Procul este, profani

Любая культура создает свой корпус текстов, свой ряд имен, которые становятся узловыми, определяющими, которые держат каркас всего здания культуры (я говорю не о культуре в понимании зощенковских персонажей, как вы понимаете,а в ее широком смысле). И постепенно эти тексты, эти лица становятся сакральными, не лицами – ликами. Становятся необсуждаемыми божествами, кумирами. А с кумирами как принято общаться, сотворив (или вообще – получив по наследству) – очень просто – поклониться, на бегу перекреститься – и дальше бежать. Ну право, нормальные люди (не филологи-культурологи-историки –искусстовведы) будут что ли вникать там в тонкости?
Им дан кумир – изволь любить беспрекословно.
И постепенно
выхолащивается смысл, из- под позолоты (а так удобно и красиво сделать кумира золотым и без пятнышка) не видно живого гения, по текстам их скользят, не вдумываясь. Принимая на относительную веру и гениальность, и сусальный образ, который написан словно бы для маленьких деток в садике – уж и хорош был, и мил, и добр, и чист, и руки перед едой мыл, и маму не огорчал.
И вполне естественно, что ритуалы культа начинают смешить и раздражать. И великие – равно-великие декларируют, что сбросят Пушкина, например, с парохода современности.
Они – не атеисты, нет. Они – Богоборцы! Они знают, что кумир – велик на самом деле и силен. Они просто заявляют о своих правах встать вровень, рядом. И встают.
Каждая религия проходит через свою Реформацию, которая всегда очищает старые истины, сбрасывая приникших рыб-прилипал. Которые от религии и божества только кормятся.
Но это великие.
Простые же души, они просто с радостью ковыряются в нижнем белье кумира, находят неоплаченные счета от прачки, язвительные замечания врагов, свидетельства соседей по больничной палате и лестничной клетке, придирчиво рассматривают посмертные маски – вынося вердикт – не, нехорош был, нет, тонко улыбаются – как, он тоже? Ну а вы как думали, милочка…
Оставим простым душам их грязненькое занятие – пусть развлекаются.
Так растут цивилизации…

|
</> |