Про Советский Союз. Литература и искусство
tareeva — 05.11.2025
С тех пор, как не стало Советского Союза, прошло 34 года. Сегодняшнее поколение его уже не застало. Тем не менее, большинство наших читателей эту страну не любит. А я её люблю, очень. Я уже говорила об этом. Просто я человек любящий, и мне свойственно любить всех и всё, что меня окружает. И Советский Союз я любила, просто потому что это моя родина. А родину, как и родителей, любят не за их достоинства, а за то, что это папа и мама. Мы с вами говорили о том, что Сталин, придя к власти, установил жёсткий тоталитарный режим, у советских граждан не было никаких прав и свобод. В уголовном кодексе была статья за антисоветскую агитацию, и под эту статью можно было подогнать всё, что угодно.
Цензура свирепствовала. Тем не менее, в Советском Союзе была художественная литература высокого уровня, поэзия – Маяковский, Пастернак, Есенин, Сельвинский был большим поэтом, сейчас его почти не знают, а в своё время люди, читающие стихи, делились на партию Маяковского и партию Сельвинского. Мой дядя Гриша, младший брат моего отца, филолог и декан филологического факультета пединститута, принадлежал к партии Сельвинского. Веру Инбер надо назвать, Луговского – эти двое были конструктивисты. Да и Нобелевский лауреат Иосиф Бродский тоже ведь был советским поэтом. И проза была – Фадеев, Федин, я высоко ценю Юрия Трифонова, считаю его крупнейшим прозаиком второй половины ХХ века. Макаренко нужно назвать с его «Педагогической поэмой». О Солженицыне мы уже писали, можно ещё написать о современнике Солженицына Владимире Дудинцеве. Его роман «Не хлебом единым» был приговором советской системе. Из содержания романа становилось ясно, что советская система по природе своей не способствует развитию технического прогресса. Начальство, партноменклатура в этом не заинтересованы, и даже боятся этого, потому что их личное положение, благополучие и карьера от этого никак не зависят. Им проще и выгоднее особо не суетиться, не делать резких движений, а то как бы чего не вышло – например, того, что произошло с генетиками. А уж про кибернетику я и не говорю. Кибернетику у нас назвали «распутной служанкой империализма». Роман «Не хлебом единым» опубликовал Константин Симонов в журнале «Новый мир», где он был главным редактором. Партийная критика обрушилась на роман, и у Симонова были неприятности, он оправдывался, признавал свою ошибку. И драматургия была – «Оптимистическая трагедия» Всеволода Вишневского, «Любовь Яровая» Константина Тренёва, из более поздних авторов – Володин, Петрушевская. В стране был великий театр, известный всему миру. Вы знаете, что одно время у нас дома жили американские супружеские пары, которые приехали к нам в страну ради усыновления наших детей-сирот, одно время это разрешалось. Они рассказывали, что, когда Большой театр гастролировал в Америке, попасть на спектакли было невозможно. Хотя билеты стоили безумно дорого. Они говорили друзьям, предлагавшим им достать билеты, что будут смотреть спектакли Большого театра на его собственной сцене, потому что собираются в Россию. И когда они у нас жили, то действительно ходили в театр каждый вечер. Они платили за билеты валютой и покупали их в какой-то особой кассе, где билеты всегда были. Смотрели они, в основном, балет, потому что для этого знание языка не нужно, и всегда приглашали с собой мою дочь Лену, потому что без языка им было бы сложно сориентироваться в театре. Большой театр привёл их в невероятный восторг – само здание и зал.
Я поняла, что Америка – молодая страна, и такого театра они ещё не нажили. Советский драматический театр также был известен в мире. В одном американском фильме, не помню, как он называется, героиня, актриса по профессии, говорит подруге о режиссёре их театра: «Сейчас я провожу этого Станиславского и смогу общаться с тобой». Значит, Станиславский в Америке - имя нарицательное. Великие театры были не только в Москве и Петербурге. В Киеве был театр русской драмы имени Леси Украинки. Это был замечательный театр, и при нём была детская чтецкая студия. Я в ней занималась, когда мы жили в Киеве. И в своей школе я была в драмкружке, которым руководил актёр, если не ошибаюсь, как раз театра русской драмы имени Леси Украинки. Я его поражала тем, что знала наизусть пьесу Пушкина «Каменный гость» и множество монологов из известных пьес. Самый известный в мире монолог «Быть или не быть» я тоже знала наизусть. Если бы я не была маленького роста, я бы поступила в какое-нибудь театральное учебное заведение, но с моим ростом я была бы обречена на амплуа травести, а это мне было неинтересно. А мой муж Игорь Тареев, как вы знаете, окончил ГИТИС, но актёром стать не захотел. Он понял, что главная задача актёра – нравиться. Сначала нужно понравиться режиссёру, чтобы получить роль, а потом нужно нравиться публике. Заботиться нужно не о том, чтобы раскрыть образ, а о том, чтобы понравиться публике с далеко не безупречным вкусом. Что касается музыки, то в Советском Союзе были великие композиторы – Прокофьев, Шостакович, и не только.
Вот как это возможно, чтобы при сталинском режиме процветали искусства… При этом народ действительно любил Сталина. Только к реальному Сталину это отношения не имело. Реального Сталина никто не знал. Он выступал редко, и выступления его всегда были короткие. При этом в каждом выступлении непременно была какая-нибудь русская пословица и цитата из русской классики. Выступления ему готовил Мехлис, и мой папа слышал, как он кричал: «Мехлис, какую цатату ты мне подсунул?» Сталин был груб с подчинёнными. Преданного ему Поскрёбышева возил лицом по столу. Я уже рассказывала, что на пленуме МК Сталин всех перебивал, хамил, не давал возражать, и мой папа сказал: «Если товарищ Сталин и дальше собирается вести пленумы в таком стиле, то о внутрипартийной демократии нам придётся забыть». Я уже об этом рассказывала, но повторю: этим высказыванием папа подписал себе смертный приговор. Впрочем, Сталин в любом случае его бы уничтожил в 37-м году, они были несовместимы. Но, как мы уже сказали, народ любил Сталина, только не реального Сталина, а миф о нём. Народ нуждался в мудром и добром вожде и сочинил этот миф. А сочинив этот миф, он тем самым победил Сталина.
А ещё советские люди, и я об этом тоже уже писала, были лучше постсоветских. Социализм, даже в таком искажённом виде, какой он был у нас, способствует развитию в людях хороших качеств. Все в стране работают на одного хозяина – на государство, и получают более или менее одинаковое вознаграждение за работу, разница не принципиальная. Партноменклатура получает больше, чем простые граждане. Но всё это – о текущем потреблении. Ничего такого, что можно было бы назвать собственностью, ни у кого не было. Партноменклатура отдыхала в цековских санаториях или на госдачах, лечилась в Кремлёвке, ездила на казённых машинах с шофёром, имела казённую прислугу для бытового обслуживания. Но стоило кому-нибудь не угодить своему начальнику, как он моментально всего лишался. Оставить детям в наследство ему было нечего.
А что касается того, каким образом при сталинском режиме могли процветать литература и искусство, то страна – это народ. А народ у нас, как мы уже говорили, был хороший. Никто не стремился делать карьеру, «карьерист» - это было ругательное слово, даже в фельетонах его использовали. А сейчас люди откровенно говорят о том, что они делают карьеру, это не считается зазорным.
|
|
</> |
Как выбрать духи Nina Ricci
Вышний Волочек дореволюционный
И достал я компрессор и сказал
Вышний Волочёк - Казанский проспект
После ливня. Манежная площадь. 1956 год. Косарев Борис
Есть женщины в русских селеньях
Срочно! Педофилы усыпляют овчарок наркотическими леденцами!
Комарово навсегда\\ Сегодня - Всего лишь от станции к заливу

