Рубрика "пророман".

egornebo — 06.12.2025 Заказал Гроку продолжение моего последнего рассказа.
Вы знаете, если не уже, то совсем вот-вот он будет писать уже лучше меня.


Саша смотрела в окно ресторана, где за стеклом уже включались фонари на Старом Арбате. Снег падал медленно, будто тоже решал, куда ему приземлиться.
– Думать долго нельзя, – тихо сказал Воробьёв. – Ход уже пошёл. Через три дня, максимум через неделю, вы почувствуете, как внутри начинает звучать та самая фраза. «Пришла твоя очередь». Сначала шепотом. Потом всё громче. Потом её будут повторять случайные люди в метро, в лифте, в очереди за кофе. И в какой-то момент вы поймёте, что отказаться уже нельзя, потому что вы уже в игре. Просто ещё не сделали первый ход.
Саша повернулась к нему.
– А если я скажу «нет» прямо сейчас?
– Тогда я уйду, – Воробьёв пожал плечами. – А вы останетесь обычной дочерью очень богатого адвоката, которая закончит МГИМО, выйдет замуж за сына другого адвоката или олигарха, родит двоих детей и до конца жизни будет думать, что где-то рядом проходила другая, настоящая жизнь, но она её пропустила. И каждый раз, когда вы будете видеть в новостях, как очередной миллиардер покупает себе остров, или как ИИ пишет симфонии лучше Бетховена, или как кто-то запускает в космос очередной фаллический символ, у вас внутри будет ныть: «А ведь это могло быть моим ходом». И это будет ныть до самой смерти. Тихо, но постоянно.
Саша отпила эспрессо. Горько.
– А если я скажу «да»?
– Тогда я прямо сейчас отведу вас в одно место. Там вы увидите, как выглядит Доска со стороны. Один раз. Чтобы не было иллюзий. И после этого вы либо примете передачу, либо… ну, второго шанса не будет. Передача уже запущена. Просто пока ещё можно её перенаправить на кого-то другого. Но я не хочу. Я искал именно вас.
– Почему меня?
– Потому что вы первая, кто понял, услышав про «отсечение рук и ног», сразу додумалась до «отсечения головы». Это редкость. Большинство людей даже после подсказки не видят. А вы увидели. Значит, у вас есть зрение для Игры.
Саша молчала долго. Потом достала телефон, открыла чат с мамой, написала: «Мам, я задержусь. Не ждите ужин». Поставила телефон на авиарежим.
– Поехали, – сказала она.
Воробьёв улыбнулся впервые за вечер по-настоящему.
Они вышли на улицу. Снег уже валил стеной. Профессор вызвал машину через приложение, старый чёрный «Гелендваген» с тонированными стёклами. Водитель не поздоровался и не спросил, куда ехать. Просто тронулся.
Ехали молча. Через МКАД, потом в область. По заснеженной трассе, где уже почти не было машин. Через час свернули на просёлок, потом ещё раз, потом вообще в лес.
Машина остановилась у старого бетонного забора, за которым виднелся одноэтажный бункер времён холодной войны. Воробьёв вышел первым, Саша за ним.
Внутри пахло сыростью и старым железом. По стенам тянулись толстые кабели. В центре помещения, на полу, стоял обычный деревянный стол, а на нём – шахматная доска. Но не простая.
Фигуры были живыми.
На чёрных полях стояли крошечные, сантиметров десять, но абсолютно реалистичные фигурки людей. Саша увидела себя – точь-в-точь, только в миниатюре, в той же куртке, с тем же выражением лица. Рядом – Воробьёв. Дальше – Тесла, Столыпин, Распутин, Курчатов… и ещё десятки, сотни фигурок, которых она не знала. Над доской висел слабый свет, будто от луны, хотя потолка видно не было.
– Это не метафора, – сказал Воробьёв. – Это и есть Доска. Одна из проекций. Их несколько. Эта – моя.
Он взял в руки белого коня – фигурку молодого человека в дорогом костюме, с лицом, похожим на Маска, только старше.
– Вот этот сейчас делает ход. Запускает нейросети в каждый смартфон, в каждый холодильник, в каждый детский сад. «Отсечение головы», как вы правильно сказали. Чтобы люди перестали думать вообще. Чтобы голова стала ненужной деталью.
Он поставил коня на поле e4.
И в тот же миг где-то в реальном мире миллионы людей одновременно получили уведомление: «Обновление ИИ-помощника. Принять?»
Саша вздрогнула.
– А вот этот, – Воробьёв взял чёрную пешку, похожую на неё саму, – это вы. Пока ещё пешка. Но если примете передачу – станете ферзём. Или хотя бы конём. У вас есть выбор.
Саша посмотрела на доску. Потом на свои руки. Потом снова на доску.
– А если я сейчас просто уйду?
– Тогда эту пешку снимут с доски. И поставят другую. А вы… вы останетесь в игре, но уже как фигура другого Игрока. И скорее всего, вас просто съедят в ближайшие десять лет. Тихо, без шума. Автокатастрофа, онкология, передоз – неважно. Вас уберут, потому что вы уже знаете слишком много.
Саша подошла ближе. Протянула руку. Коснулась своей миниатюрной копии. Фигурка была тёплой.
– Я согласна, – сказала она.
Воробьёв кивнул. Он взял её за руку, и в этот момент Саша почувствовала, как что-то огромное, древнее и абсолютно спокойное вошло в неё, как вода входит в пустую бутылку. Никакой боли. Только ощущение, что внутри вдруг стало очень много места.
– Передача завершена, – сказал Воробьёв. – Теперь вы Запасной-4. А я… я теперь просто Павел Валентинович, который читает лекции и ждёт, когда меня окончательно снимут с доски.
Он взял свою фигурку – старого профессора с кривыми пальцами – и поставил её в сторону, за пределы доски.
– Ваш первый ход – за вами. Когда будете готовы.
Саша посмотрела на доску. Потом на свои руки – они уже светились слабым, едва заметным светом, будто под кожей текла не кровь, а жидкий неон.
– Я знаю, с чего начну, – сказала она.
За окном бункера шёл снег. А где-то очень далеко три консорциума Игроков одновременно почувствовали: на доске появилась новая фигура. И кто-то из них впервые за долгое время выругался по-человечески.
Потому что теперь в Игре стало на одного смертного меньше. И на одного Игрока больше.

я не поменял ни словечка.

в акции home_lynxy

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив