Родить в сорок семь.

maryposh — 10.10.2015 - Это сейчас, Маша, можно с улыбкой всё произошедшее вспомнить, - говорит Татьяна, моя клиентка сорока восьми лет, которая в прошлом году стала мамой. - Дикое непонимание, крутение пальцами у виска и возгласы "умрёшь, дура старая" - вот что я наслышалась от своих родных и близких. А ещё, что самое страшное, - от некомпитентных врачей, которые работают в самарских больницах.



Началось всё с теста. Даже нет, отмотаем назад: началось всё с отпуска на Мальдивах. Мы с супругом на серебряную годовщину свадьбы решили отправиться на "остров любви". То, что он станет "островом зачатия плода этой самой любви", даже и в мыслях не было. Мне было сорок шесть, супругу - пятьдесят, какие уж тут дети? Внуки, скорее. Нашей дочке недавно исполнилось двадцать, она встречалась с достойным молодым человеком, и я уже мысленно примеряла на себя роль сумасшедшей бабушки, целующей внуку или внучке пяточки.

После возвращения из отпуска у меня была задержка, дней десять-пятнадцать. Я списала всё это на резкие изменения климата (на Мальдивы мы улетали в октябре, прилетели - в середине ноября), тем более, что спазмы были, ПМС с истериками и криками прошёл, а вот самые "прекрасные" дни так и не начались. Ок, думаю, может быть от стресса или от простуды. На всякий случай, записалась в городскую поликлиннику: решила, что это ранний климакс и даже немного испугалась. Отвратительное место эта поликлинника, знаешь ли.

- О, молодость решили вспомнить? - спрашивает с некоторой злобой врач.
- Что такое?
- Вы беременны.

Сказать, что я была в шоке, это ничего не сказать.

- Скоблиться будете сейчас? - без церемоний спросила женщина. - Пока срок небольшой, без последствий должно быть.

У меня в тот момент был ступор, слишком много мыслей. И ещё меня очень сильно мутило. Слёзы полились: не знаю, от её слов или просто от всей ситуации, которую я явно не планировала. Решила, что эмоции - не лучший советчик для принятия скорых решений, да и делать у этой мерзкой тётки аборт я не хотела. Лучше уж в клинику частную, пусть дороже, зато спокойнее.

Сижу напротив неё, успокаиваюсь, она карту заполняет. Тут другой врач заходит, тётка метр на метр в ширину.

- Ты скоро, Людк? - спрашивает у моего врача.
- Щас, тут дама у нас в отпуск съездила.
- Чего такое? От негров заразу подцепила?
- Нет, от мужа ребёнка.
- Понятно, мать-пенсионер, - хихикнула толстушка и вышла.

Вот такие, Маша, у нас врачи в поликлинниках. Если бы я не чувствовала себя тогда как ёжик в тумане, я бы поставила хабалок на место, но тогда, честно, не до этого было. Не до выяснений отношений, хотя, по-хорошему, главврачу жалобу оставить нужно было.

Домой приехала, плачу. Дочке рассказала, а она молчит. Вижу, что не совсем рада. Муж же, наоборот, улыбался. Говорит, ещё лет десять назад надо было о втором подумать, но и сейчас - хорошо, а то старшая выросла, скоро съедет, а мы совсем одни в большом доме останемся. На этом кончились радости и начался сильный токсикоз, а ещё - бесконечная борьба с общественным мнением: из родственников меня поддержали только мама и жена брата, которая сама первенца в 37 родила. Свекровь, сестры, подруги - все начали пугать смертями, осложнениями и всякими прочими неприятными исходами. Они, Маша, вели себя так, как будто я не от мужа ребёнка жду, а преступление какое-то страшное совершила!

Два последующих месяца я плакала и думала: а нужно ли? Может ещё не поздно сделать аборт... Лучшую подругу я вычеркнула из своей жизни после фразы: "Чистись, дура, и трубы перерезай! Срочно! Зачем тебе обуза?". Какая это подруга, Маша? Ну какая?

На пятом месяце мужу надоели мои слёзы и звонки сошедших с ума родственников, которые чуть ли не похоронили нас с ребёнком заранее, и он нас с дочкой, пережившей тяжелое расставание с молодым человеком, которого со школы любила, отправил в Германию. Там нашёл хорошую клинику, неплохо владеющего русским языком врача, на консультации у которого я не чувствовала себя преступницей.

Врач посмотрел на меня и улыбнулся:

- Ну что, вторая девочка. Такая же красивая как мамочка и сестрёнка будет.
- А какова вероятность летального исхода? - задала я вопрос, который мучал меня с того самого момента, как я узнала о беременности.
- А с чего она вообще должна быть? - искренне удивился врач. - Плод лежит хорошо, анализы у Вас отличные. Предпосылок нет, но к экстренным мерам мы готовы, если Вы об этом. Не переживайте, у нас и в шестьдесят рожают, так что вы еще "девочка".

Знаешь, в тот момент как будто камень с души упал.

И дочка улыбаться начала: она очень боялась, что я умру во время родов (это, оказывается, её сестра моя науськала). Последние месяцы беременности были очень спокойными: неторопливые прогулки, свежий альпийский воздух, хорошая свежая еда и даже немножечко натурального пива (врач разрешил стаканчик в неделю). Муж прилетал два раза в месяц на 4-5 дней, звонил почти каждый вечер. Дочка улетела только один раз, на сессию, вместо неё меня навестила жена брата, которая здорово поддержала меня, когда я о своём положении только узнала. Больше ни с кем из друзей и родственников, кроме мамы, я не общалась. Нервы берегла.

24 июля 2014 года при помощи кесарева сечения на свет появилась Лиза. Это были непростые роды, как, собственно, и сама беременность. И, конечно, недешёвые. Но, знаешь, смотрю я на неё и корю себя за то, что у меня даже мысли об аборте были. Даже мысли...

- А имена врачей не хотите в посте упомянуть? Чтобы им стыдно за свои слова стало? - спрашиваю.
- А зачем? Их и так жизнь наказала. Они злые как собаки, а это ведь очень тяжело. Наверное.


История записана в августе 2015.


PS. В медицинских вузах дисциплину под названием "профессиональная этика" отменили, что ли?


Подпишись на мой блог!

Промо, реклама и пиар.
За что я обычно баню.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив