Прости…

velo_de_isis — 10.09.2014 Извини, я вернулся слишком поздно. Я не смог тогда тебе сказать очень важное… Мы еще поговорим, я обещаю. Меня в машине ждет жена, сейчас я хочу сказать тебе только самое наболевшее…

Прости…

Знаешь, когда я узнал о твоей болезни, мне было странно представить тебя прикованным к постели, изможденным болезнью и болью. Ты был всегда для меня таким сильным… Твои руки, твои золотые руки, пахли махоркой и надежностью. Ты умел все, о чем бы я тебя не просил… Все в доме было сделано твоими руками, так ты заботился о нас, это был твой способ выражения любви… Ты всегда был таким сдержанным.

Ты учил меня быть мужчиной — уметь то, что умел ты. Ты был требователен и суров. А я был еще таким глупым пацаном. Но я старался, старался из всех сил — я хотел быть как ты и ужасно расстраивался, если мне не удавалось. Ты злился на меня за это. Ты не понимал, как мне был важен твой одобряющий взгляд. Ты не замечал моих стараний. Как часто мне хотелось убежать к друзьям на пруд или погонять на велосипеде, а я упорно играл с тобой в шахматы, работал рубанком над очередной начатой тобой мебелью или делал то, что ты от меня требовал. Ты требовал много. Ты считал, что я слишком мягок для моего возраста, ты пытался видеть во мне взрослого, а я был еще нескладный подросток.

Да, ты всегда был таким сдержанным, папа… Почему ты ни разу не сказал мне „Я горжусь тобой, сын!“ ? Я ждал таких твоих слов все эти годы. Они были моим самым заветным желанием в наших сложных отношениях. Но наибольшее, что я мог от тебя услышать, папа, это было „ничего, сойдет“. Почему ты ни разу не обнял меня? Помнишь, как я упал с крыши гаража, пытаясь помочь тебе провести кабель? Ты смотрел на меня своим колючим взглядом, пока я сидел на промерзлой земле и плакал от боли. Ты помог мне подняться, и в тот момент, когда я хотел тебя обнять, ты отвернулся. Может, именно тогда я начал тебя ненавидеть. Я не помню…

Только сегодня я понимаю, как я на тебя похож. Во многом. И внешне. И своим поведением — я так же, как и ты, сдержан, ироничен, часто злюсь, потому что мне трудно выразить мои чистые чувства напрямую. Я отдаю себе в этом отчет. Благодаря тебе.

Тогда наши отношения постепенно сошли на нет, я ненавидел тебя, ненавидел всей душой. Ты меня бил в ответ. Мама… Добрая, отчаянная мама металась межды нами, как затравленный зверек… Мы перестали смотреть друг другу в глаза. Мы стали чужими. Я убедил себя в том, что мне от тебя ничего не нужно. И даже больше: ты не в состоянии мне что-либо дать. Часто, когда ты заходил на кухню за очередной кружкой терпкого чая, я ловил себя на мысли, что желаю тебе смерти…

Я уже был совершеннолетним, но слово „рак“ мне мало что говорило. Помню, как обнимал маму за плечи, она судорожно плакала. Ее слезы меня напугали больше, чем это слово. Я понял, что все очень серьезно. Но в моем восприятии мира не было представления, что тебя когда-то в нем не будет, что ты на самом деле сделаешь то, чего я так часто желал подростком — ты умрешь.

Я приходил к тебе в больницу, потому что так было надо и положено, но минуты тянулись тягучей липучкой в моей голове. Мне нечего было сказать… Твое беспомощное состояние меня пугало, и я реагировал как ты — цинично и с насмешкой. Ты теребил трубочку от капельницы в своей жилистой и иссохшей руке, другой рукой разглаживая скомканное одеяло, и молчал…

В тот день, последний день, ты с трудом встал с кровати и проводил меня до порога. Ты знал, что умрешь. Но я, в своем невежестве и неподкупной молодости, не осознал, как дрогнула твоя рука на прощание, не заметил твой тоскливый взгляд мне в спину, когда я обернулся… Шел дождь, ты стоял в дверном проёме — такой больной, слабый и беспомощный, что у меня дрогнуло сердце… Я отвернулся и ушел.

Позже мне позвонила мама. Ты умер.

Знаешь, папа, именно в тот момет я понял, как я зол на тебя. В глубине души я принял твой уход, как очередное предательство: ты опять отвернулся от меня…

Последующие годы я пытался искоренить в себе все, что имело сходство с тобой. Все, чему я у тебя научился. Но чем больше я пытался, тем ярче проявлялась твоя жизнь во мне. Это необъяснимое желание делать все то, что делал ты и чему ты меня учил все мои детские годы. Мама часто говорила, что во мне все сильнее становятся твои черты…

Когда родилась моя первая дочь, я сделал для нее колыбель. Я сидел в мастерской, стругал и плакал. Впервые за все эти годы после твоего ухода… Когда родилась вторая дочь и пошла в школу, я смастерил для нее стол, как сделал это когда-то и ты для меня. Нанося на ровную гладь дерева лазурь, я вдруг почувствовал, что ты рядом…

С годами я познал и свою роль — роль отца. Я понял, папа, как трудно было тебе со мной. Как трудно было маме с нами. Сегодня я знаю, как ты переживал, как ты пытался позаботится о том, чтобы я был приспособлен к жизни. И все же я понял на собственном опыте с моей семьей, как важно выражать свою любовь. Ты даже не знаешь, каких усилий мне это стоило. И сколько любви мне дала моя жена, чтобы я смог этому научится…

Папа, сегодня я не стесняюсь моих слез. Я плачу не только потому, что ты умер и я наконец-то нашел силы прийти на твою могилу. Мои слезы — это и боль из-за того, что мы с тобой потеряли, что могло когда-то быть между нами, но уже никогда не будет.

Я только сейчас почему-то осознал, каким молодым ты умер. Мне неведомо, какой ты был на самом деле. Что тебя тревожило последние годы. Что ты думал обо мне и о наших отношениях… Папа, я стал взрослым, но ты никогда не увидишь своих внуков. Я никогда не увижу их сидящими на твоих коленях. Часто я представляю себе, как ты показываешь им какую-то игрушку, которую ты старательно и со всей любовь смастерил для них, и рассказываешь о ней — но я никогда этого не увижу. И знаешь, мне так этого не хватает. Мне не хватает тебя. Мне хотелось бы идти с тобой через этот старый парк, маленькими шажками, ведь ты бы уже передвигался очень медленно. Почти 30 лет прошло. Ты был бы седым и худым, с деревянной самодельной палкой с красивой рукояткой… Я не могу представить тебя стариком, в моей памяти ты остался таким, как я тебя видел в последний день. И это меня мучает уже столько лет… Прости меня, папа. Я не сумел. Я бежал тогда от собственной боли и страха… Но я пришел сегодня, чтобы сказать тебе все то, что не сказал, когда ты был рядом… И я до сих пор мечтаю услышать твои слова: „Я горжусь тобой, сын!“…

Папа, я люблю тебя, как любил тебя все эти годы с тобой и без тебя. Сам того не зная. Наши отношения не закончились. И даже смерть не в состоянии нас разлучить…

Сохранено