Пюре из Пастернака

gutnikov_yira — 03.05.2023 Я выхожу из электрички, проехав совсем недалеко за Московскую Кольцевую. Как и по всей Москве и вокруг неё, здесь бесконечная стройка с бесконечным таджиком, сидящим на корточках у бесконечной горы вывернутой из ямы земли рыжего, ржавого цвета. Скачу по доскам через мокрую рыжую грязь (сыплет мелкий холодный дождик), выхожу на тротуар, глядя в телефонный навигатор. Тут идти совсем немного, по неширокой улице, забитой шумными несущимися машинами. Справа и слева- заборы, заборы, глядящие в разные стороны глазами видеокамер. Вот и ворота, шлагбаум, проходная- и вдруг становится тихо за забором и деревьями. Тихо, пусто, чистенько, ухоженно.
Писательская Резиденция Дома Творчества Писателей Переделкино.

Третий подъезд, второй этаж.
Интерьер номера сразу поражает в самом лучшем смысле- это какая-то очень удачная попытка собрать всё лучшее от советской эстетики. Кресла "как из ГДР", модерновый для 60-х овальный трёхногий столик, фарфоровый олень на полках среди множества книг. Впервые вижу отельный номер с таким большим количеством книг! Подобраны они, правда, странно. Русская классика (Лесков, Куприн), толстенный том "Архипелаг ГУЛАГ", много неведомых советских авторов (Очерки о юности Карла Маркса) и внезапно житие протопопа Аввакума и наставление Иоанна Кронштадтского "Как правильно молиться".
Снова выхожу под мелкий дождик. От крыльца расходится приятный лабиринт ухоженных дорожек, вдоль которых зажигаются огни. Уже темнеет, огней много, они просвечивают сквозь деревья, создавая вокруг меня атмосферу тихого сказочного праздника. По дорожкам неспешно гуляют негромкие люди. Атмосфера подсвеченного фонариками леса удивительно "немосковская", тут тихо и немноголюдно. Посреди парка высится огромная, устремленная рогами вверх конструкция из брёвен с мемориальной табличкой- "В память о вековых елях, уничтоженных в 2022-м году жуком-типографом". Чёрт, в этом книжном месте даже жук- и тот типограф! Какого нашествия ждать в этом году- жука-редактора?
С дороги хочется покушать. И вот тут-то Дом Творчества раскрывается с наилучшей стороны. Тут есть стеклянная коробочка кафе, с кофе и круассанами. В подвале старого сталинского корпуса Дома Творчества обнаруживается столовая с борщами, котлетами и тем самым советским какао, с великолепно сохраненным советским интерьером- лепнина, плитка на полу, мрамор.
И наконец отдельно от главного корпуса- ресторан "Библиотека", с записью за сутки, с настоящим камином... и с огромными полками книг, любую из которых при желании можно приобрести. Переделкино активно педалирует тему литературной истории, и это получается на удивление хорошо. Книги повсюду. Повсюду портреты тех, кто творил здесь 50-60-70 лет назад. Вот в этом номере жил Тарковский-старший, вон там гуляла Белла Ахмадулина, вот в этом кресле любил сидеть Чуковский. Где, интересно, тот карниз, на котором повесился Шпаликов... Но больше всего, пожалуй, эксплуатируется тема Пастернака. Ему посвящен отдельный дом-музей, у его могилы постоянная тихая интеллигентная толкучка- кто-то подошёл, постоял, помолчал, тихо ушёл. И сразу следующий человек, или парочка- постоят, помолчат. Так и я, на второй день своего пребывания в Переделкино- подошёл, помолчал, и отошёл прочь, начав спускаться по мокрому глинистому склону под холодным дождём. Сделав два шага- спотыкаюсь о могилу Евтушенко. Надгробные монументы очень пристойные, небольшие, с отличным сочетанием лаконичной скромности и величия. Постоять, помолчать. Шлёпаю по грязи прочь, ощущая, как же я промёрз под этим мерзким мелким ледяным дождичком. Скорее греться! Будто читая мои мысли, мне звонят и предупредительно сообщают, что мой столик в ресторане, заказанный вчера, меня уже ждёт. Я мечусь среди мокрых кустов, ища выход из переделкинского кладбища.
Я вхожу в ресторан в совершенно непотребной обуви, мои кроссовки жирно измазаны переделкинской глиной, но это никого (кроме меня) не смущает. Может быть, стройная служительница ресторана понимает, что я месил культурную глину литературного кладбища, а не копал траншею с таджиками. Позади меня, у входа в ресторан, остаётся целая толпа страждущих, которым не хватает столика. Раскрывая меню, я прикидываю, что если столовка с советской лепниной имеет коэффициент цен относительно моей рабочей столовой примерно 5, то этот ресторан- 20. На секунду хочется вскочить и убежать, но взялся за гуж...
В меню центральное место занимает "Сахалинский гребешок с пюре из пастернака". Да, вот так всё происходящее я и назову.
В ресторане удивительно уютно. Очень простая обстановка, простые столы, всё те же стулья "а-ля ГДР"- и высоченные стеллажи с книгами. Вот мой любимый Сальников. Вот отдельные полки с биографиями и дневниками тех, кто тут жил. А над настоящим камином для красоты установлены поблёскивающие ряды Большой Советской Энциклопедии.
-Москва всё превратила в ресторан- бормочу я сам себе, ожидая филе судака. Что ж, это можно назвать достойным завершением истории. Когда-то отсюда увозили в "воронках", писались доносы и романы, здесь вешались и спивались, это место оставлено во многих мемуарах. А теперь поверх всего этого стоит ресторан. Точнее, три ресторана разных уровней. И чёрт побери, рестораны прекрасны, возразить нечего. Настоящий камин, тихая, уютно журчащая музыка, прекрасные люди, в том числе те которые живые.
Между филе судака и десертом я вспоминаю о том, как эксплуатирует тему литературной истории Петербург. Был морозный февраль. Стены арки, ведущей к Фонтанному дому, плотно исписаны стихами. Кто-то пишет строчки из любимых известных стихов. Кто-то имеет наглость вставить своё. Кто-то, к моей радости, чертит чёрным маркером куплет из песни "Дайте Танк", продолжая традицию стихами того, кто жив сейчас. Кто-то написал прямо по облупленной стене, кто-то написал на бумаге, которую наклеил на стену. Львиную долю стены дома занимают Ахматова и Бродский, между ними мелко встревают Гумилёв и Блок, а также любители вставить своё или что-то мне неизвестное. Хотите покушать в Фонтанном доме? Да, вот в сводчатой нише кафетерий, только он закрыт на висячий замок.
Если здесь и сейчас, в Переделкино, я начну писать маркером по белой стене четверостишие Евтушенко- меня заберут в полицию или в дурку. В этом громадная разница. Здесь вам не там, здесь красивые люди пришли потребить пюре из Пастернака в прекрасном интерьере. Где-то поодаль уютно щёлкают бильярдные шары.
В номере Резиденции я нахожу на полке "Альманах"- сборник написанного здешними Резидентами за 2021 год. Листаю, листаю. Блядь, какая нелепая шизофазия! Даже хорошо, что я тут никакой не Резидент, а просто приехал посмотреть на два дня. Действительно талантливые, хорошо работающие люди в Переделкино- те, которые работают в ресторане, а не в номерах Резиденции. Поплевавшись на писанину нынешних переделкинских писателей, я открываю увесистый том Лескова и погружаюсь в приятное чтение.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив