С кем мы?

ugunskrusts83 — 07.12.2013

С кем мы?

Украинская революция, конечно же, сильнейший удар по кремлёвским пигмеям. И уже поэтому – экзамен для оппозиционеров в РФ, в первую очередь для тех из них, кто именует себя «националистами».

По итогам своего «мониторинга» ряда интернет-ресурсов, смею констатировать размежевание общественности на два лагеря.

К первому принадлежат краснознамённые лизоблюды, не считающие должным хотя бы прикрыть свою «интеллектуальную» срамоту. Кое-кто пишет челобитные Путину с мольбой немедленно, «не упуская исторического шанса», ввести танки в Крым, Донбасс и Новороссию. Там, путинских красноармейцев, видимо, должны встретить «благодарные малороссияне». Правда, вести этих «малороссиян» к счастливой жизни в нео-Совдепии должен какой-то очередной Линдерман, весьма вероятно, женская ипостась Ватника, товарищ Витренко. Два неразлучных друга, – Ватник и Кожух, – сливаются в братском православно-коммунистическом экстазе и над освобождёнными просторами Малороссии восходит «звезда пленительного счастья».

Второй лагерь состоит, примерно, из той же публики, но куда более осторожной. Те же сладкие мечты об аннексии протаскиваются там под маской критики, безусловно справедливой, Европейского Союза. Мимоходом, между строк проглядывается всё то же, что мы видели у советских птеродактилей: «русская реконкиста»(?), «ирредентизм»(?), «бандеровцы». Помниться, творец февральского свинства, П. Милюков в 1939 г. говаривал, что ему жалко Финляндию, но уж больно хочется видеть Выборгскую губернию в составе «России». Разрушение красными бандитами древней русской святыни (нетронутой финнами) – Валаама – для него, «имперца»(?), конечно же, значения не имело. Главное ведь землица, много землицы. Сегодняшние «оборонцы» ушли не далеко и готовы простить Путину все его грехи, если он вернётся к своему имиджу лихого «покорителя Чечни» и исправит недоразумения Беловежского договора.

Для обоих лагерей характерно забавное перекладывание дореволюционной имперской фразеологии («Малороссия», «триединый народ», «самостийники» и т.д.) на качественно иные реалии современной украинской и российской действительности, поковерканные не только советской оккупацией, но и самой жизнью, которая, как известно, не стоит на месте. Одни народы (русские) сходят с ума, другие народы (украинцы), пользуясь этим, объявляют о своей самостоятельности. Империализм становится орудием «мировой революцией», а сепаратизм – эффективным противоядием против советской чумы. Господа-товарищи, возможно, вы удивитесь, но никто иной как я – эталонный имперский, белогвардейский националист – считаю всю эту «украинофобию» образца 1911 г. неактуальной, устаревшей и, в конечном итоге, вредной для развития дискурса исторической России.

Если мы хотим сохранить в нас настоящую, по-столыпински, а не по-тамерлановски великую Россию, то самое время, отпустив тех, кто и так нам не принадлежит, сконцентрироваться на собственных ранах.

Нам, русским, не приходится выбирать себе союзников. Рука Коминтерна вычеркнула нас с просторов нашей страны. Русский народ подменён зловещей пародией на него, неким «нерусским ненародом». Русскому национализму остаётся только усвоить ленинскую формулу тотального пораженчества, обратив её против наследников Ильича. Любой удар по чекистскому рылу, кем бы он не был нанесён, приближает пробуждение русской России.

Зловонный наднациональный ЕС вонзил свои социал-демократические когти в плоть классической Европы. По многим причинам он не может стать полноценной альтернативой недочеловеческой орде, которая, испив русской крови, пришла за украинской. Но стать меньшим злом, фактически, против воли своих левацких архитекторов, ему под силу. Это понимают украинские националисты, при всём моём скепсисе к ним, никогда не питавшие иллюзий по поводу «евроинтеграции». На «Майдан» вывалили не геи и не лесбиянки, а доведённые до отчаяния президентом-зэком граждане. Требования возобновить переговоры с ЕС занимают в их головах, если вообще занимают (особенно сейчас), ничтожное место. Зато ослабление РФ ослабит те антиевропейские силы в Брюсселе, которые промышляют профессиональным «антифашизмом» и завозом нахлебников из третьего мира. Да и в случае «перетекания» ассоциации с ЕС в полноценным членство в этой организации, Украина вряд ли даст извращать свою национальную душу и замещать марши УПА маршами гомосексуалистов. Крепкий орешек для махрово-красной путинщины будет вдвойне крепким для розоватых евролеваков. Пример маленькой Эстонии, «пославшей» холокостных попрошаек, говорит о том, что даже немногочисленный народ может занять независимую позицию.

Если мы, русские националисты, пока не в состоянии открыто вступить в сражении с путинско-евразийским Коминтерном, то, давайте же, не будем мешать тем, кто уже ведёт свою брань с этой мировой гидрой.

Положительная оценка «Евромайдана» не подразумевает отказ от поддержки русского населения на Украине. Но она подразумевает конкретизацию этой поддержки, т.е. увеличение её эффективности. Являются ли русскими уроженцы «Даунбасса», обвешанные с ног до головы большевистским фетишем? Ведь «исконно русский» характер Восточной Украины – не более чем миф, заставляющий отвлекаться от реальной реконкисты Великороссии на «отвоевание» чуждого региона.

Этногенез «кожуха» незамысловат. В начале XX столетия посреди украинского селянского моря находились русские городские островки. После 1917 г., но особенно после коллективизации и голода 1930-х в города хлынула селянская масса украинцев, вместе с новым социальным статусом «рабочих» усваивая и русский язык, единственный пригодный в производстве («мова» была бедна технической терминологией, что делало её невыгодной для использования в шахтах и на заводах). Потеряв связь с почвой, перекрыв себе доступ в украинский проект, они отнюдь не стали русскими. Умение изъясняться на испорченным русском языке не делает человека русским. Россия – это тысячелетняя история, и если уж советской татарщине не удалось поколебать её, то рядовому «Полиграф Полиграфовичу» из вчерашних «хохлов» и подавно.

Отказавшись в итоге от украинства, новоиспечённые пролетарии не смогли причаститься русскости, которой коммунисты объявили не менее, а может и более ожесточённую войну, чем украинскому «буржуазному» национализму. Пришлось конструировать донбасскую идентичность из подручного материала, в основном, из разной сталинской рухляди («Молодой Гвардии» и т.д.). Верность советским традициям – вот системообразующий компонент донецко-харьковско-крымской общности, гораздо более стойкий, чем поверхностная «имперская» пудра. Даже в самом слове «Донбасс», популяризованном при большевиках, есть привкус синтетики, чего-то неестественного и страшно далёкого не только от национальной, но и вообще от органической жизни.

К слову, последние имперские националисты покинули территорию нынешней Украины в 1943 г. В их числе, к примеру, редактор газеты «Голос Крыма», просветитель русского населения полуострова Александр Булдеев, способствовавший открытию в Крыму вербовочных пунктов РОА. Дворняги же, набивающиеся к русским в «соплеменники», всего лишь пролетаризированные и люмпенизированные пешки «мировой революции» в её нынешнем издании.

Воистину, в интересах русского национального движения, в интересах вечной России максимально отгородиться от таких «соплеменников», одним своим видом позорящих честное русское имя.

Не следует, однако, идеализировать отношения между украинским национализмом и той подлинной, белой Россией, чей штандарт поднят нами. Мы никогда не забудем кровь русских офицеров гетманской армии, замученных озверевшими петлюровцами в Киеве после смещения Скоропадского. Но нельзя вечно жить одним прошлым. Будущее предоставляет нам необозримые возможности национального конструирования. Надо икать позитивные страницы нашей общей истории, а не зацикливаться на «чернухе». Боевое братство Третьей Русской армии генерала Пермикина и войск УНР при отражении большевистского нашествия на Польшу в 1920 г. говорит в пользу того, что не всё потеряно в русско-украинских отношениях. Трудно представить ситуацию, когда украинцы не ворчали о «монголокацапах», а русские об «австрийских наймитах». Но в 1920 г. наш триколор так же рвался пулями, как и жовто-блакитный прапор. Савинков, в то время глава Русского политического комитета в Варшаве, писал главнокомандующему Врангелю о боевом пути русских войск, оборонявших «Западенщину»: «Армия действовала на левом фланге украинцев, прикрывая их отступление. Показала полную боеспособность и доблесть. В упорных боях потеряла до 25 процентов личного состава. Первоначальным ее намерением было пробиться на юг, на соединение с Вами». Многие ли украинцы знают об этом? Впрочем, зачем спрашивать с них, если сами русские вряд ли слышали об этой героической странице их прошлого.

Русским пора определиться, с кем они: с садистами из «Беркута» (по непроверенной информации в разгоне акций протеста участвовал спецназ РФ) или с простыми людьми не самого близкого (культурные, ментальные, этнические и расовые отличия между русскими и украинцами очень существенны), но и не чуждого им народа? Нельзя жить за стеной из хитроумной статистики, сложных графиков и сенсационных прогнозов, объясняя свои симпатии и антипатии исключительно ими. Речь идёт не о плюсах и минус вступления в ЕС, а о восстании народа против тирании. На месте которого сегодня украинцы, а завтра, быть может, русские…

Сохранено