Путину будет трудно разговаривать с Байденом

Точнее, разговаривать будет легко.
Но вот добиться от Байдена чего-то такого, к чему Байден сам заранее не готов, будет трудно.
Не будет он Путина особенно слушать, сам всё знает.

Отношения психологических типов Байдена (тип Бальзак) и Путина (тип Штирлиц) в соционике были названы "ревизией".
Правильная психотипология от идеи интертипных отношений не отказывается, приоритет Аугустинавичюте в работе над отношениями признает, ее интуицию и наблюдательность ценит...
Но понимает эти отношения по–своему, на собственной теоретической основе.

Итак, в паре Бальзак-Штирлиц Байден (Бальзак) является ревизором, а Путин (Штирлиц) подревизным.
Значит, при личной встрече Байден подвергнет Путина ревизии, иначе никак.

Интуитивно нам понятно, что такое ревизия.
Это недоверие, это критическое отношение до придирок, это непонимание, это несогласие, это постоянный аудит.
Ревизор (Бальзак) чувствует себя в общении лучше, чем подревизный (Штирлиц), которому все время приходится оправдываться и что-то доказывать.

Важно, что не оправдываться и не доказывать подревизный (Штирлиц) не может, это ведь ревизия.
У подревизного ощущение, что он должен это делать…
Потому что еще чуть-чуть, и у него получится, он всё докажет и достигнет полного взаимопонимания со своим ревизором (Бальзаком).
Ну, то есть его позиция, его взгляд восторжествуют, он победит.

Это ощущение обманчиво, иллюзорно.
Обычно каждый остается при своем мнении.
Иногда это сопровождается конфликтом.
Иногда симпатией и сожалением.
Но в целом сотрудничество и полное взаимопонимание недостижимо.
Причина – слишком разные интересы.

Штирлиц (Путин) мотивирован действием.
Бальзак (Байден) мотивирован знанием, выраженном в речевых понятиях, дискурсом, смыслами.

Штирлиц хочет, чтобы его действия приводили к зримым (визуально различимым) результатам.
А в плане социальных отношений укрепляли его реальную власть, положение самого Штирлица и его страны в ряду других людей и стран.

Бальзак хочет, чтобы его знания, его дискурс воплощался в определенные действия.
В плане социальных отношений – давали ему новые технические и административно-бюрократические возможности.
И это не совсем про власть, это про формальное лидерство.

Допустим, Штирлиц (Путин) хочет в чем-то убедить Бальзака (Байдена).
Возьмем совершенно произвольный пример, поиск взаимопонимания будет выглядеть так.

- Джо, - скажет Штирлиц, - проблему Зурумбии нужно решать. Там орудуют белые медведи, которые не дают жить зурумбийцам, а от моих охотников скрываются на твоей территории. Давай проведем совместную облаву.

Что происходит?
Штирлиц предлагает действие.
Про себя думает о том, что действие имеет первый и второй смыслы.
Собеседнику Бальзаку он опишет первый смысл – технику и результат действия.
О втором смысле - совместная облава – это фактически союз, политические противники внутри страны и за рубежом увидят, что Штирлиц с Бальзаком союзники, пусть потом попробуют… – он Бальзаку ничего не скажет.

Бальзак не будет обращать внимания на второй смысл.
Для него будет важен первый смысл, и тут он может уточнить детали операции, предложенной Штирлицем.
Например, для него буде важен вопрос о том, кто будет командовать, кто и сколько платить, каким будут силы и т.д.
Но затем Бальзак, по всей видимости, раскритикует предложение в целом.

- Владимир, - скажет Бальзак, - наши ученые говорят, что на место одних отловленных белых медведей сразу придут другие. Ты же знаешь, климат меняется, бедные мишки ищут, как прокормиться, осваивают новые экологические ниши… Твое предложение бесполезно, мы потратим деньги и ресурсы впустую.

Бальзак не станет сразу спорить о политических последствиях.
И думать о том, что совместная операция поднимет статус Штирлица.
Для него прежде всего важны целесообразность действия.
Штирлиц для Бальзака не убедителен, вот в чем проблема.
Именно в этом заключается "ревизия".
А вот дальше происходят очень интересные трансформации.

Если Штирлиц принимает вызов Бальзака и начинает говорить о знаниях и смыслах, то ему приходится включать свое второй "Я".
Слабая личность Штирлица – Есенин.
У Есенина с Бальзаком уже другие отношения, они называются "родственными".
Интуитивно, из названия, понятно, что это достаточно благоприятные, даже теплые отношения.
Проблема в том, что это не конечная остановка.

Знания и дискурс Есенина всегда сопровождаются очень сильными эмоциями, вызывают их.
До трансформации Штирлица в Есенина эмоции в диалоге фактически отсутствовали, теперь они становятся важным элементом дискуссии.

- Джо, - говорит Есенин/Штирлиц, - некоторые наши ученые думают также, у нас тоже есть наука и экологи. Но как ты можешь так бесстрастно и бессердечно говорить о проблемах людей? Почему ты защищаешь белых медведей, но равнодушен к страданиям зурумбийцев? И как в такой ситуации можно думать о деньгах, я ведь предлагаю тебе спасательную операцию!

У Бальзака эмоций в сильной личности тоже нет.
Чтобы говорить с Есениным/Штирлицем на языке эмоций, ему нужно активировать свое второе "Я", своего внутреннего Гюго.
Происходит третье превращение общения.
На смену "родственным" отношениям Есенин-Бальзак приходят отношения ревизии Есенин-Гюго.
Но здесь уже Есенин/Штирлиц выступает в роли ревизора, а Гюго/Бальзак попадает в шкуру подревизного.
Причем Гюго только начинает с эмоций, а заканчивает всегда визуализацией и отношениями власти.

- Да, Владимир, - отвечает Гюго/Бальзак, - ты прав, я тоже переживаю за несчастных зурумбийцев. Но ты представляешь, как отнесется мировая общественность к нашей облаве на страдающих от изменения климата мишек? А что я скажу экологам и озабоченной общественности внутри страны? Представляешь, как они покажут эту облаву по ТВ?

А про себя он обязательно подумает, но не скажет:
- Белыми нитками шито то, чего ты добиваешься, хитрый Влад. Между мной и тобой не может быть никакого союза. Конгресс мои американцы штурмом уже брали, теперь пойдут на Белый дом, а мне еще на второй срок переизбираться.

И вот тут, внимание, наступает момент истины, ситуация, когда Штирлиц может поймать Бальзака!
За отношения власти, как мы знаем, в тандеме Штирлиц/Есенин отвечает сильная личность, собственно Штирлиц.
А между Штирлицем и Гюго опять вполне себе благоприятные отношения, они называются деловыми.

Если Гюго/Бальзак уводит дискуссию из русла эмоций в русло визуализаций и отношений власти, то Штирлиц, избавившись от влияния своего Есенина, готов это обсуждать, с этим работать.

- Джо, американские экологи не так страшны, у тебя ведь не Европа с ее сильными экологическими партиями. Обрати внимание общественности на гуманитарный аспект нашей совместной операции, и тебе простят многое, если не всё. Возможно, ты опасаешься, что людям не понравится наше с тобой сотрудничество? Но ты ведь пошел на этот саммит, и пресса пока благожелательная. А стабилизация отношений наших великих стран и сотрудничество по проблемным вопросам понравится всему миру, вот увидишь. Ты войдешь в историю как мудрый президент, восстановивший наши отношения! На второй срок тебя внесут в Белый дом на руках! Представь ликующие толпы американцев и европейцев, представь лица счастливых зурумбийцев, заголовки газет… Ну, а нежелательных кадров можно будет избежать, мы же знаем, как это делается.

И вот тут может быть два варианта:
1) убедительный сильный Штирлиц рисует слабому Гюго/Бальзаку прекрасные картинки и перспективы так убедительно, что тот поддается и соглашается, после чего стороны формализуют договоренность и действительно делают так, как предлагал Штирлиц изначально;
2) циничной фразой о том, что "нежелательных кадров можно будет избежать старыми проверенными методами" или какой-нибудь подобной Штирлиц напоминает расслабленному Гюго/Бальзаку, что дело в техниках, что Штирлиц опять предлагает какие-то схемы, скорее всего сомнительные, из-за чего Гюго исчезает, управление берет на себя сильный Бальзак, восстанавливаются отношения ревизора и подревизного, а спор о техниках-действиях, их основаниях и допустимости возобновляется.

Понятно, что таких кругов может быть много.
Понятно, что ценностный аспект будет присутствовать в диалоге на уровне если не простых эмоций, то дискурса.
Понятно, что договориться будет сложно.
Впрочем, положительный результат достижим.
Но стараться придется Путину, а не Байдену.

Это, кстати, только одна из возможных схем дискуссии.
Есть ведь еще вариант, когда инициатива будет идти не со стоны Путина, а со стороны Байдена.
И это уже другой рисунок разговора.
Впрочем, Путину и Байдену все равно придется ходить именно такими кругами, просто заходить на них можно с разных точек.

Итак, схема дискуссии будет выглядеть так:
- фаза отношений Ревизии, когда Байден ревизует Путина;
- фаза Родственных отношений;
- фаза обратной Ревизии, когда уже Путин ревизует Байдена;
- фаза Деловых отношений, когда возможно найти взаимовыгодное решение;
- и всё сначала.

Положительный результат переговоров возможен.
Но Путину придется очень постараться.

Мой Телеграмм-канал
Мой Фейсбук
Мой Яндекс Дзен
Мой Яндекс Дзен по психотипологии