РЕБЕККА КУАНГ «ЙЕЛЛОФЕЙС»
kagury — 26.01.2025Читая эту книгу я поймала себе на том, что постоянно вспоминаю Достоевского. Поясню. Фактически весь сюжет здесь построен на том, как обман постепенно разрушает жизнь писателя. Хотя нет. Разрушает – это слишком сильное слово. Точнее сказать - портит. И вот тут как-то особенно ярко бросается в глаза разница менталитетов.
Если бы эту книгу написал русский автор, то она вся ушла бы в экзистенциальные сожаления, раскаяния и мысли о грехе. И читатель утонул бы в унынии и стенаниях. Здесь – не так. Здесь вся рефлексия направлена почти исключительно в сторону вытаскивания себя из ситуации, как бы тяжело не складывались обстоятельства. И это такой психологически очень бодрый и (мне кажется) здоровый настрой.
Но к сути. Завязка такая – две условные подруги Афина Лю и Джун Хэйворд, обе молодые писательницы, решают посидеть у одной из них, выпить немного и поесть блинчиков. Все было очень мило до тех пор, пока Афина случайно этим блинчиком не подавилась. Агония, скорая, смерть. В суете происходящего Джун утаскивает черновик неопубликованного романа Афины (про китайских рабочих и первую мировую войну). И несколько подредактировав, выдает его за свой. А надо заметить, что Афина – восходящая звезда литературы, тогда как Джун – так, пятая с конца.
«Издательства избирают победителя — кого-то достаточно привлекательного, харизматичного, молодого и (конечно, это у каждого на уме, так что давайте скажем без стеснения) «разнопланового» — и изливают на него благодатный дождь из своих денег и ресурсов. Все это чертовски произвольно. Быть может, и не на сто процентов, но все равно продиктовано факторами, которые не имеют ничего общего с силой чьей-либо прозы. Афина — изысканная, окончившая Йель, в меру экзотичная, с дерзкой красотой «на любителя» цветная женщина — была выбрана сильными мира сего. А я лишь кареглазая шатенка Джун Хэйворд из Фили (так у нас именуют Филадельфию), и не важно, с каким усердием и как хорошо я пишу — Афиной Лю мне не быть никогда.»
Однако же новый роман Джун попадает в топ (т.е. литературный талант тоже не на последнем месте). Признание, гонорары, приглашения всюду, известность. Одним словом – успех! Забавно, что одно из его мерил вот такое: «обращаюсь еще и к врачу общей практики, хотя чувствую себя в полном порядке — просто так, для осмотра, исключительно потому, что могу себе это позволить».
Но в какой-то момент что-то начинает идти не так. Появляются подозрения в плагиате, и Джун обретает вместо толпы поклонников десяток хейтеров. И хуже всего, она подозревает, что Афина жива…
Фоном для этого сюжета служит кухня американского издательского бизнеса – не так, чтобы неожиданная, но интересная. Не думаю, что она сильно отличается от любой другой, впрочем. Скандалы заведомо поднимают популярность, качество книги важно чуть более (или менее), чем предложенная в ней повестка, премии распределены за полгода-год до официального объявления и т.п. Этот булькающий котел издательств, агентов, критиков, читателей, отзывов в соцсетях - придает книге легкий налет производственного романа. Из любопытного – сенситивные ридеры.
«Сенситивные ридеры — это читатели, которые за мзду выдают консультации по культуре и критические замечания по рукописям. Например, белый автор пишет книгу, в которой задействован чернокожий персонаж. Издатель может нанять читателя, чувствительного к данной теме, чтобы проверить, являются ли текстовые репрезентации сознательно или бессознательно расистскими. За последние несколько лет это дело набирает все бóльшую популярность и все больше и больше белых авторов подвергаются критике за использование расистских идиом и стереотипов. В принципе, неплохой способ избежать порки в Twitter, причем иногда это приводит к неприятным последствиям — я слышала истории как минимум о двух писателях, которых вынудили снять свои тиражи из-за единственной субъективной ремарки».
Или вот, допустим, dramatis personae - модный термин, означающий список персонажей с их краткими характеристиками, чтобы читатель не забывал, кто они такие (вот тут я лично всеми лапами за такие списки, а то порой в книге человек 20 персонажей, и на 315 стр всплывает тип, мельком упомянутый на 4й, а ты его уже напрочь позабыл, особенно, если в книге китайские или японские имена).
В начале книги в голове все время всплывает старый анекдот о том, что в Америке, чтобы стать президентом, надо быть хромым негром-гомиком, с той разницей, что здесь крен в сторону азиатов и «культурного вампиризма» - иными словами, присвоении чужой культуры. «В нынешних условиях читатели неизбежно с подозрением отнесутся к тому, кто что-либо пишет за пределами своего культурного пласта».
И вот эти национально-культурные акценты тоже привлекательны, как отдельная тема. Можно ли белому писать про негров? А про китайцев? Не является ли сам факт такой литературы заведомым воровством и искажением представлений о соседней культуре? Не станет ли автор объектом ненависти в соцсетях и хорошо, если только в них. Не идет ли речь о расистской агрессии? И дело даже не в том, насколько тщательно автор изучил тему. А в том, имеет ли право?
Кстати, о соцсетях. Никогда не задумывалась о том, что рецензии в соцсетях могут столь сильно ранить начинающего писателя (точнее о том, что он вообще их читает):
«У меня входит в привычку ежевечерне просматривать свежие обзоры на Goodreads, просто чтобы слегка повысить уровень серотонина. Авторам советуют никогда туда не заглядывать, но никто этому совету не внемлет; никто не в силах устоять перед соблазном проведать, как воспринимается наша работа».
В общем, после этой книги хочется быть немного мягче в своих оценках. Кстати, фразы из приведенных в книге рецензиях и комментариях к ним прекрасны сами по себе. Вот пара примеров:
«Последний фронт» вряд ли открывает новые горизонты; скорее он примыкает к таким «перлам», как «Прислуга» или «Земля», в длинной череде того, что я называю «историческим сиквелом об эксплуатации» — недостоверные сюжеты, использующие проблемное прошлое в качестве развлекательной декорации для интертейнмента белых».
Один из романов рецензент назвал «запутанным и сумбурным, а возможно, и злонамеренным исследованием пострациональности и расовой флюидности».
На что автор ответил, что последнему «не хватает «интеллектуального диапазона», чтобы оценить всю сложность и масштабность его расового критицизма».
Финал очень мило намекает на упомянутый выше dramatis personae с одной стороны, и весьма логичен с другой.
В сухом остатке имеем очень неплохой роман. Трудно судить, насколько он автобиографичен и/или пародиен в отношении Ребекки Куанг (с ее китайской фамилией – сравните с Афиной Лю, главной героиней), но книга достаточно оригинальная и запоминающаяся.
Когда «Йеллоуфейс» только появился, все сильно ругали перевод. Не знаю, вышел ли уже исправленный, но в том, что я читала (точнее слушала), глаз и ухо ничего не резало. Стиль, в котором все это написано, мне понравился своей энергичностью и резкостью в обоих смыслах последнего термина.
Не уверена, что это та книга, которую стоит рекомендовать всем подряд в силу специфичности ее основной темы -издательского бизнеса, полагаю, не всем интересного, но скорее да, чем нет.
#Светловкачеллендж25 (действие произведения связано с ведением бизнеса)
|
</> |