Раз и два

silver_mew — 26.05.2022 Теги: Кива раз:
Не реви

Стоит и плачет, я ему говорю, эй ты чего, не реви, а он такой: не получа-а-а-а-а-ается!
Я ему – что не получается?
А он: а-а-а–а-а, ничего-о-о-о не получа-а-а-ается!
Я смотрю вокруг – родителей, конечно, не видно, да не такой уж он и мелкий, может быть, и без родителей тут, один в парке гуляет, очень даже запросто, район тихий, таким, как этот пацанчик сплошь и рядом разрешают бегать без присмотра, самим по себе. Хотя вот Томочке – гляжу, где Томочка, всё в порядке, она на качелях – не разрешают, правда, Томочка будет помладше, чем этот. Который всё ревёт и ревёт, а из взрослых рядом, между прочим, только я, деваться некуда, будем успокаивать, раз такое дело.
Так что у тебя, спрашиваю ещё раз, не получается-то? Ничего-о-о-о-о-о, рыдает опять.
Ладно, говорю, ты, во-первых, прекращай реветь. Если реветь – точно ничего и никогда не получится, такая это штука, слёзы, не очень-то полезная, иногда, конечно, без них никак, но ты, кажется, уже вполне достаточно их тут пролил?
Слушает, уже хорошо. Я, всхлипывает, так хотел, чтоб получи-и-и-и…
Стоп, говорю, стоп, всё-всё. Хотел, это понятно. А раньше у тебя получалось?
Кивает, смотрит жалобно, ресницы мокрые, щёки грязные, дорожки от слёз на щеках чистые.
Получалось, говорит, только не каждый раз. Вот и тепее-е-е…
Ну вот, быстро говорю я, потому что он вот-вот опять начнёт реветь, значит, в следующий раз опять получится, ведь правда?
Кивает, потом мотает головой. В следующий, шепчет, наверное, да, но я же хотел сейчас. Вот прямо сейчас хотел.
Ну, говорю, парень, бывают в жизни огорчения. Иногда хочется вот прямо сейчас, а никак не выходит, хоть ты что делай, не судьба. Краем глаза смотрю, где Томочка, катится с горки и машет руками, замечательно.
Сердится, нахмурился, даже ногой топнул. Так, говорит, не должно быть, чтоб не судьба, это неправильно.
Хорошо, соглашаюсь, давай считать, что ты, вроде как, тренируешься. То, что ты делаешь – сложная штука?
Кивает, вздыхает: очень.
Сложные штуки, объясняю я, вообще-то ни у кого сразу не получаются, это нормально. Ты их пробуешь, они не получаются, ты пробуешь опять, тренируешься, а потом рраз! – всё получается.
Когда-нибудь натренируешься так, что у тебя будет всегда получаться, безо всякой несудьбы. Так будет правильно?
Опять проверяю, где Томочка, она на дереве рядом с горкой, мне это не очень нравится, но дерево – толстое, с кучей веток, дети на него то и дело лезут, ладно, пускай.
Хорошо, подумав, говорит пацанчик. Я натренируюсь. Честное слово, я хорошо натренируюсь.
Ну вот, радуюсь я, другое дело.
И в этот момент Томочка вниз головой соскальзывает с ветки, с высокой ветки в два Томочкиных роста, я ахаю и вскакиваю со скамейки, но мне никак не успеть, совершенно точно не успеть, я слишком далеко, а пацанчик рядом со мной закрывает глаза и снова всхлипывает, нет, не всхлипывает, просто делает резкий, глубокий вдох и выдох. Томочка поворачивается в воздухе, я отчётливо вижу это кошачье движение в растянутой, невозможно длинной секунде, Томочка поворачивается в воздухе и хватается одной рукой за соседнюю ветку, конечно, не удерживается, но страшное падение вниз головой превращается в неуклюжий прыжок, и в следующую, уже нерастянутую, секунду Томочка сидит под деревом и моргает, и кричит: уууууух, вот это я полетела!
Ой, говорит пацанчик, ой, кажется, я уже немного натренировался, правда?
Мне надо бежать к Томочке, но я поворачиваюсь к нему, я поворачиваюсь, смотрю на него и на ту себя, которая осталась сидеть на скамейке, когда я с неё встала. Глаза у той меня открыты, поэтому со стороны кажется, что я, ну, просто сижу и смотрю в сторону детской площадки, разве так бывает, так не должно быть, это неправильно.
Рядом вздыхает пацанчик, и я вспоминаю: ну да, он же ведь это и сказал.
Только, говорю я, не реви, ладно, только не надо реветь, не очень понятно, кому я это сейчас говорю, ему, себе, или Томочке, наверное, вообще всем нам сразу.


два:
Вместе

Сначала закончилась зима, потом весна – и уже понятно было, что никто никуда не поедет, что они так и будут жить вместе, Лида, Катюха и Вероника Сергеевна. Что ни о каком доме престарелых не может быть и речи, да оно и ладно, оно и к лучшему, все замечательно поладили друг с другом, даже удивительно, ей уже иногда казалось, что Вероника Сергеевна всю жизнь жила у них в гостевой спальне, той, что с отдельным выходом в сад через французское окно, очень удобно, потому что Вероника Сергеевна встаёт в совершенно невменяемое для Лиды – и даже для жаворонка-Катюхи! – рассветное время, выходит в сад, если только погода позволяет, и всё утро там сидит, не читает, не вяжет, не глядит в телефон, а просто сидит, обычно со свернувшейся калачиком Мусенькой на коленях.
На самом деле, больше всего проблем было как раз с Мусенькой, Мусенька – существо гордое и своевольное, у Катюхи первые недели руки были до локтей исцарапаны. А потом ничего, обе – давайте для простоты считать Мусеньку за одного полноценного члена семьи – обе привыкли; Катюха – к тому, что нельзя набрасываться на кошку, хватать поперёк пуза и с воплем кииииисонька тащить поиграть, Мусенька – к тому, что нельзя кричать и распускать когти, и к тому, что кормят её теперь не варёной рыбой, а специальной кошачьей едой из пакетиков.
Тогда, в самом начале, они ещё не привыкли и не ужились, Вероника Сергеевна, спросила Лида кричащим шёпотом, потому что от шока разом охрипла, Вероника Сергеевна, это что? Рыбка для Мусеньки, гордо возвестила Вероника Сергеевна сквозь клубы рыбного пара, Мусенька кушает только варёную рыбку. Вероника Сергеевна, простонала Лида, дыша через рот и сглатывая, к горлу подкатывала тошнота, вонь в кухне стояла отвратительная, да где же вы взяли эту жуткую рыбу, так в холодильнике же, ответила Вероника, в каком, с преувеличенным терпением спросила Лида, так в кладовке же, махнула рукой Вероника, и в этот момент Лида в первый и последний раз всерьёз подумала про дом престарелых, представила себе, как садит Веронику в машину, заталкивает в багажник чемодан и увозит прочь, её буквально сразу, в ту же минуту накрыло стыдом, так, что загорелись щёки, и одновременно – облегчением и предвкушением свободы. А потом Вероника просеменила по кухне, открыла в углу дверь и показала Лиде кладовку, с ровными рядами полочек, на которых были аккуратно разложены всякие домашние мелочи, до Вероники мирно пылившиеся по всем углам Лидиного с Катюхой дома, с отмытым до блеска урчащим холодильником в углу. И тогда Лида сползла по стенке на пол, вдохнула полной грудью отвратительный рыбный запах, махнула рукой и сказала, что надо приучать Мусеньку к хорошей еде, что варёная рыба в её почтенном кошачьем возрасте не очень полезна, и Вероника как-то на удивление легко согласилась, и Мусенька тоже без всяких капризов и возражений согласилась, и рыбный дух был торжественно и навсегда изгнан из их общей, с этого дня – по-настоящему общей кухни.
Потом пришлось, правда, объясняться с Катюхой, которая с некоторым удивлением узнала, что, оказывается, у них в кухне есть кладовка, самая настоящая кладовка, а где же она раньше была? Но Лида уверенно сказала, что дверца просто пряталась в углу, и Катюха без возражений согласилась, что, наверное, действительно просто не замечала кладовку раньше.
С отдельным выходом в сад из гостевой спальни такой номер, правда, уже не прошёл – пришлось придумать, что на выходных, пока Катюха ездила в гости, приходили рабочие и быстро-быстро сделали небольшой ремонт, чтобы бабушке и Мусеньке было удобнее, и это, к счастью, сработало.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• По теме
• Архив