Прямое действие. Наука побеждать

viper_ns — 14.06.2011 Двенадцатая глава цикла Faciam lit mei mernineris

Первая глава Узник совести или Мое первое уголовное дело
Вторая глава Еврей посмертно
Третья глава Кто они
Четвертая глава Стрелка
Пятая глава День из жизни
Шестая глава Гук-общаги
Седьмая глава Прирожденные
Восьмая глава Предел
Девятая глава Уровни преступности
Десятая глава Старое-доброе ультранасилие
Одиннадцатая глава Фольксштурм. Цветы зла

Под катом - двенадцатая глава

В разговоре об истории и основных вехах развития правого движа Урала  нельзя не рассказать про те глобальные механизмы, которые определяли суть происходящих событий. Сейчас особенно много развелось разнообразных критиков «акций» и деятельности скинхедов, и каждый лучше всех знает как и что нужно делать или нужно было делать бойцам «бригад».

«Нужно убивать наркоторговцев и кавказских преступных авторитетов» - говорят одни; «Нет смысла в акциях вообще! На каждого убитого трое новых приедут!» - вторят им другие. Третьи вообще считают что любое прямое действие это зло, так как акции лишь раздражают государственные органы и кавказцев, ну а любое противодействие им возможно только лишь после наступления Национальной Революции. Критики такого рода очень много, и совершенно любая деятельность находит десяток комментаторов, которым известно как сделать лучше.

Тут мы оставим за скобками премудические мотивы «критиков», когда слышны голоса тех, кто из зависти ругает более сильных. Равно не будем говорить о личных причинах участников – от идеологии до тяги к ультранасилию. Попробуем рассказать о причинах, целях и последствиях функционирования праворадикальной среды с объективной стороны.

В жизни почти каждого думающего человека существует период, когда среди проблем повседневных и бытовых на первый план выходят проблемы устройства жизни, мира и общества. Кому-то оказывается ближе религия, кто-то ищет себя в политике, кто-то – в субкультуре. В процессе социализации это, наверное, нормально. Для большинства этот период начинается с собственной относительной самостоятельностью и заканчивается к тому моменту, когда человек социализируется окончательно, то есть себя содержит и продолжает свой род.

Практически все наши герои попали в праворадикальную среду еще школьниками, редко кому в это время было восемнадцать.

***

Как человек попадает в молодежную субкультуру? Кого-то приводят друзья, кого-то случайность, например в виде пиздюлей от тех же скинов, иногда посмотренный фильм или прочитанная книга. Сейчас на первом месте безусловно находится Интернет. Именно правая тусовка в этом смысле достаточно привлекательна: тут и нарушение закона, и адреналин, и достаточно продуманная эстетика вкупе с соответствующей идеологией. Как правило подростки обладают только самыми скудными знаниями про историю и политику, и на благодатную почву ложатся странные и страшные слова и книги про жидов, ZOG, черную оккупацию и угрозу расе и нации. Большая часть этого естественно благополучно проходит мимо ушей, и в голове остаются ошметки идеологии, тексты песен группы «Коловрат», и конечно же две священные цифры – 14 и 88. К этому добавляется реальное понимание врага – чужаков. Пускай они слабо связаны с идеологией, но кому это интересно? Межнациональная обстановка действительно отвратительная, и реальные проблемы общества с нацменьшинствами, соединяясь с идеологическими мотивами, создают идеальный образ врага. Одновременно с этим возникает желание что-то изменить своими руками… но как? Тебе 16-17 лет, живешь ты с мамой и папой, ходишь в школу, хил физически и не отягощен умственно – а в роли противников взрослые мужики с Кавказа, многочисленные азиаты, ну и неодолимое Сионистской Оккупационное Правительство в виде совершенно неиллюзорной милиции. Именно в этот момент в душах сеется то, что толкает молодняк на первые смешные акции и приводит в «бригады». Это и есть переломный момент: или человек так и останется на уровне книжек про жидов и найдет себя среди окружения премудков, либо окажется готов сделать шаг вперед и окунуться в деятельность банд.

Теперь оставим в покое наших школьников, и посмотрим на мир глазами молодого бригадира. Такому лет обычно побольше, за плечами – либо опыт участия в бандах, или же иной раз в бригадиры выбивается тот, кто пришел в эту тему вообще без идеологических оснований. Например подающий надежды кикбоксер, которому нравится бить людей и хорошо получается это делать. И вот где-нибудь в дендрарии он видит стайку детей в тяжелых ботинках, которые пьют дешевое пиво и рассуждают про судьбы расы и нации. Атмосфера накаляется, и участники идут к гук-общагам где успешно кого-то бьют, после чего меняются контактами, еще раз пьют, и принимают важное решение. Отныне они не просто абы кто, а страшная бригада Вервольф-88 во главе с не менее устрашающим бригадиром.

И вот стоят значит школьники, и думают – то ли им начинать ликвидировать верхушку кавказских ОПГ, то ли власть в России захватывать. Между тем, драться умеет один бригадир, на уровне третьего юношеского по боксу, на всех два китайских складных ножа из ларька и мощная финансовая база в виде денег, даваемых родителями на карманные расходы. Похоже на начало примитивной компьютерной игры жанра РПГ, когда партия героев начинает игру ничего не умея и без гроша в кармане. Только все происходит в реальности, ну а мы попробуем проследить развитие наших героев во времени с учетом того, как выиграть в этой игре.

Первым делом смотрит бригадир на свою бригаду и думает – ну и задроты! Хилые тонкие шеи поддерживают бритые головы с синюшностью советских мороженых куриц. Таких может погнать любой крепкий гук… а к увесистым кавказцам вообще лучше не соваться, потому что плохо, когда жертва находится в одной весовой категории со всей бригадой в их совокупной массе. Выход из этого достаточно очевиден, и бригада отправляется в спортзал, качаться и заниматься единоборствами. Опытный руководитель сразу видит приоритеты: первые навыки поставленных ударов куда ценнее для борьбы, чем эстетика накачанных бицепсов. Так бригада окунается в волшебный мир спортивных единоборств. Дела там в начале движутся очень плохо, поскольку юных арийских воинов пиздят абсолютно все. Но вот проходит где-то полгода… и уже каждый в общем может постоять за себя в драке, свернуть челюсть хаму в школе и эффективно пробить живой мешок во время очередной акции. Удары и броски в зале обретают дополнительную эффективность, когда их опробуют в подворотне на случайной жертве.

Что на данном этапе могут реально сделать эти дети? Если бригада действует автономно, то, скорее всего, – сесть. «Основа» будет беречь таких от действительно опасных нападений – даже просто двое гуков или кавказцев для молодняка уже может оказаться фатально. Из сотен нюансов прямого действия они знают единицы, а их драки еще не стали «акциями» в полном смысле этого слова. Сейчас время тупого отрабатывания действий в команде – думать головой за них должны старшие, если они есть. Если же думать некому, то единственно верное средство – держаться подальше от любых сложных ситуаций, будь то несколько целей, опасная цель или серьезная акция со «шнурками» и резонансным или материальным результатом. Именно где-то в первые полгода субкультурные дети и становятся бригадой, оттачивая навыки на одиноких гастарбайтерах и разгонах собственных сверстников недружественных субкультур.

Каждое нападение – достаточно сложная симфония насилия, требующая опытного дирижера и сыгранного оркестра. Именно на простых жертвах пропадает суета, уходят лишние движения, приходит понимание чувства локтя и работа в коллективе с распределением ролей. Тяжелые виснут на жертве, более легкие – пробивают по очереди, вытягивая на удары друг друга, все осваивают результативные добивания. Выстраиваются в логичные связки два критических момента: начала и завершения нападения. Известно, когда и кто бьет первым. Кто окружает и перекрывает отход, кто – имеет право командовать отступление, в каком порядке разбиваются при отступлении и кто ведет мелкие группы к точкам отхода. Как правильно убегают на улице – используя дворы, местность, разные виды транспорта. Этому не учат ни в одной секции единоборств, хотя по мне это единственная вещь именно «прикладного», а не спортивного свойства, которой не научат контактные единоборства. Если бригада не усвоит основу и методику успешных нападений, то не будет и будущего. Смысл всего столь часто критикуемого со стороны «битья дворников» только в этом – разработка и совершенствование методики преступной деятельности.

Этот этап является очень простым в освоении и привлекательным для участников. Вся прелесть и дух ультранасилия сконцентрированы на данной стадии. Но перед бригадиром всегда стоит не одна, а две задачи: кроме собственно осуществления прямого действия нужно обеспечить выживание бригады в обществе. Следующая контрольная точка – именно разработка собственной безопасности. Бригады, которые до нее не доросли, в городе Екатеринбурге превратили свое существование в 2005 году, став очень легкой жертвой УБОПа.

Бригада, как и любое сообщество, имеет свое внутреннее устройство и типичные черты мужского коллектива и одновременно – управленческой единицы. Вот проходят полгода, и наши школьники заметно подросли, окрепли, успели подружиться и через многое пройти. И тут перед бригадиром стоит непростая задача: как разделить группу по ролям, отсекая при этом слабые звенья? Кто-то хорош в разведке, беге и знании местности, кто-то – в драке, но теряется при отступлении. Одному нужно только дать возможность напасть, и потом только оттаскивай, а кто-то склонен к мандражу и панике. Тут и проявляет себя талант командира: каждый должен исполнять в банде ту роль, к которой он склонен и которую выполняет хорошо. Можно конечно выгнать склонного к панике парнишку совсем, оставив вокруг себя одних берсерков… а можно – поручить ему разведку будущих мест акции. Кто как не чрезмерно осторожный пессимист увидит лучше всех возможные источники опасности на месте будущего нападения? Точно также физически хилый, но быстрый пацан может и не принесет победу в бою, но сможет вывести за собой двух крепких соратников по заранее проверенному пути отхода. А может быть бригаде будут нужны его мозги для анализа и сбора информации как о жертвах, так и например о моральном климате бригады и соображений внутренней безопасности? Совсем случайные пассажиры в такие темы попадают редко, и затем и нужен опытный командир, чтобы найти для каждого подходящее место и вписать в коллектив на положенную роль. Если же кто-то не подходит совсем – то вовремя вычленить и отсечь слабое звено, пока он не совершил фатальную ошибку и не сдал соратников.

Вопрос выхода на следующий этап развития банды – не в количестве убийств и не в величине бицепсов у ее членов, а лишь в том, сможет ли она стать единым целым в принципе, а не только в драке. Именно в этом секрет неуязвимости от «стукачей» и в возможности наконец-то начать делать то, о чем мечталось в самом начале – действительно воплощать в жизнь идеологию, которая собрала многих из них. Спорным является такой фактор, как дружба в рядах бригады. Личное хорошее отношение безусловно способствует моральному климату внутри банды, но одновременно с тем лишает бригадира беспристрастного отношения к друзьям. «Боевое братство», очень необходимое в дальнейшем, возможно только при строжайшем контроле каждого за каждым и отсутствии любого прощения слабости. При этом недопустимо и возвышение бригадира – увы многие перспективные коллективы пострадали от «синдрома фюрера» у их лидеров, и ничем хорошим это не заканчивалось. Анализируя успешные примеры видно, что отношения там строились по известному принципу «первый среди равных».
Первым признаком выхода бригады на третий уровень является формирование реального общака и понимание источников его пополнения. Сразу оговорюсь, что в принципе создание стабильной финансовой поддержки за пределами пропивания награбленного возможно только там, где бригада прошла период структурирования и распределения ролей. Без этого невозможно организовать целевой расход денег – их просто присвоят или пропьют.

Одновременно с пониманием необходимости в общаке меняется и формат акций: кроме традиционных нападений со спонтанными грабежами, возникает необходимость в целевом пополнении финансовых запасов. Так появляются разработки по цыганам, рыночным торговцам, а иной раз – просто нападения на заведомо дорого одетых и сильных кавказцев, среди которых запросто могут оказаться те самые участники кавказских ОПГ, о которых грезят критики и премудки. Выглядит банда опять же совершенно без привязки к субкультуре – вся внешняя атрибутика давно осталась в прошлом. Там же, в прошлом, остаются и гастарбайтеры со строек и неформальная молодежь.

По основной специализации бригад – акциям, по мере накопления ресурсов и опыта меняется характер нападений. Встречаются и накрытия равных составов, и выраженная работа на результат, и – главное, оружие начинает использоваться систематически. В это время от начальной вводной не остается ничего: это уже никакая не субкультурная единица движения скинхедов, а классическая банда, описанная статьей 209 Уголовного Кодекса «бандитизм» только что с экстремистской специализацией. Именно так выглядела знакомая читателям бригада А., как замечательный пример данного явления. По сути, так выглядят бывшие шестнадцатилетние скинхеды… но уже пришедшие к исполнению своей мечты. Теперь есть все необходимые умения, средства, ресурсы для ведения расовой войны, причем такие, что против организованной преступности зачастую годами пасуют правоохранительные органы. И тут снова встает классический вопрос – а зачем это все? Что дальше?

Бывает так, что со временем начисто уходит из памяти то, с чего начинали и во что верили. Идеология, идея вообще – и из этого вырастают. Где-то глубоко остается общая «система координат», в которой ты правый, а например не антифа – но в жизни превалируют совершенно другие интересы. Деньги, девочки, потом – семья и дети. При таком положении дел банда превращается из экстремистской в обыкновенную, криминальную. Кто поумнее из криминальных денег делают бизнес, кто-то за это время получает образование и отходит в сторону, по праздникам и на концерты вспоминая то, кем он был все эти годы. С годами воспоминания о правой юности занимают тот же место в мыслях обывателя, какими у большинства являются воспоминания о службе в армии.

Но бывает и такое, когда на первый план снова, как и в шестнадцать лет, выходит идея и собственные убеждения. Но уже не отрывочные знания по этой тематике, а глубокие, зрелые убеждения, основанные на доскональном знании идеологии и не всегда связанные с иррациональным фанатизмом. Тогда снова встает вопрос о том – каким оно должно быть, прямое действие во славу расы и нации? За плечами сотни преступлений, годы тренировок, соратников стало гораздо меньше, но – сохранилась та самая бригада, ее костяк, проверенный временем. Таким сравнительно немного лет – 20-25, но к этому возрасту прошли они не меньше чем иные ветераны боевых действий, только со своей спецификой. Многие из них кстати и в армии отслужили. Встречаются люди с опытом «бригад» в сочетании с непростой военной службой с приобретением соответствующих знаний и навыков…

Так заканчивается история «прямого действия» бригады и начинается новая страница эволюции преступности экстремистского характера.

***

Говорят, первым теорию «автономных групп» разработал ныне покойный Максим Базылев, чьи концепции легли в основу деятельности таковых сразу же и надолго. Не знаю так ли это, но одно можно сказать точно: концентрация в одном месте опытных преступников, оружия и политической цели дает практически всегда один и тот же результат: политический терроризм.

Если вернуться к самому началу этой главы, и посмотреть – какие же реальные формы прямого действия решают именно идеологически ориентированные задачи, то рациональный ответ один – терроризм. Первые формы оного бригады проходят где-то между вторым и третьим этапом своего существования, когда систематическое «акционирование» дает эффект мощного морального прессинга национальных меньшинств. Несопоставимыми кажутся ресурсы стайки подростков с ножами и могущественных «диаспор»… но умирают все одинаково, и скинхеды за каких-то полтора десятка лет своего существования реально заставили себя бояться целое государство. Беспорядочные убийства и нападения на нерусских создают инструмент коллективной ответственности нацменьшинств: за реальные проблемы с диаспорами отвечает любой из них, кому не повезло. Эта форма терроризма спонтанна, но за ней следует вторая: резонансные убийства.

Технически та же самая акция в виде коллективного убийства на улице – но ориентированная не на механический результат, а на общественный резонанс и освещение данного события. Методику резонансных убийств использовала например группа Воеводина-Боровикова и почти до совершенства довел «Фольксштурм».

Ну а дальше в прямом смысле – дело техники. Очень скоро приходит понимание того, что пуля, граната, взрывное устройство куда эффективнее чем кулаки и ножи. Да и если толковые бригады немногочисленны, то «автономщиков» и вовсе единицы в масштабах страны – а цели и задачи у них глобальные. Тут-то и начинают работать те перфекционистские замыслы, о которых говорили в начале нашего разговора – так например лидеры движения антифашистов бодро отстреливаются в затылок по классической методике киллеров 90-х, адресно и неотвратимо. В противостоянии оппонентов этого уровня антифа обречены на поражение – подобно классическим героям из анекдота, явившимися с ножами на перестрелку.

Тем не менее, вопреки мнению правоохранительных структур, не взрывчатка и огнестрельное оружие есть определяющий маркер экстремистов данного типа. Толовая шашка и ствол могут оказаться и у юных скинхедов, да и бывало такое.

Существенное – в четком разделении на нелегальное крыло «автономщиков», по сути состоящем из людей, наплевательски относящимся к своей и чужой жизни, и вне Движения поставивших на себе крест; и огромное легальное крыло. Они не существуют в вакууме, а вполне себе находят поддержку и финансовую, и, что важнее и неподконтрольнее – информационную многих тысяч ветеранов Движения и участников оного с более низких эволюционных ступеней развития. Опираясь на националистическую блогосферу и контролируемые ресурсы; на финансирование поддержки «узников совести», правозащитные и адвокатские центры – «автономщики», совершающие резонансные преступления, по сути являются клинком в руке всего Движения в целом. Именно это, а не битье дворников тяжелыми ботинками, и есть эволюционный результат «прямого действия». При этом не существует никаких единых центров и форм иерархического управления: легальное сопровождение и «автономы» существуют сами по себе, и поддержка будет предоставлена любым таким единицам и преступникам по умолчанию. Существенную роль в этом играет и по сути легальный российский околофутбол, исторически и неразрывно связанный с правым движением. Именно в эти темы отошли очень многие толковые бригады – и поменяв бомбер на патч SI или «сербский стиль» по сути сохранили себя как банды, но при этом получили полулегальную или легальную форму существования в качестве околофутбольной «фирмы». В Москве и Питере возле таких крутятся и серьезные деньги и политические интересы – вплоть до интересов администрации Президента.

Взрыв на Черкизовском рынке, акции, ответственность за которые на себя взял БОРН, застреленные антифа и «черные ястребы» – те первые вехи новой реальности, в которой скинхеды – отмирающий рудимент. Тюрьма и пожизненное заключение тоже служат целям изменившегося Движения – «узники совести» стали цементирующим фундаментом, объединившим все идеологические площадки, а их личности – объектом мифотворчества и своеобразного культа героев. Лидеры в том числе и из мест отбывания пожизненного заключения ведут активную переписку с волей – и активно участвуют в общих процессах, происходящих в движе, передавая свою волю. Внутри тюрем активно формируется и поддерживается с воли «белая масть» - по сути аналогичная «арийскому братству» тюрем США.

Идеалистически настроенный читатель на этом месте должен спросить: а где же тотальная война с кавказскими ОПГ? Где летучие отряды, несущие добро и справедливость для трусливых обывателей, обижаемых кавказцами?

Тут следует пояснить, что «чурки» в принципе являются для экстремистской среды этого уровня врагом мелким и факультативным. Главная цель – государство, то есть Система. И следующий шаг – убийства сотрудников полиции, судей, чиновников – то есть политический террор, такой, каким он был в России в XIX веке. Именно так действовали «партизаны Приморья», представляющие собой еще один интересный тренд – исламофашизм, и объединение с исламскими экстремистами на почве наличия общего врага – государства Россия и в мировом масштабе – евреев и США. Подобно тому, как когда-то забылись тяжелые ботинки со шнурками, для многих забывается и собственная относимость к государству – летом 2010 года в Приморье функционировали первые собственные моджахеды. Конец этого же года показал, что Движение выросло и до открытых форм противостояния государству – новой вехой стала Манежная площадь, после собитий на которой за стол переговоров с лидерами банд сел Путин. Сложно сказать, к чему это приведет в итоге, но одно очевидно: пока что делается все, чтобы движение становилось все сильнее и сильнее.

***

В этой главе мы постарались дать ответы на некоторые типичные вопросы и обывательские представления о ситуации в правой среде и постараться понять – что же стоит за «акциями?»

«Прямое действие» как концепция безусловно является вещью высокоэффективной. В этой главе мы рассмотрели, как не имея совершенно ничего на старте возможен рост от идеалистически настроенных детей до террористов – минуя несколько не менее доставляющих стадий. Именно «акции», а не митинги и книжки заставили сначала бояться, а потом и считаться с набирающей силы праворадикальной средой государство, и без них Движение никогда бы не пошло дальше маргинальной политической ямы, в которой сидят например те же монархисты.

В нашем регионе пока что вершиной эволюции пока что (2011 год) стал «Фольксштурм», совершенно точно переросший формат банды, и представляющий собой промежуточное звено между отличной «бригадой» и довольно серьезными террористами. До высот этого ремесла не дошли только потому, что начали рано и физически не успели вырасти и окончательно прийти к успеху.

При этом цели, задачи и методы этого дела бывают очень разные, и отличаются порой до полной противоположности.

Что до оценки данной деятельности… Общество и нация на текущий момент – однозначно на стороне правых радикалов. Раздражение к инородцам крепнет с каждым годом, и экстремистская среда хоть и пропала с улиц в виде бомберов и нашивок, но получила мощный социальный фундамент и общественную поддержку для куда более эпичных явлений. «Бригады» в молодежной среде выполняли важную функцию «санитаров леса», как сейчас например московский околофутбол вполне способен организованно противостоять тем же диаспорам. Это формы самоорганизации и саморегулирования нации, свидетельствующие о том, что вымирать нам пока еще рано. Кто бы мог подумать, что в постсоветском обществе, где «фашист» было оскорблением, вырастет целое поколение людей, для кого фашист тот, кто дерется за свою нацию. Историческая ирония судьбы еще обязательно проявит себя в будущем, когда несмотря на насаждаемый «культ Победы» эта тенденция будет лишь делаться сильнее.

С другой стороны, эволюция правой среды ведет не только к защите прав коренного населения, но и к четко прослеживаемому пути к общественной нестабильности, гражданской войне и терактам, причем очень может быть что обыкновенным, а не адресного свойства.

Самое забавное в этом то, что такую форму Движение приняло по одной-единственной причине: государственной «борьбе с экстремизмом» всюду и повсеместно. По сложившейся ситуации в обществе политическая партия националистов была бы размерами побольше коммунистической… но это никому не надо.

«Отсутствие выбора предельно упрощает выбор» - в этой ситуации дальнейшее развитие тематики «прямого действия» будет как в сказке – чем дальше тем страшнее. Исламофашисты уже довольно милые ребята, любопытно что же будет еще.

Забавно читать радость некоторых, когда где-то поймали банду скинхедов. Страшно не тогда, когда скинхеды есть – все-таки это обычная подростковая преступность. Страшно тогда, когда их нету – а вместо радикальных сообществ существуют террористы с серьезной социальной опорой и значительной поддержкой и одобрением со.

Надежды на то, что кто-то сделает из этого вывода нет – политический экстремизм в России представляет собой грабли, наступая на которые государство будет постоянно получать по лбу до того момента, пока на конце оных не окажется топор.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив