Работают все радиостанции мира.

Сон мне приснился. Причем, что характерно, ни синенькой, ни розовенькой, ни даже беленькой таблеточки не было. Я как-то уснула без. С таблеточками-то понятно - сны снятся цветные, объемные и часто многосерийные, художественные. А без таблеточки, я обычно
Так вот. Без таблеточки. Приснилось, что я уже почти в эфире. Пять минут до выхода. А тут вдруг в моей студии появляется Венедиктов. Да, да, да! ААВ. Веник. Он! Такой весь настоящий. Лохматый, растрепанный, умными глазами из-за очков на меня внимательно смотрит и курит. Я остолбенела. На ухах наушники, я их дергаю, поправляю. Микрофон туда, сюда тоже настраиваю. А он молчит и смотрит. А все я дергаюсь. Тут он берет мою чашку с кофе, отпил, поморщился и говорит:
- Иванова, ты как в эфире говоришь: "Ассандж" или "Ассанж" ?
Я трепеща и заикаясь отвечаю:
- Ассанж, - и для чего-то добавляю, - без "д".
- А че ты так испугалась? - блестит очками Веник, - Правильно говоришь. Надо без "д".
Сердце скачет мячиком в животе. Я слышу кю и понимаю, что до эфира 15 секунд, а Веник сидит. Я поправляю "уши" и отпиваю кофе, гыкаю и смотрю на него.
- Я посижу тут, если ты не против, - говорит Веник, и пальцы у меня холодеют.
- Добрый вам Еще не вечер, уважаемые радиослушатели. У микрофона Стелла... Асанж! - говорю в микрофон и чувствую, что волосы на голове становятся дыбом.
Веник кивает, улыбается и выходит из студии. А я мотнув головой просыпаюсь.
Вот, штойта было? А? Я вас спрашиваю!
|
</> |