Пряники печатные и непечатные

inesacipa — 16.12.2015
Как я и говорила, качество издатого и неиздатого сближается всё отчетливей. Всё проблематичней становится различать пейсателей, мне неведомых, но любимых ширнармассами и реющих в топах Флибусты — и фикеров, причем не монстров фандома, а самых что ни на есть Йуных Аффтаров. Ведь и у фикера, дженовика или слэшера, и у МТА печатного, словно пряник, имеются две общих базовых ошибки. Свойственных не только плохим писателям, но и дерьмовым любовникам.

Первая ошибка — стремление урвать свой кусок как можно быстрее, не тратясь на конфетно-букетные прелюдии. Да и вообще ни на какие прелюдии не тратясь. Действия здесь превращены в ремарки. Атмосферы нет даже у героических или эротических сцен.Торопливость и безэмоциональность делает книгу мануалом "Как запихнуть мужика в мужика, не обращая внимания на кровь и крики человеческую анатомию/как исправить историю влившись в ряды впопуданцев добровольцев и сто других полезных советов, которые никогда вам не пригодятся".

И только степень откровенности прона указывает, кто перед нами — "пряник" печатный или непечатный.

Открываю Флибусту, тыкаю пальцем в первое попавшееся, на первой странице по популярности без дела висящее. Некий "Десантник на престоле" некого Ланцова. Название вызывает безотчетную брезгливость. И не зря. Текст не ученический, он кретинический.

Александр был полностью погружен в свои мысли и лишь где-то на краю сознания улавливал шаги редких прохожих, которые шаркали по обледенелому асфальту где-то вдалеке. Эта идиллия продолжалась бы целую вечность, но близкий звук притормозившего автомобиля вынудил его открыть глаза и обратить внимание на источник шума. Метрах в сорока, за небольшой декоративной оградой парка, притормозил вызывающего вида кроваво-красный BMW Х5. Практически сразу с переднего сиденья выскочил крепкий мужичок в опрятной, но несколько старомодной одежде и прислужливо открыл заднюю дверь. Чуть склонившись в легком поклоне.

Сами видите, красота какая в первых абзацах, по которым, как я не раз говорила, оценивают стиль:
— где-то на краю сознания улавливал где-то шаркающие шаги; звук притормозившего автомобиля, притормозил BMW Х5 — тавтология чуть ли не в каждом предложении;
— прислужливо, а не услужливо — ни с того ни с чего украинизм.

Автор ставит слова, как с бодуна. Краем сознания.

Из двери вышел пышущий жизнью человек совершенно лоснящегося вида, в черном приталенном расстегнутом полупальто из драпа, брюках в тон верху, но в еле заметную вертикальную полоску и изящных замшевых ботинках. На его шею был накинут белый шарф, а на руках матерчатые перчатки в тон шарфу. Головной убор отсутствовал, а потому была видна густая копна черных как смоль волос, чуть волнуемая легким ветерком.

И опять какая-то словесная муть, отталкивающая читателя (взыскательного, а не того, который проскакивает любые описания на всех парах):
— опрятная, то есть "аккуратная, но дешевая" одежда на ком-то, прислуживающем "совершенно лоснящемуся" хозяину вызывающе красненькой мафынки;
— "пышущий жизнью человек совершенно лоснящегося вида" — а от чего он, собственно, лоснился? от жира? от потертостей на одежде? от богатства непомерного, ведь на этом типе было, как в песне, "пальто из коверкота и боты на резиновом ходе"?

Зачем в начале книги помещено это халтурное, на отъебись, описание? Потому что МТА так приучили: начинать надо с действующих лиц! Причем перечислить их, как в пьесе, чтоб потом не отвлекаться: "Помещик Шепчерыгин, 60 лет, взгляды отсталые, лицо значительное. Его сестра, Конкордия Ивановна, 65 лет, со следами былой красоты, манеры аристократические, пьет водку".

Когда в фикоперских едренях встречается точно такая же, ненужная описательность второстепенного персонажа, которого персонажи первостепенные видят в первый раз и никак не могут знать, пьет он водку или нет...

Целитель обладал довольно грозным видом. Его густые белые волосы и покрытое морщинами лицо указывали на жизненную мудрость. Благодаря своим внушительным размерам он, казалось, подчинял себе все, что находилось в кабинете. У него были добрые карие глаза, но сейчас его взгляд был суровым и сосредоточенным. — Представьте, входите вы эдак ненароком к целителю, озадаченный своей или чужой болячкой, и с места определяете, добрые у него обычно глаза или так себе. Не знаю, как вы, а я, входя к целителю, на его внешность мало реагирую. Особенно если целитель — стоматолог и его для кого-то, может, и добрые глаза сверкают предчувствием наживы.

Но это отнюдь не худший вариант. Худший — когда читателю во первых строках подсовывают объемистую анкету ГГ.

— Александр Петрович, вы родились 1 апреля 1974 года. Ваши родители Петр Алексеевич и Мария Ивановна погибли в 1977 году в автокатастрофе, после чего вас определили в детский дом для детей, потерявших родителей. Вы были драчуном и непоседой от природы, а потому постоянно оказывались зачинщиком в разнообразных потасовках и проделках сверстников. В возрасте 14 лет стали практически неформальным лидером детского дома.
— Продолжайте, я вас внимательно слушаю. — Александр слегка улыбнулся, мысленно прокручивая способы получения личного дела из архива детского дома и то, каким из них воспользовался незнакомец.
— В школьной учебе вы не имели особенного прилежания, так как вам было откровенно скучно изучать совершенно бесполезные, на ваш взгляд, предметы. Но очень любили читать популярные журналы о науке и технике вроде «Юного техника» и «Техника — молодежи», где предпочитали обзорные статьи о науке и технике, а также экскурсы в историю развития техники, такие как, например, «Морская коллекция». Все подобные журналы, что имелись в вашем детском доме, вы затерли буквально до дыр. В возрасте тринадцати лет увлеклись было радиотехникой, но, не имея системных и глубоких знаний, а также способа их получения, быстро остыли, ограничившись несколькими примитивными поделками. Ну и прочим баловством вроде импровизированного шокера из обычного конденсатора. Увы, возможностей для самореализации в этой сфере детский дом вам не давал, то есть не было ни измерительных приборов, ни инструментов, ни элементарной базы. В итоге: к концу десятого класса у вас получилось в полной мере «общее образование» — вы знали много обо всем, но только по вершкам, то есть основные тенденции и ключевые детали. Помимо прочего, с десяти лет вы активно занимались спортом — бег, лыжи и тяжелая атлетика, в простонародье называемая «качалкой», которые позволили вам укрепить свое тело и здоровье, а также развить недюжинную физическую силу и выносливость. Из-за чего после окончания школы вас призвали в воздушно-десантные войска весенним призывом 1992 года. — Незнакомец вновь сделал паузу и вопросительно посмотрел на Александра.
— Я вас слушаю с большим увлечением, обожаю, когда кто-то вещает обо мне.

Да уж, это не "рассказывать" и даже не "повествовать", а вещать. Одним унылым малохудожественным куском. "Вы не имели особенного прилежания" ("особого", пейсатель); "у вас получилось в полной мере «общее образование»" ("вы получили", фонтаст), "в простонародье называемая «качалкой»" (омайгад...) — и это речь человека, которого подсылают в качестве вербовщика к недоверчивому детдомовскому выкормышу. С заявами: "Я же говорю, что знаю о вас все, а значит, понимаю, что вам нужно". Бессмысленность подобных манипуляций возрастает вдвое, втрое, если наезжаешь на человека, привыкшего, что о нем всё знают отнюдь не родные и близкие, а комната милиции. "Жизнь в людях" быстро учит: чрезмерная открытость равна уязвимости. Уровень сопротивления детдомовских известен любому не то что психологу, вербовщику, криминальному элементу, но и любому неглупому человек, только не этим писакам.

Вот так у нас пишут писатели, коих издают издатели.

Неудивительно, что в сетературе море разливанное фикеров, пишущих нечто в том же духе, с бесконечными речевыми ошибками вместо стиля, с вещанием вместо повествования, с шаблонными натяжками вместо сюжета.

— Ты за это заплатишь, — выкрикнула она, снова напрыгивая на него. Раздался громкий удар, и её глаза недоверчиво распахнулись, уставившись на племянника. Бледная рука взлетела к её талии, где появилось быстро распространяющееся пятно. Когда Драко убрал руку красную от крови, у неё вырвался задушенный всхлип, прежде чем она рванулась в сторону своей лошади. Муж был забыт, Беллатрикс схватила ткань и прижала её к ране, одновременно запрыгивая в седло.

В их опусах невозможно понять, взлетала ли рука к талии самой руки или к талии тетушки; а также чья это была рука, а может, их было две — бледная и красная? Не у руки ли, часом, вырвался всхлип, и не рванулась ли рука к лошади, пока ее владелица хватала и запрыгивала с той же энергией, с какой до того напрыгивала?..

Ох...как же Шерлоку нравилось выражение лица Джона, он просто уже рвал и метал глазами Шерлока! Он просто не выдержал и ушёл из-за стола, ушёл домой. Шерлок ликовал! Он ещё немного посидел там, попивая чай, а та девушка была обычной актрисой. Он оплатил счет и пошёл домой.

И опять-таки непонятно, кто уходит, а кто остается, кто рвет и мечет глазами, причем неясно, чьими; где посреди фразы всплывают актрисы, хоть им, обычным, для вящего драматизма стоило уделить пару отдельных фраз, коли из-за них кто-то "ушел, ушел домой" и чаю с толком не выпил.

Парни, не сговариваясь, вылезли с постели, быстро привели себя в порядок и выехали в город. Сначала Джей хотел предложить перекусить в кафе, но после передумал. В маркете они затарились полными пакетами продуктов, предусмотрительно набрав полуфабрикатов, и прихватили упаковку пива. На кассе Дженсен вывернул всю наличку из кармана, и Джей сунул ему в руку ещё пару купюр. Оба постоянно улыбались друг другу, попутно одаривая хорошим настроением и всех, оказавшихся свидетелями их нежной заботы и наполненных тихой радостью взглядов.

Ох уж это дивно-прекрасное "с" вместо "из", коего и во время о́но за пролетариатом не водилось. Вот "соскучилась/плакала за тобой" вместо "соскучилась без тебя" или "плакала из-за тебя/по тебе" деревенские бабы и девки говорили, а "с" вместо "из" — нет! Ну и, разумеется, действия безликим перечислением: вылезли-привели-выехали-захотел-передумал-затарились-сунул-вынул.

И сунул-вынул, что характерно, описывается в том же деловитом, я бы даже сказала, спортивном ритме.

Подхватив его ноги под коленями, Джаред одним плавным движением вошёл в него, погружаясь до самого основания. Замерев лишь на пару секунд, позволил привыкнуть к распирающему ощущению, которое ни капли не остужает желание двигаться. Джаред медленно выходит, оставляя внутри лишь головку, и снова погружается, безошибочно задевая по пути простату. В голове не осталось ни одной мысли, кроме одного лишь желания скорее получить разрядку. Движения Джея становятся всё более короткими и резкими, с каждым новым толчком выбивают из Дженсена рваные вздохи, которые постепенно переходят в отчаянные стоны.
– Джей, пожалуйста, быстрее. Сильнее, – под закрытыми веками мельтешат разноцветными всполохами пятна, что свидетельствует о том, что мозгу мучительно не хватает кислорода.

Это писево подобное свидетельствует, что мозгу аффтара мучительно не хватает кислорода. Поэтому он эмоционально и словарно обеднен и может лишь вкратце обрисовать канву происшествия, путая, кто тут привыкал, что его расперло, а у кого возникло и не остыло желание двигаться. Гипоксия настолько велика, что аффтар не в силах даже соблюдать в соседних предложения одно время — прошлое или настоящее.

Я не собираюсь разбирать книги, что пишут литераторы вроде Ланцова, а тем паче — сюжет и фабулу фиков (что, в общем-то, одно и тоже, Ланцовы и фикеры различаются, как я сказала вначале, лишь откровенностью порева у последних). Одного-двух абзацев довольно, чтобы понять уровень пишущего, если уровень настолько низок. Обычно аффтары такого рода отбояриваются от необходимости полноценно писать, а не перечислять действия и отличительные признаки персонажей тем, что у них, мол, мужское писево чтиво, а не бабская любовная чушь. Но сколь ни удивительно, многие бабы (а фикеры в массе своей женского пола) пишут точно так же. Стиль неотличим, сколько ни доказывай "настоящий мужчина", что его проза мужская, а та, в которой гораздо меньше крови-кишок-распидорасило и десантников — женская.

Это, строго говоря, вообще не проза, а школьное сочинение "Как я провел это". И неважно, вышло ли оно из-под клавиатуры великовозрастного любителя поиграть в войнушку-спецназ-монархию, или его натарабанила поклонница задниц Дженсена Эклза и Бенедикта Камбербэтча. Оба понятия не имеют, зачем пишутся, а заодно и читаются литературные тексты. Я уж не говорю о знании, как они пишутся. Поэтому большинству МТА доступно не раскрытие темы и решение художественных задач, а лишь поспешный перепихон с избранной (и подчас не аффтаром) темкой в первом подвернувшемся углу или общественном сортире.

Небрежность, поспешность, лень прут из всех щелей каждого масслитовского опуса. Сколько бы издатель и пейсатель ни пытались придать этой халтуре статус "ненуачонамана", так и хочется спросить: если бы ваша интимная жизнь состояла из животно-торопливой копуляции — было бы вам "нуачонамана"? Поневоле вспоминаешь: "Самасамасама, быстрейбыстрейбыстрей", с которым проводник Андрей собирался отыметь официантку Веру в фильме "Вокзал для двоих" — в этой фразе показано всё скотство его натуры. После нее не требуется объяснений, почему Вере не стоит быть с этим мужчиной, а лучше бы сменить его на другого, даже если другому предстоит отсидеть пару лет за преступление, которого он не совершал.

Жаль, что в новом веке и навык отбора, и, как следствие, свобода выбора для публики все более недоступны. У нас как бы есть выбор, но на деле издатель затапливает читателя скорописевом ланцовых, а с другой стороны фикеры, которым и торопиться-то некуда, над ними не каплет, лабают точно такую же шнягу. Публика привыкает к проводниковой манере "Самасамасама, быстрейбыстрейбыстрей". А стремление урвать свое и сдриснуть тихой сапой прижилось в опусах МТА, издатых и неиздатых. С одного края шкалы. А с другого — мать честная!

С другого края царит поистине гелиогабалова роскошь, Цирцеи и Зелеи вертятся перед зеркалами и хвалят себя (или свою персонификацию). Вторая ошибка дерьмового любовника/любовницы — самолюбование, затмевающее все прочие цели, ради которых люди сходятся под солнцем и луной.

Но об этом, с вашего позволения, в следующий раз.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив