Русские - повелители славян. Глава 3.2. Кривичи

a_pereswet — 18.07.2010 Начнём с тех, кого первыми видим в рассматриваемом нами пространстве.
Кривичи – народ-загадка. Даже две сразу.
Первая – так и нет единого мнения по поводу того, кто они культурно – славяне, финны или балты.
Вторая – так и непонятно, откуда они вышли. Это, правда, непонятно для многих, но тут особый случай. Строительство кривичами в Любше крепости по провинциально-римским канонам говорит о том, что этот народ соприкасался с Империей. И в то же время во всей оставшейся от него археологии нет ни одного следа римского или византийского влияния.
Попытаемся поискать разгадки этих парадоксов.
Территорией кривичей в рассматриваемую эпоху уже была огромная область - верховья Волги, Днепра и Западной Двины, южная часть Валдая, часть бассейна Волхова и часть бассейна Немана. По нынешней географии это вся северо-восточная Белоруссия, Псковская, Смоленская, часть Московской, часть Тверской, часть Новгородской и часть Петербургской областей. По сути, всё сердце Руси – не славянское! Славянское там – ниже пояса, то есть ниже Припяти. А здесь – кривичское. Ну, не считая словен новгородских.
Впрочем, словене – уже позднейшие насельники. И, судя по Ладоге и Любше, - насильники. Впрочем, тогда других и небывало. Не выживали.
Здесь рождается первый вопрос, на который у историков нет однозначного ответа: кто же всё-таки кривичи – славяне или какие-то, судя по археологии, балтийские или финские племена? Или, может, это какой-то из предславянских народов, который, как венеды, отошёл в леса от постгуннского хаоса? Или даже часть венедов?
Начнём с того, как к кривичам относится автор ПВЛ, когда он выступает в роли этнографа.
Оказывается, он относится к ним далеко не однозначно! Повторюсь: не в моральном, но в этнографическом смысле. Отметим: отчего-то не все – по общему убеждению, славянские - племена вошли в список «Се бо токмо слов?нескъ языкъ в Руси». Вспомним:

- се бо токмо слов?нескъ языкъ в Руси: поляне, деревляне, новъгородьци, полочане, дьрьговичи, с?веро, бужане, зане с?дять по Бугу, посл?же же волыняне -

А, например, радимичи и вятичи, которые, по летописи же, -

- бяста бо два брата в ляс?хъ: Радимъ, а другый Вятко, и, пришедша, с?доста: Радимъ на Съжю, и прозвашася радимичи, а Вятко с?де своимъ родомъ по Оц?, от него прозвашася вятичи.-

- в этом списке отсутствуют. То есть - к славянам не причислены! Вроде бы от ляхов, из Польши пришли. Из самой, можно сказать, славянской прародины! Но звания славянского оказались не достойны.
К славянам же не причислены и уличи, тиверцы, кривичи.
Что за дискриминация такая?
Чтобы разобраться, обратим внимание на ещё одну деталь летописи. Ту, где о славянах говорится не обобщённо-собирательно, не как о суперэтносе, а именно как о народе. Вот это место:

Словеньску же языку, якоже ркохом, живущю на Дунаи, придоша от скуфъ, рекше от козаръ, рекомии болгаре, и с?доша по Дунаеви, нас?лниц? словеномъ б?ша. А посемъ придоша угре б?лии и насл?диша землю слов?ньскую, прогнавше волохы, иже б?ша приял? землю словеньску. Си бо угри почаша быти при Ираклии цесари, иже ходиша на Хоздроя, цесаря п?рьскаго. В си же времена быша и обре, иже воеваша на цесаря Ираклия и мало его не яша.

И всё сразу становится ясно. Это не «разидеся словенескъ языкъ». Это конкретная локализация конкретного племени, живущего на Дунае. И оказавшегося на острие удара болгар, волохов, угров и авар. И оттого -

- от т?хъ словенъ разидошася по земьли и прозвашася имены своими, кде с?дше на которомъ м?ст?.

Складная получается картина. Не понравилось славянам жить под обрами или волохами. И ушли они на Русь. И понятно, что речь идёт о классических «праго-корчакцах». И значит, расселившийся по Руси «словенескъ языкъ» – их потомки.
А вот те, кто к этой общности изначально не принадлежал, в тот самый «элитный список» и не попали. И когда даже пражско-корчакская культура приказала долго жить, рассеявшись на ряд культур-продолжений, память о едином корне ещё продолжала и через две-три сотни лет делить народы на Руси на славянские и неславянские. Явно исходя из той, предыдущей локализации славян как племени. И значит, сидевшие на юге уличи и тиверцы – не потомки славян, а потомки антов. Не пражской, а – пеньковской культуры! Кривичи, с подозрением то ли к финской, то ли к балтской принадлежности – тем более понятно.
Судя по тому, однако, что латыши русских и посейчас зовут «krievi», у самих балтов имелась на этот счёт другая точка зрения. Впрочем, ещё одно балтское племя - ятвяги называли русских словом drygi. Лингвисты связывают это с древнерусскими дреговичами (< балт. *Dreguva).
В любом случае, кем бы ни были предки кривичей, над их окончательным обликом немало потрудились местные финно-угорские и балтские племена. Точнее, трудились-то больше всего наверняка как раз кривичские мужчины, но результатом всё равно стала метисация. Тем более, что, судя по раскопкам в Пскове и Изборске, большой крови меж переселенцами и местными не случилось – они просто селились рядом:

В VIII-IX вв. в Нижнем Повеличье, заселённом в это время по преимуществу автохтонным прибалтийско-финским населением (в языковом отношении родственным предкам современных эстонцев), одновременно существовали два крупных несельскохозяйственных поселения. Одно из них - Псковское городище - являлось племенным центром автохтонов, а другое - Труворово городище - представляло собой внеплеменное торгово-ремесленное поселение, основанное группой славянских переселенцев.

Труворово городище – то, что впоследствии стало Изборском. Об обороне, однако, там тоже заботились: с двух сторон городище было защищено почти отвесными склонами обрывов, а там, где проход к городу был возможен – с напольной стороны - был сооружён немаленький дугообразный вал шириной до 10 метров. При этом сам городок не так чтобы уж очень велик был: его размеры составляли 70 на 90 метров.
А что нам говорит об этнической принадлежности кривичей археология?
А археология всё-таки по главным признакам относит их к славянам.
Отличительными археологическими признаками кривичей являются длинные курганы - валообразные насыпи, где складировали покойников друг подле друга. Кремированных.
Очень важный признак – этнохарактерный для славян как суперэтноса - височные кольца. У кривичей они – браслетообразные. Точнее, в состав женского головного убранства населения, оставившего смоленско-полоцкие длинные курганы, входили проволочные височные кольца, диаметрами от 5 до 10 см, с пластинчатыми расширениями на заходящих друг на друга несомкнутых концах.
При всём влиянии финнов и балтов инвентарь, характерный для всех кривичей, явно относится к пражско-корчакской культуре. От неё же ведут своё начало и жилища - небольшие наземные срубные дома размерами 4х4 м. Печи также имеют свои прототипы в регионе верхнего течения Вислы.
Но есть ещё одно соображение, которое довольно сильно ставит под сомнение как венедские, так и балтские, не говоря уже о финских, корни кривичей.
Дело в том, что когда кривичи однажды – в конце VII века – вслед за схлынувшей в Балтику Ладогой пришли к этому озеру и основали здесь крепость, ныне часто именуемую Любшанской, - то оная крепость оказалась похожей на дунайские образцы. Точнее, на тамошние укреплённые пункты провинциальноримского характера. А римскую строительную культуру и технологии лесные венеды принципиально унаследовать не могли. Значит, кривичи наши – люди дунайские по происхождению. Часть «праго-корчакцев»? Но те тоже не занимались строительством провинциальноримских крепостей подобного вида. И по времени появились с гаком лет на двести позже, нежели такие крепости строиться перестали.
Так кто тогда кривичи?
Вспомним: археология утверждает, что период освоения народом, представленным археологической культурой длинных курганов, главного будущего ареала кривичей, Псковского региона (точнее, древнейшие длинные курганы найдены в бассейне реки Великой, озера Псковского и в верховьях Ловати) относится к VI – VIII векам (в скобочках: на двести лет раньше славянской интервенции).
И историки подтверждают:

Кривичская культура для Восточной Европы была без сомнения пришлой. Об этом совершенно определенно свидетельствует не только своеобразный тип их погребальных насыпей, но также керамика, тип жилищ и целый ряд других признаков. Эта культура, к моменту своего появления на Псковщине, стояла сравнительно на высоком уровне развития по сравнению с предшествующей ей дьяковской культурой.

Иными словами, кривичи здесь – пришельцы. Интересно, откуда?
Очевидно, вспоминая о Любшанской крепости, что – из каких-то мест, где строили на провинциальноримский манер. То есть – с лимеса, границы с Римской империей. В широком смысле лимеса, конечно, ибо провинциальноримская культура продвинулась довольно широко.
А помните –

- появление культуры Восточно-Литовских курганов с их княжескими погребениями типа Таурапилса, длинных курганов Псковщины?

Они проявились в «венедской» зоне, бесспорно, - но были ли они венедскими? «Киевцы» ли убежавшие их оставили? Или, может, остатки «пшеворцев»? Тогда всё сходится – и крепость, и провинциальноримскость, и княжеские погребения, которых не было у «киевцев»…
Кто же в точности был тем европейским предком кривичей в регионе провинциальноримских культур, сказать, видимо, невозможно. Родовые признаки славянства – те же височные кольца – они с собою несли. Но если словене вышли с запада, из Польши или Германии, то начальным пунктом кривичей иногда называют и Прикарпатье. Что не противоречит вышесказанному – связанные с Империей культуры там возникали с завидной регулярностью.
И в любом случае современники кривичей и словен не путали – это факт. Даже, как видим, летописец XI века этого не делал, более того – отводил кривичам место где-то вне «канонического» славянства. Конечно, это объяснимо: за время своих скитаний-уходов то от гуннов, то от освирепевшего климата, то от балтов, которые выглядят в истории вечными тихушниками, - но которых почему-то вечно все обходили по периметру… -
- во время своего путешествия по балто-венедскому приграничью кривичи не могли не поднабраться многого и от тех, и от других. В том числе генетически. И даже будь они «чистыми» славянами поначалу, теперь стали на них не похожи. Во всяком случае, повторимся, в рассматриваемую нами эпоху, в конце IX века, когда происходила история с Рюриком и русами, приладожские жители чётко различали славян и кривичей.
Те даже в бытовом смысле, кажется, плохо совмещались. Во всяком случае, в любшинской крепости славянского элемента весьма мало, а для того, чтобы тот появился в соседней скандинаво-кривичской Ладоге, славянам пришлось город сперва взять и жителей его вырезать. Да и в дальнейшем и здесь славянские и кривичские элементы практически не смешиваются.
В общем, оставляем знак вопроса в теме о предках кривичей. Факт, что к Ладоге подошли не предки кривичей, а сами кривичи. И значит, это уже был новый этнос. И вот его складывание мы можем попытаться проследить.
Двинулись кривичи в свой дальний путь на север где-то в VI веке. Не исключено, что под давлением каких-то других славянских племён – не словен! – что как раз в эту пору обтекали Карпаты как раз в направлении Византии. Как раз в это время фиксируется движение части представителей пражско-корчакской культуры на Империю. Они «спускаются» вдоль восточных склонов Карпат до низовьев Дуная, где начали превращаться в ипотешти-киндешсткую группировку. Возможно, в это время часть этого потока отрывается в сторону и решает искать счастья в других, более северных краях.
В процессе этого векового движения – в начале VIII века, когда, как мы знаем, некоторые передовые группы дошли до Пскова и Ладоги, - единое дотоле племя кривичей разделяется на две только крупные культуры. Почему – неведомо. То есть если подходить к вопросу генерально, то разделение это как раз понятно. И даже неизбежно. Просто кривичи разошлись на слишком большое расстояние, и разные общины утеряли несредственную связь друг с другом. Мы уже разбирали этот вопрос, так что здесь просто видим тот же процесс формирования разных народов на базе одной материальной культуры.
Можно поспекулировать на тему того, что кривичей «разорвало» влияние разных культур. Возможно, те, кто более тесно контачил с венедами, вёл от них линию своих предков, не очень одобряли всё большую «финнизацию» псковских кривичей. Но это именно спекуляция, ибо следов таких «национальных» разногласий, естественно, найти через археологию мы не можем. Разве что принять во внимание –

- проволочные биэсовидные украшения, полусферические бляхи, металлические трапециевидные и грибовидные привески, привески в виде птичек, -

- что характерны для смоленско-полоцких кривичей, но имеют –

- многочисленные аналогии в балтских древностях более западных территорий.

То есть одни пошли в «финнщину», а другие – в «балтщину»…
Впрочем, височные кольца оставались едиными, браслетообразными –

- браслетообразные височные кольца с завязанными концами ... были этноопределяющими для смоленско-полоцких кривичей.

В любом случае, с этой поры начинается отсчёт смоленско-полоцкой группы кривичей.
А вот глядя с более конкретной позиции, можно заключить, что какую-то роль в этом разделении сыграли реликты венедов. Во всяком случае, ритуал трупосожжения на кургане, когда остатки пепла рассыпались по его поверхности, напоминает о «тушемлинцах». Кроме того, –

Комплекс культуры длинных курганов Северной Беларуси ранней стадии имеет местные корни в памятниках III-V вв., в которых присутствует в качестве индикатора расчёсанная керамика.

Длинные курганы, напомню, - отличительный признак кривичей. И «киевцы» с их расчёсанной керамикой оказываются в предках наших героев.
И в то же время –

В третьей четверти I тыс. н. э. почти на всей территории Беларуси располагались города-убежища, известные в археологической науке как памятники типа верхнего слоя Банцеровщины, Тушемли, Колочина. В историографии Беларуси большинство исследователей считают их балтскими (Загорульский, 1977, с. 70; Митрофанов, 1980, с. 102-110; Мядзведзеу, 1994, с. 36). Некоторые относят эти памятники к славянам (Поболь, 1974, с. 159). Высказано мнение, что это балто-славянская культура (Штыхов, 1992, с. 34-36).

То есть это, несомненно, наши знакомые венеды.
Далее –

- носители культуры ранних длинных курганов около середины 1-го тысячелетия н.э. продвинулись из Северной Беларуси на Псковщину и в верховья реки Великой.

При взгляде с другой стороны –

- могильники культуры длинных курганов обнаружены в восточной части Новгородской земли в бассейне реки Мологи. Население это было пришлым, явилось здесь в V веке, видимо, с Западной Двины и верхнего Днепра.

В то же время -

- открытие курганных могильников середины - третьей четверти I тыс. н.э. в Белорусском Подвинье делает уязвимым положение о северо-восточнославянской (кривичско-новгородской) колонизации Смоленской и особенно Полоцкой земель.

Таким образом, непротиворечивое объяснение этим археологическим свидетельствам одно: после V века, скорее всего, в VI в., кривичский этнос складывается в Белорусском Подвинье на базе пришлого европейского народа и местного элемента, близкого к киевской культуре, то есть венедов. Потому для латышей славяне – krievs, ибо с их точки зрения кривичи оказались частью венедов.
Кроме того, -

В инвентаре курганов последней четверти I тыс. н.э. особый интерес представляют бронзовые плоские серповидные височные кольца с заходящими концами, зачастую орнаментированные выпуклыми поясками, с двух сторон которых есть зубчатая нарезка. Они обнаружены на Смоленщине в курганах… на территории, где происходило формирование смоленских и полоцких кривичей. …
Таких височных колец на территории Балтии, кажется, нет. Они как будто широко распространены на территории Смоленщины и Витебщины. Есть основания считать височные серповидные кольца женским украшением ранних кривичей. Вопрос о прототипах этих украшений вызывает спор, и его нельзя считать окончательно решённым.

Но, собственно, нам, не историкам, это решение и не нужно. Само наличие переходной формы височных колец свидетельствует, что люди, которые вышли откуда из пограничного с Империей пространства сформировались именно как кривичи здесь, на балтском пограничье, в Белоруссии и Смоленской области. С участием –
- да, с участием всё тех же венедов. Получивших эмигрантские импульсы из области непосредственно киевской культуры:

Весьма важно учесть обнаружение в одном из курганов в могильнике Повалишино (Россонский район) трупосожжения с расчёсанной керамикой. Комплекс культуры длинных курганов Северной Беларуси ранней стадии имеет местные корни в памятниках III-V вв., в которых присутствует в качестве индикатора расчёсанная керамика.

Затем под чьим-то давлением – очевидно, шедших за ними по пятам словен будущих новгородских – часть кривичей сдвинулась на север и дошла через Псков до Ладоги. Часть направилась на восток, где пришельцы получили дополнительный заряд венедства и стали заметно для окружающих отличаться от своих псковских сородичей. Воплотившись в культуре смоленских длинных курганов. Частью же кривичи остались на месте и стали полоцкими кривичами.
Везде в этих местах вокруг них и с их участием продолжаются, разумеется, этнические процессы:

Смоленский археолог Е. Шмидт, обобщая материалы о формировании смоленских кривичей, заключил, что в VII-VIII в. их можно рассматривать «как союз племён, включающий славян и балтов», в котором происходили процессы ассимиляции балтов вплоть до Х-Х1 вв.
…
Общий вывод о балто-славянском характере культуры длинных курганов не вызывает возражений.
…
По наблюдениям латышских археологов, длинные и сопутствующие им круглые курганы на восточной окраине Латвии возникают во второй половине I тыс. н.э. Изученные курганы свидетельствуют об этнически смешанном населении (кривичи, латгалы и прибалтийские финны). В погребальном обряде и могильном инвентаре кривичей и латгалов наблюдается взаимное влияние.

Таким образом, делает вывод учёный, -

Колонизуя лесную полосу, вступая в тесную связь с местным населением, славяне воспринимали в большей или меньшей мере культурно-этнографические особенности аборигенов, унаследовали элементы их материальной культуры. Происходили активные ассимиляционные процессы, причем ассимилировали не только славяне балтов, но в ряде случаев, надо думать, славяне были ассимилированы балтами.

Кривичи довольно мощно развивались:

У кривичей-полочан в IX в. существовали хорошо укрепленные пункты Полоцк, Витебск, Лукомль, вероятно, Браслав и другие, на основе которых потом сформировались города в социально-экономическом их понимании.

Дополню этот список городами других ветвей этого народа: Смоленск у смоленских кривичей, Псков и Изборск – у псковских. За ними, кроме того, как мы знаем, - крепость в Любше и селение в районе будущего Новгорода, которое впоследствии превратилось в один из его концов.
Далее с кривичами, однако, тоже что-то происходит. В IX веке они начинают отказываться от прежнего обряда погребения, и после этого времени захоронений в длинных курганах не найдено. Объяснения этому у меня нет. Даже не спишешь на христианизацию – не пришёл тогда ещё её срок. Разве что остаётся предположить очень быструю ассимиляцию кривичей словенами и другими славянами. Ибо уже –

- в IX веке в области расселения смоленско-полоцких кривичей длинные курганы сменяются круглыми (полусферическими), по внешнему виду не отличимыми от синхронных насыпей других восточно-славянских земель.

В летописях кривичи упомянуты в последний раз под 1128 годом (в Ипатьевском списке). А сам этот этноним пропадает после 1162 года, когда полоцкие князья были ещё названы «кривичскими».
Слабоват оказался корень у кривичей? Или просто отжил своё этнос, тихонько ушёл на покой, растворившись в новом, которому вскоре доведётся стать древнерусским?
Не знаю…

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив