Рассказать о ней лучше, чем это сделал Мураками, невозможно.
sadalskij — 23.07.2014
Это было давно. Очень давно.
Лет тридцать назад. Задолго до того, как я начал писать романы.
Да какое там — случилось это во времена, когда мне и в голову не могло прийти, что однажды я стану писателем.
Представьте себе, так оно и было. У меня тогда был небольшой джаз-бар.
Бар был и правда маленький — площадью метров в пятьдесят, не больше. В дальнем углу стояло пианино, и по выходным у нас иногда играла живая музыка (позднее, когда бар пришлось продать, я оставил то пианино себе). Казалось бы, что еще нужно человеку в двадцать с небольшим лет для счастья, кроме как с утра до вечера слушать любимую музыку — разве от такого устанешь? Но, к сожалению, работа состояла не только из удовольствий. Чтобы открыть бар, мне пришлось влезть в долги, к тому же это был тяжелый физический труд, и я был вечно измотан. Так что, по правде сказать, я не был влюблен в то, чем занимался.
Не далеко от бара располагалась военная авиабаза американцев, и солдаты хоть и нечасто, но захаживали в мой бар.
Среди них был один чернокожий, очень спокойный и уверенный в себе.
Чаще всего он приходил не один, а вместе с подругой — японкой, хрупкой девушкой лет двадцати восьми. Не знаю, были ли они любовниками или просто друзьями, но между ними чувствовалась какая-то особенная, нежная близость. Я часто думал об этой паре. Сам я мало что знал о таких отношениях — когда что-то связывает и сближает людей из разных миров, — но со стороны то, что происходило между ними, казалось мне притягательным. В отличие от многих других пар, эти двое явно наслаждались легкостью общения, ничем не отягощенной.
Они садились за стойку, заказывали выпивку и, болтая вполголоса о чем-то приятном, слушали джаз.
Иногда он подзывал меня и просил: «Поставите Билли Холидей?» Я кивал и с удовольствием выполнял просьбу. Холидей — это всегда пожалуйста.
И вот однажды, слушая пластинку, он заплакал навзрыд.
Было уже поздно, и других посетителей в баре почти не было.
Не помню точно, был он в тот день один или с той девушкой, что часто приходила с ним.
Помню только, как он сидел на краю стойки, обхватив голову своими большими руками, и как содрогались его плечи. Он беззвучно рыдал.
Я, понятное дело, старался не смотреть в ту сторону. Пристроился на другом конце стойки и занимался своими делами.
Потом пластинка кончилась. Он встал, оставил деньги за выпивку, открыл дверь и вышел.
Кажется, больше я его не видел. Прошел целый год, и я уже стал забывать чернокожего солдата, когда снова увидел ту девушку, что часто приходила с ним. Она пришла в бар одна. Было уже поздно, и шел дождь. Бар пустовал, к нам тогда мало кто заглядывал. Она была в плаще.
Я и сейчас ощущаю запах того дождя и ее плаща.
Это было, кажется, осенью. В такие дождливые осенние вечера, когда в баре никого не было, я часто ставил «Сентябрь под дождем» Сары Воэн.
Наверное, она и тогда играла. Вечер был как раз подходящий.
Девушка села за стойку, посмотрела на меня и сказала: «Добрый вечер».
«Добрый вечер», — повторил я в ответ.
Она заказала виски.
Я налил и поставил стакан перед ней. И она стала рассказывать. Про того солдата.
Про то, что он уже давно вернулся на родину.
Про то, как он приходил в мой бар послушать Билли Холидей, когда особенно скучал по тем, кого оставил дома.
И про то, что мой бар ему очень нравился. Она говорила так, что мне передалась ее тоска по тем временам.
Ей было одиноко.
«Я получила от него письмо», — продолжала она. — Он написал, чтобы я пришла сюда вместо него и послушала ту пластинку».
Она улыбнулась и посмотрела на меня так, будто от меня зависело что-то очень важное. Я подошел к полке с пластинками и, отыскав нужную, поставил ее на проигрыватель. Потом взял иглу (у меня тогда была Shure Type 3) и аккуратно опустил на поверхность.
Долгоиграющая пластинка — удивительная вещь.
Крутится снова и снова по одной траектории, точно человеческая жизнь, и делает это с такой грациозной легкостью, будто в жизни все просто.
Так и кажется, что ей самой все происходящее доставляет огромное удовольствие.
Тогда и представить было нельзя, что однажды долгоиграющие пластинки отстанут от времени. Хотя тогда многое казалось невозможным: вот и то, что я стану писателем или что постарею.
Когда запись кончилась, я снял иглу, убрал пластинку в чехол и поставил обратно на полку. Девушка допила остававшийся в стакане виски, поднялась и стала одеваться. Она делала все так вдумчиво, будто готовилась выйти не на улицу, а в какой-то чужой, незнакомый мир. Уже у выхода она сказала: «Спасибо вам за все». «Вам спасибо», — ответил я.
Нужно было сказать что-то еще, какие-то очень важные слова, но на ум ничего не шло. Сердце было переполнено, и нужно было обязательно поделиться всем, что в нем накопилось, но выразить свои чувства я не мог. Так жаль, что не вышло. В жизни часто так бывает. Прощаясь, люди расстаются навсегда. Их навеки разделяет невысказанное, самое главное.
Каждый раз, когда мне приходится слышать Билли Холидей сейчас, я вспоминаю того солдата.
Думаю о том, как далеко он теперь. Он и тот вечер, когда в моем баре, сидя на другом конце барной стойки, беззвучно рыдал мужчина.
В его стакане медленно таял лед. Вспоминаю девушку, которая пришла потом послушать Билли Холидей вместо него, и то, как пах ее плащ.
И то, как я, слишком еще молодой, слишком замкнутый и нерешительный, испугавшийся того, что может вырваться из души наружу, промолчал, не найдя нужных слов.
Вспоминаю ту свою беспомощность.
Вот мой ответ на вопрос: «Что такое джаз?» Длинновато, конечно, но другого у меня нет. Только этот/
Haruki Murakami about Billie Holiday.
Сохранено
|
|
</> |
Рассказать о ней лучше, чем это сделал Мураками, невозможно.
Оставить комментарий
Популярные посты:
Секреты древних традиций: виды массажей, которые изменят вашу жизнь 
Владимир Герье. Лейбниц и его век 
26 октября ● "День приятных неожиданностей" и не только... 
Примерно ГОД НАЗАД написано Стихотворение "Круговорот" 
Чайка и чай 
Мамдани победил на выборах мэра Нью-Йорка 
Вы знакомы с Фрейдом? 
"Помоги себе сам!" 
Никогда так не было и вот опять... первый снег... Предыдущие записи блогера :
23.07.2014 —
Специально для "Старого радио".
22.07.2014 —
Сегодня Джуне - 75, но говорит, как Пугачева, 65!))
22.07.2014 —
История одной фотографии
22.07.2014 —
Антиконституционный законец...Театр абсурда-однако.
22.07.2014 —
У Саши был полный дом кошек.
Архив записей в блогах:
В Москве зафиксировано превышение нормы сероводорода в 51 раз. ...
Дорогие сообщники, очень надеюсь на вашу помощь! Простите за простынь, хочется не пропустить какой-нибудь возможно важный момент. Итак: есть кот1, кастрированный, почти два года, живёт с нами с 3-х месячного возраста. Очень избалованный, постоянно хочет на ручки(может так часами сидеть), ...
Когда я читаю френдленту, мне в голову часто приходит мысль, что всех этих людей воспитывали для существования в идеальном обществе. Показывали им картинки из буклетов "Сторожевая Башня" и говорили, что именно так всё и устроено. Теперь они ...
1 Через 2 месяца самоизоляции у меня наступил какой-то предел-я поняла, что не могу без путешествий, хоть ты тресни. Решила куда-нибудь недалеко съездить. На озеро. По городам мотаться как-то не хотелось. Стартовала я опять с оп Виз, а не вокзала, хоть и переехала жить в другое ...
Она сказала мне: Вон там, на пустыре Рядом со ржавой банкой из-под килек Растёт голубой цветок. Сорви его И принеси мне. Я так хочу. - Пожалей пустырь! - взмолился я, - ведь цветок у него один! - Жалость унижает, - сказала она. Я пошёл на пустырь, Сорвал цветок И принёс ...
