Прочитанное — 38

smolensky — 27.11.2024

Юлия Латынина, «Иисус. Историческое расследование» (2018)

Необходим дисклеймер. Я в курсе, что Юлия Латынина путает осциллограф с барометром, штрек с штольней и генерал-майора с генерал-лейтенантом. Мне не близко ее радикальное либертарианство с нападками на всеобщее избирательное право и панегириками Пиночету. Я согласен, что ее часто заносит. Тем не менее, ее взгляд на личность Христа мне интересен — ибо в библеистике она бесконечно подкованнее такого читателя как я, когда-то знакомившегося с евангельскими событиями по рок-опере “Jesus Christ Superstar”.

Библеист Глеб Ястребов, герой моей предыдущей рецензии, в своем отзыве на книгу Латыниной снисходительно похлопывает ее по плечу (мол, дилетантка, но всё ж какие-то книжки читала, молодец), признает, что «до определенного момента она более-менее следует научной канве», однако в итоге безжалостно книгу разносит, припечатывает как «провинциальную», а автора обзывает «слоном в посудной лавке». Я вполне допускаю, что в его критике много справедливого и в книге хватает «стрелок осциллографа». Однако ж есть одно обстоятельство, которое в моих глазах как минимум уравнивает Юлию Латынину с Глебом Ястребовым. Обстоятельство такое: Юлия Леонидовна, в отличие от Глеба Гарриевича, не верует в христианского Бога. Не верует ни в каком варианте: ни в божественный замысел, ни в духовную истину, ни в благую весть. Над ней не висит сверхзадача оставить пространство для «богословского осмысления». В ее подходе заведомо больше степеней свободы.

Книга внушительна по объему, более пятисот страниц, и это только первый том; второй, еще объемнее, посвящен гностическому христианству; обещан также третий, о становлении монотеистического иудаизма. Охват у Латыниной широкий. В первой половине книги «Иисус» вообще нет речи ни о каком Иисусе. Прежде чем начать разговор о христианстве, автор считает нужным познакомить читателя с его предысторией: рассказывает о реформах Езекии, Иосии и Ездры, о восстании Маккавеев, о правлении Ирода Великого; заканчивает же исторический экскурс Иудейской войной 66-73 гг. Фокус при этом держится на развитии религиозных идей: сперва строжайший саддукейский монотеизм, потом идеи фарисеев о физическом воскресении мучеников — и наконец в центре повествования оказывается община ессеев из Кумрана с их революционной теологией бессмертия души, двух властей в Небе и небесных престолов для праведников. Автор активно привлекает апокрифические тексты («Книгу Еноха», «Псалмы Соломона», кумранский «Свиток войны» и многие другие) чтобы обосновать смелую догадку: зловещие зилоты и сикарии («Четвертая секта» в терминологии Иосифа Флавия), террористическими методами боровшиеся с римским господством, а заодно и с единоверцами, веровавшими «неправильно» — суть не кто иные, как те самые «миролюбивые» кумранские ессеи. Более того: исторический Иисус был именно из этой среды. Он не был пророком любви и всепрощения. Он был религиозным фанатиком, проповедовавшим нетерпимость и войну во имя праведности — неукоснительного следования Закону Моисея, как его толковали кумраниты. Латынина особо напирает на то, что Иисус отнюдь не был малозаметной фигурой, одним из многих, как это часто изображают. Напротив, для современников он был фигурой более чем заметной, поскольку возглавлял мощную и разветвленную организацию — своего рода государство в государстве.

В свете этой гипотезы переосмысливаются евангельские события. Въезд Христа в Иерусалим на деле был попыткой государственного переворота, а изгнание торговцев из Храма — вооруженным захватом. В соответствии с верованиями секты ожидалось, что на подмогу подоспеет сам Господь с небесным воинством — но вместо него из Кесарии подоспел Пилат с римскими войсками. Мятеж был разгромлен, главный мятежник попытался уйти в подполье, но далеко не ушел. Сказка о воскресении и вознесении, наскоро слепленная его сообщниками, была хорошей миной при плохой игре, призванным спасти хоть что-то отчаянным жестом. Удивительным образом он сработал.

После казни Иисуса руководство сектой переходит его брату Иакову, еще более радикальному фанатику. Тогда же к событиям подключается Симон Волхв, он же апостол Павел — эллинизированный еврей, авантюрист и жулик, первый ересиарх и раскольник в истории христианства. Он настолько извращает кумранскую доктрину, что насилу спасается от разъяренных апостолов из числа двенадцати. Злейшие враги Петр и Павел сильно удивились бы, узнав, что потомки трактуют их чуть ли не как сиамских близнецов. Иакова в 62 году казнит иудейская верхушка; это приводит к активизации его сторонников, а в итоге — к Иудейской войне, когда сильнее всего и ожидалось Второе Пришествие Христа с войском ангелов на подмогу. Христос не приходит, Тит разрушает Храм, линия Павла побеждает и становится тем, что мы сегодня называем «христианством» — с Нагорной проповедью и подставлением щек. Текстовые свидетельства реальной истории уничтожаются либо переписываются победителями. Полтора тысячелетия церковной цензуры привели к тому, что сегодня восстановить ход событий возможно лишь по фрагментарным и косвенным данным.

Реконструкция Латыниной для меня выглядит в общем и целом убедительно (хотя, признаться, не всегда понятно, какие идеи принадлежат ей, а какие лишь озвучены). Внутренний протест вызвала лишь пара-тройка тезисов (утверждение об отсутствии пасхального агнца на Тайной Вечере, апелляция к Талмуду применительно к святости субботы в евангельские времена, дикая гипотеза о Варавве), но ни один из этих тезисов нельзя считать ключевым и определяющим для общей картины. По большому счету, мне хочется с Латыниной согласиться — поэтому приходится снова и снова напоминать самому себе, что в библеистике я полный ноль и выносить взвешенных суждений не могу. Чтобы уверенно судить, нужно выучить три-четыре древних языка (еврейский, греческий, арамейский, до кучи хорошо бы и латынь), знать назубок не только Священное Писание, но и многочисленные апокрифы, а также ориентироваться в необозримой научной литературе и связанной с ней полемике. Трудно поверить, что таким багажом смогла овладеть журналистка с образованием филолога. Если это плоды самообразования, то хочется снять шляпу.

Но что же делать, если собственный уровень не позволяет оценить качество чужого исследования? Не довериться ли, как в других областях, научному сообществу? Что оно по этому поводу говорит?

«Идея, что Иисус был зелотом, — пишет Глеб Ястребов, — часто всплывает у охотников за сенсациями, но очень редко — в науке. Ее ввел в оборот Реймарус (18 век) и особенно отстаивали Айслер (1920-е) и Брэндон (1960-е). Их доводы были отвергнуты подавляющим большинством ученых. Стало быть, если Латынина хочет низвергнуть консенсус, она должна ответить на высказанную критику.»

С одной стороны, да. Сложился консенсус, который положено уважать. С другой же стороны, это консенсус библеистов. А с современными библеистами загвоздка всё та же: в большинстве своем они люди верующие, позиционирующие себя христианами. Более того: многие, как тот же Ястребов, трудоустроены в церковных образовательных структурах. Разве мыслимо для кого-то из них согласиться с тем, что Христос был фанатик, экстремист и глава кровожадной секты? Это ведь перевернет картину мира и поставит карьеру под удар!

Религиозные убеждения математика или химика — не проблема, они никак не скажутся на формулах, которыми те оперируют. А вот верующий библеист, то есть человек, критически исследующий собственную религиозную веру — это все-таки нонсенс. Такой же примерно нонсенс, как «безумный психиатр». Так что к консенсусу библеистов на сегодняшний день приходится относиться с известным скепсисом.

Начал второй том («Христос с тысячью лиц»). Не уверен, что осилю — но, думаю, стоит постараться.

Оставить комментарий

Популярные посты:

figunet

Можно ли пополнить Стим в 2025 году и как это сделать без VPN и сложностей

foto_history

Наше старое кино

excubitus

По дороге в аптеку

matsam

Вечернее

pan_tbdinsky

...и вообще слишком серьёзно к себе относится

humus

«Красный смех гуляет по стране...»

lyll2001

Папы нет уже полгода(

vpervye1

Никогда не трогай незнакомые растения

vah

Без названия

• Архив