Ретрокнига - 32. Как добиться успеха в Иране начала XIX века


Книгу это не зря обозвали в предисловии "принадлежащей двум литературам". С одной стороны, типичный европейский плутовской роман, чем-то напоминающий приключения Ласарильо с Тормеса, Жиля Блаза или даже Тома Джонса, найденыша - причем очень английский, с фирменной иронией. Каждый персонаж, начиная с главного и кончая каким-нибудь быстро мелькающим погонщиком верблюдов, наделен ярко-юмористическими (а в основном - сатирическими) чертами. Даже история трагической и несчастной любви Хаджи и Зейнаб рассказана в том же самом снисходительно-ироничном ключе. В общем, неистребимый положительный настрой книги действует, как неплохая бутылка чего-нибудь тонизирующего.
С другой стороны, персы книгу сразу полюбили и до сих пор числят среди "своих". Правда, она всегда имела репутацию [полу]запрещенной, и не думаю, что в нынешнем царстве аятолл и людей, пораженных шиизмом головного мозга, ситуация сильно изменилась. Но "среди гнилой иранской интеллигенции" сочинение англичанина Мориера пользуется неизменной популярностью. Ибо он смог то, что удается иностранцам очень редко - уловить "частичку загадочной персидской души", сочинив не злобный памфлет-сатиру, а роман, очень хорошо изображающий иранское общество начала XIX века.
Брадобреи, нищие, разносчики табака, бродяги-дервиши, разбойники-туркмены, муллы, лекари, полицейские, придворные, купцы - все они шествуют по страницам, и маску каждого из них примеривает на себе главный герой. И, добиваясь в итоге успеха, сохраняет при этот неистребимый оптимизм, веру в себя и уверенность в своих силах - что и позволяет ему выкручиваться из огромного числа самых разнообразных передряг.
Можно, конечно, посетовать на то, что налицо все типичные недостатки плутовского романа - калейдоскопичность событий не дает раскрыть и, особенно, развить характеры, и в первую очередь главного героя, который мало чему учится от жизни, бодро прыгая с грабель на грабли. Но если вы хотите глубин психологизма - читайте левтолстова и федоростоевскова.
Ну и лично я бы отнес роман про Хаджи-Бабу еще и к третьей литературе - нашей родной, ибо перевод Осипа Сенковского, сделанный им в XIX веке, читается так свежо, сочно и легко, как будто содеян вчера. Всё-таки мастерство - оно с человеком надолго...

|
</> |