Разговор с деревом

uctopuockon_pyc — 02.11.2022

При взгляде в окно и обзоре стремительно опадающих деревьев вдруг сразу пришло ощущение осени, а вместе с ним и осознание, что настала пора не только для очарования очей, но и для активизации всяких полоумных. Захлёбывающийся в шлаке топ ЖЖ — результат именно их деятельности. Весной было то же самое — обострение и море грязи. Пытаясь привлечь к себе внимание, строчат они всякую ахинею — лучше уж с деревьями бы в самом деле разговаривали, а не с аудиторией. Разговор с деревом успокаивает. Деревья же вроде как тоже живые, просто не отвечают. Хотя... Если вспомнить «Сибириаду» Кончаловского и стон деревьев, оплакивающих своих поверженных собратьев, павших под топором дровосека, то это переходит вообще в иную плоскость. Но сейчас речь не о том.

В предыдущем посте, посвящённом самым знаменитым печально-страдательным ариям, вышедшим из под пера Георга Фридриха Генделя, есть одна особенная, ставшая чем-то вроде одного из маркеров западной музыкальной культуры XX века и даже века нынешнего и используется довольно часто в культуре массовой – в кинематографе, рекламе и масс-медиа. А в оригинале – это грустное обращение персидского царя Ксеркса к платану, в тени которого забываются все невзгоды и несчастья. Ария грустная и лиричная, но становится отправной точкой комического развития всей оперы, поскольку подданные начинают подшучивать над Ксерксом, что он, дескать, в дерево влюбился. Вместе с тем Ombra mai fu из оперы «Ксеркс» стала второй по популярности в массах из тем, сочинённых Генделем, после знаменитого хора «Аллилуйя» из оратории «Мессия». И история её исполнений — это, уж простите за тавтологию, отдельная история.

Как известно, барокко подарило нам тысячи оперных сочинений, партитуры которых долгое время лежали в архивах и практически не исполнялись. Лишь редкие образцы просачивались на сцены, но как их исполнять — практически никто не знал. Точнее, не умел — практика кастратского пения ушла в небытие, а заменить, как тогда считалось, было нечем. Поэтому где-то в середине XX века придумали транспонировать музыку, написанную для кастратов, под баритонов или даже басов (реже под теноров). Партии ведь мужские, а голосов подходящих нет — одним Альфредом Деллером сыт не будешь! Вот и зазвучали бывшие кастратские трели низкими мужскими голосами. Народ послушал и сказал — «что-то не то». Поэтому такие партии стали перетекать в руки женщин, в основном меццо-сопрано, хотя сопрано и контральто тоже попадались. А когда к концу ХХ века барокко хлынуло из архивов селевым потоком, стало ясно, что ни женщины, ни баритоны положения не спасут, оставаясь по большей части эрзацами. Так возникли школы контртеноров, которые в наши дни и исполняют эту музыку максимально близко к оригиналам. Транспонирование ушло в прошлое как недоразумение, открыв нам истинное звучание барокко (хотя истории с транспонированием случались и довольно забавные — например, переложение «Принцессы цирка» Кальмана для Советской России, где Мистер Икс превратился из тенора в баритона по идеологическим соображениям).

А вот Ombra mai fu так и осталась одним из самых исполняемых фрагментов, причём для всех типов голосов. Поэтому сегодня предлагаю послушать, как это ларгетто, которое вместо оригинала теперь принято называть ларго, причём «Ларго» Генделя (под этим названием оно проходит всюду), звучит в исполнении совершенно разных регистров. Начнём с классического баритона — собственно, этим голосом и исполнялась эта ария в основном поначалу. Я выбрал русского баритона Дмитрия Хворостовского как одного из эталонных солистов.

Более привычное и, безусловно, отчасти даже эталонное — это исполнение меццо-сопрано. Фактически, по сей день этот голос — самый часто встречающийся, когда вы слышите разговор Ксеркса с платаном. Сегодня остановимся на замечательной интерпретации американской певицы Дженнифер Ларморе.

Другой баритон, но более лиричный и певучий, к тому же невероятно близкий нам. Муслим Магомаев в своё время записал довольно много классической итальянской оперы, среди который были образцы из Россини, Моцарта, Верди, Пуччини и Леонкавалло. Уникальная запись Генделя — раритет в его творчестве, да и звучит совершенно иначе.

Вновь женщина, только теперь возьмём пониже и послушаем Ombra mai fu в исполнении контральто — великолепной итальянской солистки Сары Мингардо. Низкие грудные женские ноты придают арии нечто специфическое, какой-то особенный вкус.

Очень интересная интерпретация в исполнении тенора)). С этаким типично итальянским белькантовым нахрапом, чувственная и несколько агрессивная. Великий итальянский тенор Франко Корелли не только решил арию совершенно иначе, но и вернул нас в прошлое, продемонстрировав, что такое настоящая итальянская вокальная школа старой закалки.

Самый высокий женский голос — сопрано. Такой вариант тоже существует, предлагаю послушать в исполнении одной из ведущих специалисток по барокко, болгарской певицы Сони Йончевой.

Наконец, самый привычный для наших дней вариант — это контртенор. Собственно, почти так Ксеркс и звучал на премьере в Лондоне в 1738 году, когда его исполнял великий кастрат Каффарелли. Сегодня поёт румынский солист Валер Барна-Сабадус. А всех, дочитавших и дослушавших до конца, приглашаю высказываться в комментариях, чьё исполнение лежит ближе всего к вашей душе)).

(c) petrus_paulus

Если музыкальные фрагменты у вас не будут запускаться в связи с возможной блокировкой YouTube в России, используйте VPN.

Подписаться на мой канал об истории и теории оперы можно в YouTube и в RuTube.

Оставить комментарий

Популярные посты:

clemens

Клиентская база: фундамент успешного бизнеса в современном мире

pereklichka

Бессмысленность террора: вчера и сегодня

sir_stephen

Цветочный пост. У друга на даче.

nikolai_endegor

Ленинградец

stariy-voin

Юнкер 2-й Омской школы подготовки прапорщиков пехоты

klyos

Коктебельский дзен

pantv

На машине по весеннему С-Петербургу

padolski

Суета сует

booky_moussy

Контрольная точка: Полночь

• Ранее
• Архив