убивать!

     Как и любое благое начинание, это происходило зимой. Мы стояли на рубке, курили и смотрели на белые клубы тумана, которые стелились по воде залива. Братишка - Гольфстрим, он же, как и подводники не любил зиму и всячески с нею боролся. Залив, например, никогда у нас не замерзал, а, когда морозы были особенно крепки, он дымился.  Доходило до того, что иногда, стоя на рубке, можно было на секунду отключить мозг и представить, что стоишь ты не на атомной подводной лодке, а на огромном дирижабле, который своим чёрным пузом плывёт по белой, плотной шапке облаков и везёт тебя куда-нибудь в место, где все твои мечты, наконец-то, обретут форму, цвет, вкус и запах. Но это если не смотреть в сторону берега.  Гольфстрим, конечно, старался и посылала свою туманную армию и на берег, но всё, что ему удавалось, это на несколько метров от берега делать из плотной снежной шапки ноздреватую пемзу.

- Слушай, - возбуждённо спрашивал Борисыч Олега, - а сколько патронов у нас? Хватит?

- Да штук пять у меня есть, хватит, конечно.

- А чего так мало-то? А вдруг там добычи будет: во!

- Они же денег стоят, Борисыч, хватит нам и пяти, я тебе говорю!

- Не, не, не. Пять - это вообще ни о чём! Штук десять-пятнадцать точно надо брать, чувствую!

- Зачем, Борисыч?

- Да ты ничего не понимаешь своим мозгом замполитским!  Вот смотри: пару рябчиков, олень и гусь какой-нибудь! Вот тебе и все патроны! А если ещё олень?

- Здесь не водятся рябчики, Борисыч.

- Хорошо, три оленя!

Олег захихикал:

- Эдик, успокой его!

- Как? Нашёл тут фенозепам себе! Это же Борисыч, его и паровым катком не остановишь!

- Борисыч, ну смотри, - нашёл аргумент Олег, - если мы столько наубиваем всех, то мы это даже как тащить-то будем? Нам же не одну сотню километров шпилить!

- Да, блядь, что за детский сад, Олег! Надо же иметь специальные санки для этого! Как ты вообще таким неподготовленным к процессу подходишь!!! Никакого системного подхода и планирования!

- Да всю жизнь так подхожу! нет у меня санок - отстань!

Борисыч на секунду задумался.

- Будут у нас санки, Олег. Будут.

- Звери сами в них прыгать будут! - орал он уже спускаясь в рубочный люк.

- Как на дирижабле, да? - сказал Олег мне и показал в сторону залива.

- Ну. Как раз пять минут назад об этом подумал.

        У нас, обычно, помощником дежурного по корабля стоял кто-то из старшин команд. Практически все они были у нас старшими мичманами не одну пятилетку отсидевшими  "на железе" и доверием пользовались в достаточном количестве, чтобы поручать им охрану ПЛ  с 2 до 6 ночи. Но, в исключительных случаях, помощниками ставили и офицеров.

- Завтра помощником со мной заступаешь! - довёл до меня Борисыч.

- А что за на?

- Важное дело! Я со старпомом договорился!

Оооооо, думаю я себе, - окок, хоть высплюсь от души.

- Но стоять будешь ты все сутки! У меня важное дело! - обломал Борисыч мою сладкую мечту на взлёте.

- Борисыч, да что за на?

- Годковщина, брат, не взыщи уж!

    Заступили. Сел я, унылый, в центральном посту и тут началось.  Матросы-трюмные потащили на верх...всё. Я, с удивлением, смотрел, как трое этих муравьишек прут доски, пластик, железо, тряпки, кувалды, зубила, пилы  и ещё всякое, по мелочи.

Потом в центральный ввалился упакованный в водолазное бельё, ватник, шапку и перчатки Борисыч.

- Если что, я на пирсе! Служи по уставу, завоюешь честь и славу! Меня не беспокоить!

- А если атомная война?

- Похуй! Сам воюй, взрослый уже!

    На пирсе Борисыч начал Творить.  Он пилил, строгал, забивал, гнул, сверлил, закручивал, подгонял, вставлял, отрезал, наращивал, развальцовывал и даже резал. Потом он смотрел, что у него получилось, спихивал это в залив и начинал заново. Залюбуешься просто, доложу я вам! Огонь, вода и чужая работа: ну вы меня понимаете.

    - Эдииик, - жалобно пропищал Борисыч в Лиственницу через пару часов, - вынеси чаю-то хоть!

    На улице уже начало смеркаться. На пирсах и вдоль приливной черты берега включили прожектора и плотный белый ткман стал ещё загадочнее, мало того, что он клубился и, как будто, жил, он ещё начал блестеть.  "Мать моя женщина, красота-то какая!", - подумал я, поднявшись на рубку с горячим чаем в кружке типа "привет губам".  Ну точно сейчас приплывём куда-нибудь, если чудовища не сожрут, потому, как в таком тумане ну явно они должны водиться!