Ричи

Дорогие россияне известны своей приязнью к традициям и скрепам — которыми они уверенно полагают самодержавие, православие и народность (не обязательно даже понимая смысл этих слов). Следует, однако, напомнить упомянутым россиянам и особенно россиянкам, что традиции прекрасной россии, в которую они так стремятся, существенно богаче и глубже каких-то трех слов.
К примеру, шотландский новеллист и журналист Лейч Ричи в своем труде «Поездка в Санкт-Петербург и Москву через Курляндию и Ливонию» (1836), даже будучи настроен к россии довольно доброжелательно, приводит некоторые забавные факты из тамошних обычаев и традиций (перевод мой):
«Было бы любопытным исследованием проследить прогресс русской цивилизации, и история её была бы отнюдь не сложной для написания. Промежуток времени краток, материалов немного, а свидетельства убедительны.
Во второй половине семнадцатого века автор «Отношений трёх посольств» сообщает нам, что «большинство мужчин обращаются со своими жёнами как с необходимым злом, глядя на них гордым и суровым взглядом и даже часто избивая их». Олеарий говорит, что было необычайной любезностью для мужчины позволить другому увидеть его жену. Когда эта милость должна была быть оказана, дама входила в комнату после обеда, великолепно одетая, и подносила чашу дистиллированных спиртных напитков гостю, выпивая одну сама. Однажды путешественника даже пригласили поцеловать хозяйку; но, удивлённый таким предложением от русского и, несомненно, опасаясь, что под этим кроется какой-то коварный план, он попытался отказаться.
Доктор Сэмюэл Коллинз, врач царя, [пребывавший в россии] примерно в 1670 году, утешает своих читателей сведениями, что обычай подвешивать жён за волосы и сечь их «начинает выходить из употребления». Однако он объясняет это благоразумием родителей, которые вносят в брачный контракт условие, что их дочерей нельзя будет бить хлыстом, ударять, пинать и т.д. Тем не менее, некоторые казусы всё ещё случались даже в таком улучшенном состоянии общества. Один человек, действительно, «надел на свою жену рубашку, смоченную в крепком спирте, и сжёг её заживо». Но будем надеяться, что это был не очень распространённый случай.
Однако этот человек, если верить доктору, не был привлечён к ответственности, поскольку «в России нет наказания за убийство жены или раба». С другой стороны, если дама избавлялась от своего тирана, её зарывали по шею в землю и так оставляли умирать.
Когда в контракте не было оговорено никаких условий, согласно тому же источнику, мужья имели обыкновение «весьма сурово поучать своих жён».
При вступлении в брак у жениха был кнут в одном сапоге и драгоценность в другом, и бедная девушка пыталась узнать свою судьбу, выбирая. «Если она выберет драгоценность, — говорит Коллинз, — ей повезло; если же кнут, ей наносят удар». Жених редко видел лицо своей спутницы до того, как брачные узы были связаны; но если он категорически настаивал на этой привилегии, иногда устраивалось так, что дама проходила по улице, где он стоял у окна. «Если она уродлива, она жестоко расплачивается за это, возможно, в первый же раз, когда он её увидит».
Можно предположить, что при такой манере обращения женщины не вырастали особенно утончёнными. Пьянство считалось весьма дамским пороком, если вообще им считалось. На следующий день после того, как дама была на приёме, хозяйка обычно посылала узнать, как та добралась домой; и предписанный ответ был таков: «Её гостеприимство так опьянило меня, что, право, я не знаю, как я добралась домой!» Могу добавить, что [Уильям] Тук, чьей героиней является Екатерина II, заявляет, что «для дамы быть пьяной не было позором»; и мы все знаем, какие сцены происходили при дворе Елизаветы.»
***
Примерно сюда вы и спускаетесь, дорогие россияне и россиянки. «Блистательное Средневековье», по выражению психопата Дугина. Кнут, сожжение и закапывание в землю заживо. Вам же хотелось имперского величия, Домостроя и возвращения старых добрых времен? Вот, это они.
Хавайте.
|
</> |