Про вербовку и пророчества от Голливуда.
bulochnikov — 03.03.2016Мой кубинский дневник. Кадровый резерв Вашингтона. «Папка Мадлен» беллетристка со ссылкой на безымянного разведчика рассказывает про один весьма распространённый метод работы с контингентом без их формальной вербовки. Она правда выдаёт это за недавнее изобретение ЦРУ. Но этому методу уже не одна тысяча лет. Прямую вербовку применяют только к быдло-контингенту. Который не годится в качестве агентов влияния в силу своего невысокого положения. Для работы со стоящими агентов влияния применяют другие методы.
Ну и ещё, читая статью, следует откинуть всякие фуагры и драйкирями с мохитами как непременный атрибут шпионской жизни – характерный литературный штамп соответствующей беллетристики.
Реальность много прозаичнее. Хотите фуагру с мохитами?
А безвылазно от отпуска до отпуска и сутками сидеть в секретном посольском подвале слушать пьяные излияние бравых амерлётчиков в местном борделе, с надеждой выловить в них пьяном бреду хоть что то полезное, не хотите?
Вот то-то…
Но вернёмся к методам:
Про «папку Мадлен» рассказали
мне совсем недавно в Москве.
И про «кадровый резерв Вашингтона».
Тема была моя любимая, про «теорию заговора», в которую я – как
известно – не верю.
И недавно, кстати, писала про это.
Потому – собственно - и зашел разговор. Про заговоры. Происки. И
«папку Мадлен».
Он слегка морщится.
То ли – не жалует Мадлен.
То ли – досадует на меня. За скоропалительное.
- Ну, Мадлен…величина переменная. Было время – была папка
Збигнева….И так – по восходящей. До папки - Алана.
- Какого Алана?
- Даллеса..
- А-а-а... - я изо всех сил старалась скрыть разочарование - Это из
серии «план Даллеса по развалу СССР»? Было еще «секретное
приложение к плану Маршалла»? Я знаю автора…
- И я знаю. Но то, что некий известный нам обоим автор написал
некий, широко известный документ, вовсе не означает, что некто
третий не вынашивал намерений, упомянутых в документе.
- То есть план, действительно, существовал?
- То есть, вы спрашиваете меня, существует ли практика, когда
соответствующие структуры одной сверх державы пытаются моделировать
экономическую, общественно-политическую, социальную и прочие
ситуации в другой сверх державе, сообразно со своими
геополитическими интересами? И управлять этими ситуациями, по мере
собственных возможностей и в соответствии с практикой, сложившейся
в данный момент? - он даже улыбается, настолько идиотским оказался
мой вопрос в такой интерпретации.
- Практика, безусловно, существует. Странно было бы другое. Кстати,
что значит: «в соответствии со сложившейся практикой»?
- То, что сверхдержавы, как правило, руководствуются не нормами
права, а одномоментной практикой решения тех или иных вопросов,
сложившейся на основе: а) собственной внутренней ситуации б)
балансом взаимоотношений между ними. Иными словами, что позволяют
им внутренние и внешние оппоненты. Была вот когда-то практика –
намеревались высадить в почву десяток ракет с ядерными
боеголовками, тут, неподалеку, как капусту в собственном огороде.
Сегодня сложившаяся практика – это Ирак…Изменится ситуация –
сложится другая практика.
- А изменится?
- Всенепременно. Уже меняется. При том, ощутимо. Но я не занимаюсь
политическим прогнозированием.
- А политическими воспоминаниями?
- В разумных пределах.
- Тогда - почему именно «план Даллеса» или «план Маршалла»…
- Но разве Даллес и Маршалл не возглавляли в свое время те самые
соответствующие структуры?
- Но в той редакции, в которой гуляли эти планы по советским
кухням…?
- А эта редакция - не технический ли вопрос из области внутренней
контрпропаганды? И пропаганды. Это, кстати, уже ваша епархия. Вам
ли не знать?
- Но «папка Мадлен», или Збигнева, или кого-то там еще…. как мне
про нее рассказали, это «кадровый резерв Вашингтона» - грубо
говоря, список лиц, которых Госдеп намерен привести к власти в
России? И – во всем мире. И, собственно, приводил на протяжении
всей истории?
- Ну, грубо говоря, можно сказать и так. Это, кстати, и будет
примером внутренней редакции.
- А не грубо?
- Не претендуя на академизм формулировки, я бы сказал, это условное
определение некой планомерной аналитической и методической работы
по определению лиц, наиболее соответствующих представлению
администрации об идеальном российском истэблишменте. В идеале –
правящем. Разумеется, с точки зрения ее, администрации США,
интересов.
- А потом?
- Потом – столь же планомерная работа с этим истэблишментом.
«Образовательная, воспитательная», как говорили в вашем любимом
комсомоле. И все формы протекционизма, разумеется, как составляющая
этой работы.
- Сейчас вы произнесете сакраментальное «агенты влияния»…
- Может, и произнесу. Но прежде – давайте определимся, что есть
«агент влияния», чтобы не заплутать в дебрях необщих понятий.
- Ну, это классика.
- И все же..
- Высокопоставленный чиновник или вообще человек, занимающий
высокое положение в обществе, принадлежащий к элитам. Лидер мнений,
если говорить языком современных технологий – тоже.
- Приблизительно так. А дальше?
- Что дальше?
- Что должно произойти с этим человеком, чтобы он оказался агентом
влияния?
- Его должны завербовать, разумеется. Как - не мне вам
рассказывать.
- И не надо. Впрочем, некоторую осведомленность вы все же проявили,
потому что выдали почти классическое «нашенское» определение.
- ???
- Методология. В этой части наша и американская отличаются
существенно. Вербовка – была нашим обязательным условием.
Завербованный и обученный агент, занимающий высокое положение в
обществе и способный целенаправленно оказывать негласное влияние на
идеологию, политику, развитие отдельных событий, действия населения
или определенной группы… Как-то так. Или очень похоже. По
учебнику.
- По какому такому учебнику?
- Не ерничайте. По нашему учебнику. Американцы пошли другим путем.
Не сразу, в конце 70-х. Возникло тройственное понятие
"единомышленников, союзников и помощников США" и стало
методологическим триумвиратом, треугольником в основании пирамиды.
Вербовку, как инструмент приобщения, строители этой пирамиды
использовали значительно реже. Применительно к «помощникам», и
далеко не всегда. Сместились акценты деятельности. Приобщение –
потом. Отбор – отнюдь не естественный, разумеется – сначала. Мы,
кстати, не взяли на вооружение отнюдь не потому, что метода была
плоха. Или – мы дураки. Не то, ни другое. Вы, кстати, должны бы уже
догадаться – почему.
- Психология?
- Умница. У нас, в начале 70-х – все еще «продажная буржуазная
девка». Ну, или что-то похожее. Не слишком желательное, не шибко
надежное. Там – настоящий прорыв. В спецслужбах – золотой век
личностной и социальной аналитики. Агента не обязательно стало
ломать через колено, приманивать девками, пугать компроматом. Хотя
и этого никто не отменял. И не отменил поныне. Продуктивнее,
однако, и во сто крат надежное в узком социуме вычленить
потенциального единомышленника. Дальше – техника. Опять же - по
вашей части.
- Этот агент-единомышленник, выходит, по-вашему, какое-то слепое
орудие шпионского производства?
- Не выходит. В какой-то момент оно прозревает. Потому что после
отсева вступает в действие сложная система формирования и
продвижения. Здесь – на каком-то этапе, кстати, возможна уже та
самая вербовка, о которой вы так бодро отрапортовали вначале. Но
можно обойтись и без нее. Конклюдентная форма сделки. Знаете ведь,
что это такое?
- Помню. Из гражданского права. Молчаливое согласие.
- Именно. Молчаливое. С одной стороны - гранты без счету, издание
грошовых книжонок за приличные гонорары, публичные лекции, для
десятка скучающих первокурсников в заштатном провинциальном
университете – по ставке гарвардской профессуры. Политическая
поддержка. Любезный вашему сердцу PR. Ну, и так далее, и тому
подобное, от дешевых квартирок в Париже до бесплатных перелетов
первым классом. А сладкий мёд будто бы «международного признания»,
а трепетное – «правозащитник»? Всё, как из рога изобилия. И
совершенно понятно – что взамен. Хотя напрямую – об этом, возможно,
не сказано ни слова. И он почти не лукавит, когда яростно
опровергает обвинения в продажности.
- И даже почти уверен в этом, потому что есть такая штука –
психологическая защита.
- Ну, эти тонкости по вашей части. Впрочем, вероятно.
- И все эти персонажи – в «папке Мадлен»?
- Это была бы не папка. А «воз Мадлен» и «маленькая тележка
Кондолизы» - в придачу…. Нет, разумеется, в папке госсекретаря – не
так много персонажей. Те, кто потенциально, по оценке аналитиков
Госдепа, может занять ключевые посты. Человек десять-пятнадцать.
Фактология. Подробности биографии, о которых, возможно, не
догадывается сам фигурант. Медицина и генетика. Психолингвистика.
Глубокая аналитика. Бесконечно занимательное чтиво, похлеще любого
романа, уж поверьте. Остальные – сообразно ранжиру, в папках Луизы,
Джона, Фредерика. И Розалинды. Впрочем, если говорить символически,
то все это вместе, в целом, безусловно «папка Мадлен»
- Кстати, почему все еще Мадлен?
- Хороший вопрос. Я тоже думал об этом. «Папка Зби» очень быстро
стала папкой Мадлен. А малышку Конди отчего-то еще не увековечили в
этом шпионском фольклоре.
- И – отчего же?
- На мой взгляд, тут возможны два варианта. Первый - по части
«трепетной любви» к России Мадлен в разы превзошла всех
предшественников. И Кондолоизе до нее не далеко.
- Почему, кстати?
- Потому что в душе госпожа Мадлен Олбрайт остается Марией Яной
Корбель. Еврейской девочкой из Праги, вынужденной бежать, спасаясь
от коммунистического нашествия. И бедствовать, и долго скитаться по
свету. И проглотить не одну краюху горького эмигрантского хлеба,
прежде, чем почувствовать гражданкой своей страны. Изжить комплекс
эмигранта. Но не комплекс «ребенка варшавского договора». Это -
штука чрезвычайно живучая, нестерпимая и порой мучительная.
Наподобие неизлечимой невротической экземы. Только – душевной. Ей –
в той или иной степени подвержены все выходцы из
стран-участниц.
- Но разве это не общее, постколониальное? Со своей спецификой,
разумеется.
- Слишком «специфической спецификой», чтобы равнять в общем,
посткололниальном ряду. Не станем теперь рассуждать, чего больше
принесло советское военное и послевоенное присутствие востоку
Европы - зла или добра. Тема бесконечна, как спор о примате яйца
над курицей. И наоборот. Очевидно, что к общей нелюбви жителей
колониальных окраин к гражданам метрополии, ощутимо примешивается и
едва ли не превалирует горькая обида просвещенных детей
цивилизованной Европы, вынужденных сносить иго азиатов-варваров.
Ужасно. Унизительно. Нестерпимо. Прививается на генетическом
уровне, как штамм вечной ненависти. И вечного стремления взять
реванш. Особенно – если позволяют возможности. Одна единственная,
но фатальная деталь, породила немало проблем во взаимоотношениях
США с Союзом, а позже – Россией. У руля американской внешней
политики долгие годы находились «дети варшавского договора».
Бжезинский, Маски, Олбрайт…
- И, тем не менее, «папка Мадлен»?
- Ну, это уже сугубо личное. А вернее - личностное. Не случись
мюнхенских соглашений и советского вторжения в Чехословакию, отец
госпожи Мадлен - дипломат Йозеф Корбель имел все шансы стать
министром иностранных дел в правительстве Бенеша-Массарика. Имел,
правда, и шанс отправиться в печь Бухенвальда или Дахау – но это не
оставило в сознании дочери столь глубокого следа. Что, впрочем,
объяснимо и понятно. Людям свойственно сокрушаться об упущенной
выгоде. Столь же свойственно им стремление, забывать о трагедиях,
которые удалось счастливо избежать. И потом - только, чур, не
сердитесь и не обижайтесь. Старик Зби – мужчина. Мадлен – со всей
своей железной логикой и хваткой, все равно – женщина. Одинокая
женщина, которая принесла на алтарь своей политической борьбы –
очень многое. Даже счастье, доживать жизнь с любимым человеком.
Кстати, ее «особое отношение к России» с годами становиться заметно
ярче и сильнее. Как это у классика? «Я знал одной лишь думы власть.
Одну, но пламенную страсть. Она, как червь во мне жила…» И – что-то
там нехорошее сделала с душой.
- А второй вариант?
- Второй более связан со временем, нежели с личностью во времени.
Иными словами, Мадлен Олбрайт пришла во внешнюю политику США в
годы, чрезвычайно урожайные для «папки Мадлен» Я бы сказал, годы
невиданного прежде урожая. Распад Союза – имею в виду не только
события августа 91-го, но годы, так называемой «перестройки» - и
постсоветская лихорадка, открыла миру многие уникальные персонажи.
Армии "единомышленников, союзников и помощников" прибыло настолько,
что в Госдепе перестало хватать бюджета. Правда-правда, я читал
одну любопытную записку в Сенат за подписью Мадлен…Впрочем, это уже
совсем не обязательные детали.
- А у нас?
- Что - у нас?
- Совсем нет папки?
- Отчего же это – совсем?
.
Почему полезно смотреть блокбастеры
Мировые СМИ (ну, и мы в том числе) анализируют итоги прошедшей в Женеве конференции по иранской ядерной проблеме, используя слова "прорыв" и "внезапный разворот Запада к Ирану". Те же выражения (из серии "вот это поворот!") звучали и в сентябре, когда новый президент Ирана ужасно внезапно обратился с мирной инициативой к Бараку Обаме, а тот ему так же внезапно позвонил в гостиницу и поболтал о мирном процессе.
Сейчас одни квалифицированные аналитики рассуждают о том, что "саудовское лобби" в США не даст вырасти зародившейся дружбе; другие — что Обама "заворожён" персом с человеческим лицом Роухани, а тот просто тянет время для создания ядерного оружия.
И всё это заставляет нас вспомнить, разумеется, о замечательном голливудском кинорежиссёре Роланде Эммерихе. Том самом, который в 2004 году — перед тем, как демократическая партия США начала кампанию за присоединение к Киотскому протоколу и раскачку темы глобального потепления, — снял блокбастер "Послезавтра" про глобальное потепление и занесённую снегами Статую Свободы. А в 2009 году, когда американский средний класс впервые обнаружил, что его потихоньку начинают ликвидировать как класс и занервничал, — снял блокбастер "2012" о необходимости для всех, кроме супербогатых, смиренно ожидать своей участи на своих местах.
Так вот. В июне 2013 года — буквально за три месяца до внезапных и прорывных мирных инициатив Ирана в отношениях с Америкой — Эммерих выдал ещё один занятный блокбастер под названием "Штурм Белого дома".
Завязка сюжета там помните какая? Кто не смотрел или проглядел краем глаза — напомним: президент Ирана выдвигается с мирными инициативами по урегулированию ситуации на Ближнем Востоке. Президент США (почти не замаскированный Обама в исполнении "Джанго освобождённого" Джейми Фокса) горячо поддерживает мирный процесс. Но "партия войны" в американской элите устраивает грандиозную провокацию с целью а) убить президента и б) возобновить кровавую бойню на Востоке.
То есть: внезапное, никем не предсказывавшийся потепление отношений между крупнейшими державами Ближнего Востока и Запада было экранизировано за месяцы до того, как состоялось. И даже до того, как в Иране вообще выбрали нового миролюбивого президента. И в экранизации даже были заранее обозначены проблемы этого сближения и названы враги мира — злобные "ястребы" и алчные военные корпорации.
Что интересно — "Штурм Белого дома" снимался быстро, чётко и со всеми признаками госзаказа. А именно: в марте прошлого года — за беспрецедентные 3 миллиона — был куплен сценарий. В июле уже начались съёмки. Далее готовый фильм придерживался (изначально он должен был выйти только в нынешнем ноябре) до нужного момента. Момент наступил после иранских выборов — и премьеру устроили почти за полгода до запланированной даты.
Это означает другую очень простую вещь. А именно: в то время как в нашей стране околокультурные деятели стенают по поводу вмешательства государства в творческий процесс и настаивают, что казна должна спонсировать самовыражение творцов и не лезть в его результаты, — в передовой кинематографической державе планеты масс-культ вовсю используется как инструмент политической пропаганды и агитации.
И это, несомненно, — та сфера, в которой отрицать американский опыт глупо.
Это не единственный ”пророческий” фильм от Голливуда. Был и “Хвост вертит собакой”, предвосхитивший югославскую войну, и ряд других.
|
</> |