ряды
бетонных столбов,
бетонный
пол, пыль какая-то,
нет, тени в
окнах, в ночных домах,
посреди
пустого Кутузовского проспекта,
исчезновение последних сугробов,
которые в
образах безумных,
в образах
бородавочников
носятся по
ночам,
перемахивая
заборы,
внезапное
лето посреди снега,
великий
ветер и летний дождь,
всё
вперемешку,
ослепительная весна,
и ты будто
тесто, будто мёд,
тянешься,
течёшь, растягиваешься
в
изнеможительную вервь,
меж всем и
всем,
мёртвым и
живым,
и будто
горох,
рассыпаются
фоточки и рассказы о том,
как
прекрасно кто-то жил, или прожил,
и будто
ЛЁД-9,
если одно
что-то станет подлинным,
без этой
бесконечной плёнки непонятной,
всё
превращающей в ничто,
всё станет
весёлым и подлинным,
и если одно
станет фальшивым,
всё
покрывается асбестом каким-то,
и летят
хлопья белые, непонятные,
посреди
танца пакетиков и чеков Пятёрочки,
и не
понять, было или не было это,
мы с тобой
видим всё, как оно есть,
можно
просто смотреть в окно,
заплетается
тополь с вечерней зарёй,
и солнце
тонет в пятиэтажках,
будто в
пустыне, нет времени,
и время
стелется, как дым весенний,
посреди
ужасных вещей,
в
блаженстве судеб наших,
бессмысленных, как всё,
что
невозможно понять