R.I.P. Юлиан Панич

avmalgin — 10.10.2023

Сегодня во Франции на 93-м году жизни умер Юлиан Панич, актер, режиссер, а для нас, людей старшего поколения, еще и прорывавшийся через глушилки голос "Радио Свобода". На станции он работал с 1973 года. Причем карьера его там началась с чтения в эфире только что опубликованной книги А.Солженицына "Архипелаг Гулаг". Я был школьником, но слышал это! А еще до сих пор в ушах стоит, как он с какой-то яростью читал запрещенные стихи Ахматовой:
Разлучили с единственным сыном,
В казематах пытали друзей,
Окружили невидимым тыном
Крепко слаженной слежки своей.
В начале 1989 года я написал большой текст, который не решились у себя опубликовать ни Коротич, ни Егор Яковлев. Это был едкий памфлет о советских писателях и об их Союзе писателей. Назывался "Письмо другу-литератору". Узнав, что кто-то из писателей-перестройщиков едет в составе делегации в ФРГ, я попросил передать рукопись Владимиру Войновичу. Войнович прочитал и тут же мне позвонил в Москву: "Вы не против, что это прозвучит на радио?" Из осторожности он не сказал, на каком радио, но я понял. Говорю, что буду только рад. Он еще раз спросил, понимаю ли я, что это может иметь для меня последствия. Я снова повторил, что не против. Через неделю незнакомый голос сообщил, что я должен включить радио такого-то числа в такое-то время.
Короче, они сделали целый радиоспектакль. 50 минут. Читал Юлиан Панич, и за автора, и за всех моих героев, от первого секретаря Союза писателей Карпова до вахтерши на входе в ЦДЛ. Звукорежиссер Денис Пекарев подложил под всё шикарную музыку из итальянского фильма "Признание комиссара полиции прокурору республики". Редактор Сергей Юрьенен.
Я записал всё это на магнитофон. Запись у меня сохранилась, недавно проверил, качество хорошее. Думаю, надо ее перевести в преемлемый формат и выложить для истории.
В то время еще существовали так называемые "Сборники радиоперехвата". Раз в неделю там для ограниченного круга номенклатурщиков публиковали избранные места из передач антисоветского радио. И вот наше с Юлианом Паничем творчество туда немедленно попало и легло, в частности, на стол к герою Советского Союза Владимиру Карпову, возглавлявшему, как я уже сказал, Союз писателей. Его туда направил М.С.Горбачев взамен Георгия Маркова, ставшего символом застоя. Соответственно Карпов строил из себя большого перестройщика. Он даже тайно со мной встречался (назначив встречу на улице), чтобы узнать, кто такие Парщиков, Еременко и Жданов. И его очень сильно задело, что я над ним в передаче от души поглумился. Карпов тогда ничего не знал про "эффект Стрейзанд" (сама Стрейзанд еще не знала), поэтому он не нашел ничего лучшего, как отдать этот "Сборник радиоперехвата" в ведомственную союзписательскую газету "Московский литератор" и велел целиком напечатать это мое "Письмо другу-литератору". И они это сделали, снабдив примерно таким врезом: посмотрите, как низко пал молодой критик Мальгин. Надо ли говорить, что этот разворот из ведомственной газеты (две газетных страницы!) на некоторое время стал очень популярен в московских писательских кругах. Скажу без ложной скромности, ее передавали из рук в руки и отксеривали. Мне даже позвонил Роберт Рождественский и, заикаясь, сказал: "Ох... х... хуительно".
Вот таким замысловатым маршрутом голос Юлиана Панича конвертировался в напечатанный в газете текст (другого способа опубликовать его не было), а я приобрел некоторую популярность.
Спустя год я кружным путем приехал в Мюнхен и познакомился с Юлианом Паничем лично. И попал под его неповторимое обаяние. Талантливые люди обычно создают вокруг себя такое магнетическое облако, которое держит и не отпускает, и это был такой случай. К тому времени он прочитал на радио еще одну мою длинную статью - про Лебедева-Кумача, о том, что никакую "Вставай, страна огромная" этот бездарь не писал. И это тоже был практически радиоспектакль. Панич был не диктором, а актером. С большими актерскими возможностями. Предполагаю, что на радио ему было тесно. Его первой ролью в советском кино была лента 1955 года "Педагогическая поэма", но когда он эмигрировал, его фамилию из титров вымарали. И четверть века вычеркивали и вымарывали отовсюду. И это была для него травма, о чем он написал в книге воспоминаний "Колесо счастья. Четыре жизни одного человека".

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив