С большою нежностью, потому, что скоро уйду от всех...

Однажды моя подруга, описывая свое расставание с когда-то любимым ею человеком, произнесла:
- Я выросла из него и из наших отношений, как девчонки вырастают из платья…
Мне сразу представилось это: как бывало, школьная форма становилась тесной, нещадно давила под мышками, стесняла движения, доставляла дискомфорт и раздражала.
Я подумала о том, как мы «вырастаем» рано или поздно из всего, если не превращаем свою жизнь в топтание на месте.
Как меняется наше отношение к некогда любимым книгам, героям и даже к собственным принципам, которые казались незыблемыми.
Вырастаем, и нам становится неуютно в них или с ними.
Я «выросла из цитат типа «Мы в ответе за тех, кого приручили».
И даже поставила под сомнение «Никогда и ничего не просите у сильных мира сего».
Ахматовское, когда то любимое мной:
«Столько просьб у любимой всегда!
У разлюбленной просьб не бывает…. «
однажды перестало быть актуальным.
Но вот Цветаевское:
С большою нежностью -
потому,
Что скоро уйду от всех, -
Я все раздумываю, кому
Достанется волчий мех,
Кому - разнеживающий плед
И тонкая трость с борзой,
Кому - серебряный мой браслет,
Осыпанный бирюзой...
И все записки, и все цветы,
Которых хранить невмочь...
Последняя рифма моя - и ты,
Последняя моя ночь!
напротив, превратилось в красную нить в моей судьбе.
«С большою нежностью» я раздавала дорогие сердцу мелочи, когда ехала из Симферополя в Киев.
Потом, когда меняла работу.
Потом, когда ехала из Киева в Симферополь.
Теперь, когда можно делать свои личные миры в Сети – рождаться в них и умирать.
Однажды наступает день, когда ты начинаешь раздумывать – кому достанется твой «волчий мех и браслет с бирюзой», пытаешься распределить свои памятки, симпатии, разделить свою любовь поровну, оставив всем по кусочку сердца.
И о том, кто (случайно:)!) окажется в Сети в «последнюю мою ночь», после которой меня уже не станет…
|
</> |