Ребекка Рэгг Сайкс, «Родня. Жизнь, любовь и смерть неандертальцев»

fem_books — 07.12.2022

В издательстве «Альпина нон-фикшн» выходит книга «Родня. Жизнь, любовь и смерть неандертальцев». Ее автор археолог и популяризатор науки Ребекка Рэгг Сайкс объясняет: неандертальцы хотя и уступили место Homo sapiens, внесли свой вклад в нашу ДНК. Forbes Woman публикует отрывок о занятиях женщин-неандертальцев — и о том, как разделение гендерных ролей влияет на наши тела

Биосоциальная археология занимается изучением скелетов с учетом их возраста и пола с целью выявления закономерностей в разделении обязанностей. Особенно хорошо изучен скелет Ла-Феррасси (ЛФ) — это один из немногих относительно полных скелетов, принадлежавших женщине. То есть, скорее всего, женщине: пол определили лишь по форме и относительному размеру некоторых костей, в частности тазовых. Один из самых известных и хорошо сохранившихся женских скелетов был обнаружен в пещере Табун на горе Кармель в Палестине. Что примечательно, извлечением костей из земли занимались три женщины-археолога. Раньше всех к Табун прикоснулись пальцы Юсры, опытной рабочей из местных, — она обнаружила зуб. Рядом с ней работала археолог Жакетта Хоукс, недавняя выпускница колледжа, приглашенная на раскопки в пещеру Табун руководителем работ, выдающимся исследователем доисторической эпохи Дороти Гаррод. Без анализа ДНК (который еще только предстоит сделать в отношении неандертальцев Ближнего Востока) со стопроцентной точностью определить половую принадлежность невозможно, но помочь может оценка того, насколько мощное строение скелета.

Скелет ЛФ тоже, по всей видимости, принадлежит взрослому индивиду, но явно менее крепкого телосложения. Средняя разница в размерах между современными мужчинами и женщинами довольно схожа с тем, что мы наблюдаем у неандертальцев. Так же, как и мы, неандертальские мужчины и женщины использовали свои тела по-разному. В целом их ноги были одинаково сильными, однако есть и отличия: у женщин бедра были более мускулистыми, чем голени. Это могло объясняться разницей в том, сколько они ходили и сколько бегали в зависимости от типа рельефа, однако эту специфику смоделировать не так просто.

Кости плеча и предплечья у мужчин и женщин также отличаются. По силе бицепсов ЛФ, очевидно, не дотягивала до среднего неандертальского мужчины, а возможно, даже до женщин ряда популяций Homo sapiens, как это ни удивительно. Однако по силе мышц предплечья она превосходила представителей любой сопоставимой группы. Это явным образом указывает на повторяющиеся специфические действия, при этом любопытен факт, что в целом у неандертальских женщин отсутствует асимметрия между правой и левой руками, наблюдаемая у мужчин. С какой бы целью они ни задействовали предплечья, в этом участвовали обе руки. Исходя из некоторых исследований женщин из племен охотников-собирателей, с большой вероятностью это могла быть выделка шкур двумя руками, возможно, на определенном подготовительном этапе.

Еще одна часть тела, в запасе у которой есть интересные истории, — зубы. Играя ключевую роль в определении возраста, зубы также показывают, для чего их хозяева использовали свои рты, помимо обгладывания и прожевывания. Во многих культурах, где инструментом для еды служит только нож, люди отрезают куски пищи, удерживая ее во рту. Когда лезвие касается эмали — особенно если инструмент каменный, — на зубах остаются мелкие царапины. Такие отметины обнаружены у неандертальцев и указывают не только на праворукость или леворукость, но и на социальные различия. Недавняя работа по сопоставлению взрослых разного пола (в том числе из Эль Сидрон) показала, что у неандертальских женщин царапины, как правило, более многочисленны и отличаются большей длиной.Существуют и другие следы на зубах. Задумайтесь, как еще можно использовать зубы: потянуть ими за крепкий узел, что- бы развязать его, или подержать какую-нибудь вещь, если заняты руки.

Этнографические данные говорят о том, что рот может быть жизненно важным инструментом как для удержания предметов, так и для их обработки путем пережевывания. Это могут быть продукты как животного происхождения, например сухожилия, так и растительного. Уже давно было замечено, что передние зубы неандертальцев имеют характерный для таких вариантов использования сильный износ, вплоть до обнажения дентина. Что-то подобное есть у некоторых охотников и собирателей, использовавших рты для обработки шкур: они сжимали зубы, как тиски, и протягивали сквозь них шкуру, размягчая ее или удаляя сухожилия. Здесь также присутствуют различия между полами: у некоторых женщин передние зубы изношены гораздо сильнее. Наиболее точное соответствие — это исторические общества охотников-собирателей Арктики, такие как инуиты, юпики, чукчи или инупиаты, в которых женщины большую часть своего времени занимались выделкой шкур. Однако картина не полностью идентична: неандертальские женщины намного чаще пользовались верхними передними зубами, а их задние зубы не сильно изношены пережевыванием кожи. Это объясняется тем, что у них был какой-то особый метод либо перед ними стояла другая задача, которая пока не поддается идентификации.

В пользу предположения о том, что некоторые задачи чаще выполнялись представителями какого-то одного пола, говорит и то, что у неандертальских женщин чаще присутствуют сколы на нижних резцах, а у мужчин — на верхних. Этнографических подсказок о том, каким образом возникали конкретно эти асимметрии, не существует, но поскольку они прослеживаются на всех археологических памятниках Западной Европы, то, возможно, мы имеем дело с широко распространенной практикой организации деятельности.

Однако необходимо проявлять осмотрительность, так как количество образцов женских скелетов ограничено, к тому же на наши интерпретации могут влиять предубеждения. Некоторым проще представить работающих со шкурами неандертальских женщин, чем допустить возможность объяснения асимметрии мужских рук скоблением одной рукой, а не метанием копья. Более того, мы мало представляем, как они определяли собственные категории гендера, выходящие за рамки биологических признаков пола. Их социальные различия не обязательно были бинарными или отражались непосредственно в анатомии.

Разумеется, те, кто вынашивает детей, всю жизнь несли — в буквальном смысле — дополнительную нагрузку с точки зрения биологии, и это тоже можно установить по костям. Возможно, в некоторой степени разница в двигательной активности у женщин была связана с постоянным ношением малышей, а выполнение доброй части работ по выделке шкур, оставивших следы на их руках и зубах, — с потребностью в одежде для детей и одеял для переноски младенцев.

Однако среди них, как и среди современных людей, были неординарные личности. Некоторым неандертальцам нравилось выполнять определенные задачи — либо у них лучше получалось. Вероятно, они занимались этим чаще, чем остальные, что создавало условия для появления первых ремесленных специализаций. Об этом свидетельствуют весьма необычные повреждения зубов. У мужчины из пещеры Ортю (Франция) один из передних зубов сильно раскрошился в результате его длительного использования. А у мужчины Эль Сидрон — серьезное повреждение, но на обоих передних зубах. Неясно, что послужило тому причиной. Возможно, зубами выполнялась ретушь кремня, поскольку, хоть это и звучит маловероятно, такой прием известен в некоторых культурах охотников и собирателей.

Вероятно, самой многочисленной социальной категорией в любой неандертальской группе были дети. С самого рождения они были сильнее наших детей, а интенсивная деятельность еще больше укрепляла маленькие тела. Не достигнув и десяти лет, ребенок из пещеры Тешик-Таш в Узбекистане исходил ножками огромные расстояния, а руки подростка Ле Мустье были почти такими же мускулистыми, как руки взрослого. Зубы детей указывают на то, что они выполняли те же задачи, что и взрослые: в пещере Сима де лос Уэсос у детей старшего возраста и подростков эмаль начала стираться. Даже у самых маленьких и здесь, и в других местах есть характерный износ от стискивания зубов. Это наводит на мысль, что с выделкой шкур они помогали с раннего детства.

В целом с возрастом микроизнос эмали у детей усиливается, но дело здесь не только в более активном использовании зубов в качестве орудия. У мальчика из Эль Сидрон микроцарапин было не только меньше — они к тому же располагались скорее диагонально, чем вертикально. Значит, он научился есть как взрослый, с помощью каменного орудия, однако других задач при помощи рта не выполнял. Это намек на социальные условия, в которых он и другие дети учились у взрослых и подражали им, поскольку в общем характер повреждений зубов у них близок к женщинам, а не к мужчинам.

Неандертальские дети, безусловно, учились на практике и с самого рождения занимали места в первом ряду, наблюдая за выполнением большинства задач, которые им предстояло освоить во взрослом возрасте, будь то срезание жира с мяса, прием пищи у очага или ходьба по земле. Вероятно, некоторым особо сложным вещам учили отдельно, но современные западные стандарты обеспечения безопасности детей и надзора за ними разделяли не во всех обществах. Во многих культурах охотников-собирателей малыши играют с острыми инструментами, иногда орудуют ими, даже не научившись ходить, и самостоятельно добывают еду. Но полное забот детство ложилось на плечи тяжким бременем, и некоторым малышам пришлось заплатить высокую цену.

Источник: https://www.forbes.ru/forbes-woman/481967-kto-cistil-skury-i-nosil-detej-arheolog-o-gendernyh-rolah-u-neandertal-cev

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив