Руслан Мармазов Вышел в степь донецкую еврей-антисемит 21.09.2019

zotych7 — 16.08.2025

Руслан Мармазов Вышел в степь донецкую еврей-антисемит 21.09.2019

Если есть на свете памятник степи, то это фильм Сергея Бондарчука по повести Антона Чехова. Так и называется — «Степь». Удивительный парад судеб и характеров на фоне ковыльных просторов. Судьба у ленты непростая, ее чуть было не запретили. Но незаурядное произведение искусства все равно пробилось к зрителям

В буйном своем первобытном величии степь сохранилась теперь разве что в заповедниках. И это факт не сегодняшнего дня, гораздо раньше все случилось, когда индустриализация и колхозы ворвались на нетронутые до того человеком земли. Оттого, когда классик и корифей советского кино Сергей Бондарчук взялся за экранизацию почитаемой им повести Антона Чехова «Степь» (кинокартина вышла на экраны в 1977 под маркой «Мосфильма»), лучшей натуры, чем Хомутовская степь, он не сыскал.

Кто не в курсе, Хомутовская степь — это уникальный заповедник в Донбассе, с роскошным разнотравьем и специфической фауной.

Широкого признания, восторга критиков и тому подобных атрибутов успеха «Степь» не добыла. И это в принципе вполне объяснимо. Кино-то вышло глубокое, стало быть, некоммерческое. В Донецке, скажем, в моем благословенном детстве такие картины обычно крутили в тихом кинотеатре «Хроники и повторного фильма», когда на центральных экранах царили «Высокий блондин в черном ботинке», индийские танцоры-каратисты и ловкие, хотя и алчные американцы, посягающие на бездны вод и космические высоты.

Чтобы совсем уж обозначить место этой работы Сергея Бондарчука на дальних полках хранилищ, ее попытались даже снабдить ярлыком антисемитского пасквиля. Причем (и тут в пору бы удивиться или расхохотаться даже) за актерскую работу грандиозного Иннокентия Смоктуновского.

Сюжет и у Чехова, и у Бондарчука, понятно, тоже такой: мальчонку Егорушку (единственная большая роль Олега Кузнецова) отправляют из пункта А в пункт Б учиться в гимназию. Везут его дядя (Владимир Седов) и священник отец Христофор (добрейший Николай Трофимов), у которых, впрочем, главная задача иная, торговая, а пацана прихватили попутно доставить за парту.

Ему, Егорию, стало быть, и жутко, и муторно, оторвался от мамки, в большой мир вброшен без особых церемоний, надо заметить. А тут еще бесконечная степь — площадка для волнений и катастроф не хуже океана в самые лютые штормы. Так еще и люди по дороге встречаются, каждый — загадка, хитросплетение терзаний и амбиций, бед и смирения, хамства и юродства. И в каждом попутчике этого всего намешано в разных пропорциях — поди разберись.

Странников (и Егора, само собой, с ними) заносит на постоялый двор, где хозяйничает противоречивое еврейское семейство. Один из братьев — Соломон (Игорь Кваша, похожий на Якова Свердлова более, чем когда-либо) — надменен и чванлив, второй — Мойсей Мойсеевич (как раз Смоктуновский) — бьется в непонятной, античной по масштабам, истерике, желая угодить постояльцам.

Думаю, что антисемитскую тему Бондарчуку попробовали прицепить за нарушение канонов. Еврей в советском кино обязан был выглядеть милым и мудрым, с вековой печалью в очах и афоризмами в каждом слове. У Смоктуновского же получилась сюрреальная инсталляция по мотивам летающих евреев Марка Шагала. Невероятная по накалу и оригинальности роль. Возможно, я слабый специалист, но чего-то крамольного в сценах на постоялом дворе не обнаружил. А внезапного — много, это да.

Когда наступил момент Егору временно расстаться со своим сопровождением (дяде и батюшке Христофору приспичило отклониться от маршрута), его пристроили в обоз, везший тюки с шерстью на ярмарку. Вот тут-то режиссерский талант Бондарчука развернулся в полную мощь. Так это учтите — еще и на фундаменте из образов, самим Чеховым выписанным.

Всякий персонаж парой слов, жестом, вздохом, взглядом открывает перед зрителем вселенную души. Правда, и состав актеров собран такой, что любо-дорого. Главный старец советского кино Иван Лапиков исполняет роль вечного паломника Пантелея, у которого судьба отняла все, но он не ропщет, весь состоит из доброты и благодати. Или трогательный возчик Вася (Георгий Бурков), подорвавший здоровье на спичечной фабрике, по-детски плачущий над убитым ужом.

Сам Сергей Бондарчук фигурирует в маленькой, но важной роли Емельяна. Певчий, равных которому не было «на всем Луганском заводе», искупался в Донце, простыл и утратил голос. Жаждет петь, Бога славить, а получается один хрип несуразный — сердце разрывается такие страдания наблюдать.

Â© Ð ÐÐ ÐÐ¾Ð²Ð¾ÑÑÐ¸ . Ð ÐÐ ÐÐ¾Ð²Ð¾ÑÑÐ¸ — © РИА Новости . РИА Новости

В крохотном эпизоде мелькнула Наталья Андрейченко, юная, сочная, налитая, еще не истощавшая для «Мэри Поппинс, до свидания!» Она играет девку на снопах. Просто белозубо улыбается. А эротизма в этом моменте больше, чем во всех сериях «Эммануэль» вместе взятых.

Материал и авторы у этого произведения таковы, что в махоньких ролях не погнушались сняться ярчайшие актеры. Михаил Глузский в роли Варламова почти без слов, одной посадкой в седле, нагайкой показывает, кто в степи хозяин. А Василий Ливанов и вовсе молчит, только темпераментно таращит глаза в образе Казимира.

Но главная во всем этом действе — степь, показанная с эпохальностью, доступной, пожалуй, только Сергею Бондарчуку. Она — холст, по которому рассыпаны пестрые точки человеческих судеб.

Кстати сказать, на месте съемок кинокартины в заповеднике Хомутовская степь, представьте себе, установлена памятная табличка. Скромная, не гигантский обелиск, нет. Но это знак, явление. Каждый, кто увидит, сразу поймет, что тут творилось большое кино. Может статься, заинтересуется человек, фильм пересмотрит. А там, глядишь, и в томик Чехова заглянет.

Руслан Мармазов Право видеть голую Захарову. Скверное кино об уникальных политических процессах 11.08.2019

Летом 1964 года, то есть 55 лет тому назад, в Советском Союзе происходили судьбоносные события. На самых высоких этажах власти наливался соками заговор, целью которого было свержение Никиты Хрущева. Широкие народные массы ни о чем таком, разумеется, не догадывались

Зрел заговор, надо заметить, как-то коряво и неубедительно — опыт в такого рода делах в Стране Советов не был наработан. Данный исторический момент крайне не характерен для советской истории. Он уникален.

Недовольство больших начальников самым большим — Хрущевым — в конце концов, привело к отставке последнего в октябре 1964 года. Но сказать, что смещение Никиты Сергеевича стало результатом удачного заговора, как-то язык не поворачивается. Какой-то эрзац-заговор вышел, точнее, клубок аппаратных игр и интриг. Тем не менее, закулисные переговоры, прощупывание коллег на лояльность, перетягивание на свою сторону силовиков и просто влиятельных бонз — это все, разумеется, безумно интересно. Просто-таки лакомый кусочек для кинематографистов.

И действительно, в 1993 году на экраны вышел фильм «Серые волки». Он повествовал как раз о том, как снимали с поста Генерального секретаря ЦК КПСС Никиту Хрущева. То есть развалины СССР были еще тепленькими, а деятели искусств вдруг оказались удивительно смелыми: бичевали советскую систему с присвистом и гиканьем. Работа режиссера Игоря Гостева в этом смысле — классическое произведение своего времени.

С одной стороны, группа талантливых актеров без малого два часа изображает перед зрителем видных партийных и государственных деятелей, но с другой — итоговое ощущение гадкое.

Можно, конечно, частично списать негатив на грим, несовершенный и даже карикатурный. Когда смотришь на длинный нос, приделанный Льву Дурову, чтобы тот смахивал на Анастаса Микояна, гротескные кудлатые брови Александра Белявского, исполняющего роль Брежнева (в образе Фокса он был куда убедительней), и особенно на главного героя, схожего на нечто среднее между Абажем из "Королевства кривых зеркал" и членом семейки Адамсов (а ведь под маской сидел великий Ролан Быков), не знаешь, смеяться или тужить.

Разве что Богдан Ступка в роли шефа КГБ Семичастного не оставляет простора для трактовок. Да, это именно Богдан Ступка, и как раз в роли Семичастного.

Но грим — дело десятое. Кино — вообще искусство условностей, стопроцентное сходство может иной раз и отсутствовать. Другое дело — потуги авторов в направлении некой аллегоричности, притянутые за уши параллели, мол, все это волки позорные, и Хрущев, и шайка, которая его сковырнула. В этом конфликте как бы нет того, кто лучше и хуже, обе стороны — хуже. Злобный антисоветский пасквиль, короче говоря, так еще и с преданным заглядыванием в глаза Западу. Во всяком случае титры даны на русском и английском, что прямой намек: надеемся-де на успех за рубежом, уповаем, хвостиком повиливаем. Обычная практика либерального искусства местного розлива.

Никита Хрущев предстает в образе хрестоматийного лубочного мужичка, который, правда, не только хамоват, но и хитер, и безжалостен, когда посягают на его делянку. Но где-то в глубине души он, развенчивая культ личности Сталина, сам мыслит, что если вдруг что-то не по его задумке пойдет, то он всегда может включить режим «усатого» и загнать всех под лавку.

Принципиальная ошибка! Для культа личности необходим не только культ, но и собственно личность. А против Сталина Хрущев был хлипок, так еще и не державник, а так — не пойми что. В принципе в том, что партийная элита решила его убрать, была настоятельная необходимость.

Словом, почти все персонажи в фильме насквозь порочны и беспринципны. Если у кого и есть совесть, так это исключительно у безумцев храбрых, которые суют свои наивные конечности в жернова истории. Никакого коренного перелома внести они не могут, так еще и гибнут в 10 случаях из 10.

В «Серых волках» таких типажей несколько, но главный — принципиальный капитан КГБ Сорокин, разумеется, сын репрессированного красного командира (Александр Мохов). Он добывает доказательства готовящегося заговора, уходит от погони, причем не куда-то там, а улетает в Мариуполь.

Â© Ð ÐÐ ÐÐ¾Ð²Ð¾ÑÑÐ¸ . ÐÐ°Ð»Ð¸Ð½Ð° ÐÐ¼Ð¸Ñ — © РИА Новости . Галина Кмит

Забавный момент, кстати, такого города при Хрущеве никак не могло быть, на его месте раскинул свои комбинаты Жданов — чугунное Сан-Ремо Советского Союза. Это не единственный ляп в фильме. Скажем, сын Хрущева ездит на «Волге», ГАЗ-24, которая впервые сошла с конвейера через три года после отставки Никиты Сергеевича. А сам генсек слушает магнитофон «Маяк-202», которые начали делать в Киеве в 1974 году. Напрашивается вывод: у партийной верхушки была машина времени, и потому товары народного потребления запросто доставлялись из будущего.

Но вернемся к Сорокину. Из Мариуполя-Жданова он, надо понимать, перебрался на черноморское побережье Кавказа, поближе к Пицунде, где провел свой последний отпуск Хрущев. Поскольку офицеру грозила смертельная опасность, он ничего остроумней не придумал, как найти свою симпатию Марину (сыграла Александра Захарова) и втянуть ее в фатальные неприятности. И вот тут наступило время сыграть свою роль настоящему Мариуполю, где снят ряд эпизодов, в том числе сцены любовной страсти на песчаном пляже.

Сорокина в конце концов убили. Причем использовали при этом аквалангистов, боевых ныряльщиков, что страшно логично. Это же самый легкий способ… К слову, отряд боевых ныряльщиков в составе подразделений КГБ появился в 1968-м. Тоже гости из будущего.

Досвадебную любовь честного, но обреченного офицера взорвали вместе с автомобилем «Москвич». Хрущева, кто бы мог подумать, все же сдвинули с трона. Воображаю, если бы он поднял войска Киевского военного округа и двинулся на Москву. Вот это был бы сильный сюжет, да!

Александра Захарова заслуживает отдельных слов. Среди многочисленных ее талантов по юности (сейчас-то актриса уже почтенная матрона) был один очень важный, который не без радости эксплуатировали многие режиссеры. Она никогда не комплексовала носиться голяком перед камерой.

Здесь, на кавказском, а на самом деле азовском побережье, Захарова блеснула всеми своими дарованиями. Был крупняк топлес плюс еще чуть-чуть в палатке и совсем нагая, в смысле без намека на исподнее даже, пробежка по кромке прибоя.

Зачем? Для пущего драматизма, конечно. И потом не забывайте: начало 1990-х — свобода случилась бескрайняя. Каждый получил законное право рассматривать голую Захарову как минимум на экране.

Алексей Коленский Режиссер Сергей Тютин: «Юрий Арабов расширял сознание, поле смыслов» 31.07.2025

В Гатчине подвел итоги ХХХ Международный кинофестиваль «Литература и кино». Лучшим короткометражным документальным фильмом смотра стал фильм-портрет Сергея и Екатерины Тютиных «Юрий Арабов и Ольга Катаева. Больше, чем любовь». «Культура» поговорила о хитросплетениях судьбы выдающегося кинодраматурга и педагога с одним из его последних учеников, соавтором ленты.

— Как появился фильм-прощание?

— Тридцатого декабря позапрошлого года на похоронах Арабова ко мне подошла продюсер Ирина Васильева и предложила сделать фильм для телеканала «Культура» из цикла «Больше, чем любовь». Мы с моей супругой Екатериной начали снимать в сентябре 2024 года — приехали к Ольге Катаевой, жене и музе кинодраматурга, во Владимирскую область, деревню Кольчугино, на дачу, куда Юрий Николаевич любил сбегать от столичной суеты и писать там свои произведения. Когда возникла потребность в даче, он откликнулся на первое попавшееся объявление. У него была теория, что на самом деле выбора у человека нет, любой выбор — ложный. А значит то, что идет в руки, надо брать не задумываясь. Так и приобрел он этот домик у Пекшинского водохранилища и не ошибся. Мы жили в гостевом домике, бродили по его местам, сочиняли и снимали кино. В нашей картине хотели показать разность вселенных мужчины и женщины, видящих мир с разных сторон, и воссоздать их заочный диалог. Ольга Катаева не очень хотела сниматься, но потом призналась: «В первую ночь, когда вы приехали, мне приснился Юрий Николаевич. Он улыбался...»

— Однако судьба Арабова связана прежде всего с Москвой.

— Да, вся его жизнь прошла в одном московском районе. Он родился в бараке, стоявшем на месте нового здания ВГИКа. Затем его мама, окончившая мастерскую Сергея Эйзенштейна, получила квартиру на улице его имени — в двух минутах ходьбы от киноинститута. Позже, работая рядом, на Киностудии имени Горького, она переехала на соседнюю Сельскохозяйственную улицу. Разумеется, с детства любимым местом прогулок Арабова были ВДНХ и Ботанический сад. Там, под деревьями, его посещали идеи сценариев и книг, в их числе одной из самых известных — «Механики судьбы». Согласно ей, профессиональный драматург может по завязке сюжета предсказать его развязку, угадать причинно-следственную связь. Начиная работать над фильмом, мы ходили на ВДНХ и в Ботанический сад по арабовским маршрутам, с которыми нас познакомила вдова драматурга Ольга Катаева. Она показала нам и тот перекресток на ВДНХ, где произошло роковое столкновение с нарушившим правила велосипедистом, после которого у Юрия Николаевича начались серьезные проблемы со здоровьем.

В наш фильм вошли уникальные кадры интервью с Юрием Арабовым, снятые его учеником Дмитрием Бульбой в 2019 году. Это была прогулка с мастером по местам, где проходила его жизнь. В частности, по Леоновской роще, сохранившейся благодаря ходатайству Юрия Арабова. Парк собирались сносить для строительства китайского центра, но друг Юрия Николаевича, поэт и чиновник Евгений Бунимович, передал арабовскую записку Лужкову, и мэр запретил варварскую вырубку. Тогда Арабов был полон энергии и замыслов, осенью приступил к своей первой режиссерской работе — фильму «Гирокастра» (второе название «Русские жены»). И хотя Юрию Николаевичу было 65 лет, он, как всякий дебютант, на съемках получил массу всевозможных проблем...

— После дорожного происшествия?

— Нет, оно случилось после съемок. А по поводу фильма на лекции он нам рассказывал, что муза драматургии ревнива и наказала его болезнью за измену с музой режиссуры, — он в это верил. А когда они закончили картину, к нему подошел художник-постановщик Валерий Архипов и поинтересовался: «Ну как вам режиссура, Юрий Николаевич?» — «Наверное, можно продолжить и снять что-то современное, простенькое, — откликнулся Арабов, — поищу-ка какой-нибудь свой старенький рассказик!» А уже во время перелета из Албании в Россию сообщил: «Я понял, что надо теперь делать, — «Божественную комедию» Данте!»

— Решил перенести в современность «Божественную комедию»?

— Нет, он замыслил классическую экранизацию. Проект поддержал Минкульт, была проведена большая подготовительная работа, выбраны локации... Это был очень интересный замысел.

— Но его перечеркнула внезапная болезнь...

— И все же он набрал свою последнюю мастерскую. В июле 2022 года я выдержал вступительный экзамен в ассистентуру ВГИК, Арабов участвовал в экзамене онлайн. Юрий Николаевич, с которым мы были давно знакомы, увидев меня сильно удивился: «Зачем тебе это надо? Ты же все знаешь!» Я объяснил, что мне нужен наставник, и он меня взял, и не просто в ассистентуру, единственного из поступивших, он прикрепил меня к своей мастерской. Я был этому несказанно рад. Никто из нас не до конца знал, как тяжело ему было проводить занятия. Это получалось благодаря настоящему подвигу его жены.

Занятия строились так: обычно он задавал посмотреть предложенный им фильм. Потом предлагал высказаться всем, в конце делился своими соображениями и подводил итоги. Учил студентов самостоятельно мыслить. Иногда просил нас делать доклады по теории кинодраматургии и обсуждать их. Потом читал лекцию, которая, как правило, завораживала неожиданным, оригинальным подходом к излагаемой теме. Ему присылали сценарии, читали на занятии, и он с нами их обсуждал. В последние годы давал для просмотра больше советских фильмов — Шукшина, Шпаликова, Хуциева. Арабов находил в этом какое-то удовольствие — очевидно, эти картины вдруг открылись ему по-новому, удивляли нетрадиционным построением. Он все время искал новые подходы к кино.

— Так было всегда?

— Да. Мы познакомились много лет назад, когда я учился у Алексея Германа на Высших курсах. Он пришел к нам прочитать лекцию про 36 драматических ситуаций по Жоржу Польти. Носился по аудитории, гипнотизировал нас, произвел очень сильное впечатление — мы получили инструментарий драматургии, которого нам не хватало! По окончании курсов я запустил образовательный проект «Арткино». Каждое воскресенье в Музее Маяковского проводил мастер-классы выдающихся кинематографистов. В 2008-м пригласил Арабова, который с порога заявил: «Драматургия — это причинно-следственная связь, но я не понимаю, что здесь делаю. Всю неделю я преподаю вгиковским студентам и вместо того, чтобы в выходной день предаваться лени, снова прихожу преподавать законы драматургии — даже не знаю, во что это выльется!» Мы спросили, сколько нужно учить драматургов? Он сказал, что пять лет — многовато, можно справиться за два года. Но мы попросили его уложиться в два часа. Итогом встречи стал выпуск расшифровки этой потрясающей лекции в виде книги, дополненной еще неопубликованным арабовским текстом «Жанр как машина эмоций». В нем была изложена его уникальная концепция жанров. Идея была в том, что каждый привязан к одной эмоции. Например, мелодрама — к умилению, комедия — к смеху и так далее.

Потом мы запустили Всероссийский фестиваль короткометражного фильма «Арткино» и создали одноименную Киноакадемию короткометражного кино, в которую пригласили вступить Юрия Николаевича. Он отнесся к роли эксперта очень ответственно — каждый год отсматривал фильмы лауреатов наших смотров, выбирал лучшие работы. Был и членом жюри, а на 12-м фестивале, когда мы награждали его призом «За выдающийся вклад в развитие авторского кино в России», признался: «Я совсем не ценю призы, они лежат у меня под столом, но пришел сюда потому, что этот фестиваль делают мои друзья». Все эти годы я просил его написать новые главы книги о жанрах. Но он был востребован как сценарист. Единственное, что успел написать, — новую главу о комедии. Мы включили ее в переиздание книги Арабова «Мастер-класс», добавив туда особенно ценный фрагмент его предпоследней в жизни лекции — «О том, как сценаристу подманить вдохновение с помощью режима дня». Сейчас вгиковские ученики и вдова готовятся издать книгу лекций и воспоминаний о Юрии Николаевиче.

— Где можно увидеть «Больше, чем любовь»?

— В сети, на платформе «Смотрим».

— Главное, чему научил вас Арабов?

— Он расширял сознание, поле смыслов. Его ученики хорошо знают классическую литературу, философию и религию, работают над смыслообразованием. Он заводил нас в профессию с самых непредсказуемых сторон — через психологию, метафизику, социологию. В других мастерских так не учат. С первых занятий нас вдохновляло ощущение общения с великим человеком, передающим эксклюзивные знания.

— А конкретно вас?

— Я пришел к нему, чтобы решить творческую задачу. Я же пошел во вгиковскую ассистентуру с целью написать оригинальный сценарий «Театр гипноза, или Вдохновение по заказу». Начал работать над ним под руководством Юрия Николаевича, а когда его не стало, меня взял к себе классик отечественного кино Александр Бородянский. Теперь, получив четвертый диплом ВГИКа, готовлюсь как режиссер к этой постановке.

https://portal-kultura.ru/articles/cinema/372475-rezhisser-sergey-tyutin-yuriy-arabov-rasshiryal-soznanie-pole-smyslov/

Сохранено