Про собак

in_es — 11.12.2025 В 2006 году я написала рассказ-воспоминание "Мой отец", потом "Мой учитель" и "Мой кот". Вслед за этим я взялась за написание рассказа-воспоминания "Моя собака", и тут меня заклинило. Я начинала, но все выходило вяло и скучно. Недавно я поняла, в чем заключалась проблема.
Мой френд написал о том, что его семье пришлось отдать свою любимую собаку, так как о ней стало некому заботиться. Их ребенок, взявший собачку, уехал учиться в другой город, а у других членов семьи появились медицинские проблемы. И я увидела аналогию.
Ведь я тоже покинула дом, поскольку уехала учиться в другой город, а у мамы появилась серьезная проблема со здоровьем, дедушка же слег с инсультом и мама помогала за ним ухаживать бабушке и тете на протяжении шести лет.
Поэтому мой рассказ будет проникнут горечью и чувством вины.
Рассказ же о второй нашей собаке будет проникнут горечью и злостью, и хорошо.

Ханти

Ханти была породистой овчаркой. В юности мама была влюблена в Рекса, овчарку друзей, восхищалась его умом и красотой, и мы решили взять овчарку. Когда мама пришла в клуб служебного собаководства, ее спросили, для чего ей нужна собака. Мама растерялась. На нее внимательно посмотрели и спросили: "Для любви?" - и она очень обрадовалась подсказанному объяснению, потому что мы хотели взять собаку именно для любви. Кроме того, мы любили гулять по вечерам в 21-22 часа, а в нашем районе двум девочкам по темноте зимой гулять было небезопасно. Однажды за нами погнался какой-то человек и мы еле от него отделались. Когда мы взяли Ханти, ни один подозрительный тип не осмеливался приблизиться к нам.
Маме сказали, что нужно окончить курсы для владельца служебной собаки, и она прослушала несколько лекций.
Затем мама получила адреса овчарок, которые недавно принесли потомство и поехала на них посмотреть. Один адрес был очень далеко от нас, в Рыбацком (а мы жили на Пискаревке), но она поехала. Ей открыл дверь парень лет 16 и показал совершенно очаровательного двухмесячного щеночка-девочку. Девочка знала команды: сидеть, лежать, ко мне, и мама была сражена наповал. Однако на просьбу показать мать щенка ей была показана собака (Ундина), у которой собирались отнять последнее дитя. Налившиеся кровью дикие глаза, остервенелый лай, она рвалась со строгого поводка и полюбоваться на нее никак не получалось. Парень еле удерживал собаку, не осмеливаясь даже зайти с ней в комнату, а только из двери.

Это не очень понравилось маме. Но щенок произвел такое неизгладимое впечатление, что она поехала к отцу щенка, Чейзгрею. Этот красавец вальяжно разлегся по комнате, позволяя себя осмотреть со всех сторон. Позже мы узнали, что он был из знаменитого рода Чейзы, а та, в свою очередь, вела свой род от какого-то легендарного Рейна. Но для нас это было второстепенно.
Мы посмотрели еще несколько щенков, но никто не шел в сравнение со щенком Ундины, и через несколько недель мы вдвоем поехали с мамой в Рыбацкое.
Марья Афанасьевна тепло приняла нас. Разумеется, ту прекрасную девочку уже купили. Но она поведала нам, что у нее есть право забрать щенка у новых владельцев, если ей кажется, что они неправильно воспитывают его. И у нее такой щенок был. "Самая лучшая, самая первая!" - причитала Марья Афанасьевна. Они отдали ее неподалеку молодой семье в деревенский дом, а там был маленький ребенок, и родителям не было дела до маленького же щенка. Она много ела и ничего не умела. То есть они не заботились о ней. Марья Афанасьевна воспитывала Ундину по всем правилась собаководства и приходила в ужас, когда видела, что эта молодая семья ничего такого не делала.
На этот раз Ундина вела себя совершенно спокойно и было непонятно, как она могла произвести на маму такое неблагоприятное впечатление.




Мы взяли этого щенка. Девочке было три с половиной месяца. Энергия ее была неукротима, а темперамент бешеный. Она могла бегать беспрерывно по многу часов. Она перебила у нас все горшки с цветами. Она сгрызла толстый англо-русский словарь в твердой обложке и "Упражнения" Ганона. Речь она понимала плохо, так как ее не воспитывали. Но когда мы ложились на диван или кровать, она тут же ложилась сама (на пол). Она плохо видела, так как ей не хватало витаминов. Но нюх у нее был отменный. У нее было подозрение на прогиб позвоночника из-за ожирения и из-за того, что до определенного возраста собакам нельзя спускаться по лестнице, а в деревенском доме она много раз взбегала и сбегала по ступенькам на крыльцо и с крыльца.
Нам дали костную муку, мы закупили глюконат кальция и занялись ее диетой. Кормить ее было легко: она ела все подряд. В каждую еду мы добавляли ей овощи. Мама варила ей мясные и рыбные супы с геркулесом, пару раз в неделю мы давали ей кусок сырого мяса. Никакого сухого корма в те времена не существовало.



Летом мы вывезли ее в деревню, в Белгородскую область. Она сразу принесла нам соседского петушка. Мы его отобрали у нее, отпустили и строго-настрого запретили ей приносить нам птиц. В деревне был невероятный урожай яблок, груш и слив, поспевая, они падали на землю и покрывали ее сплошным ковром. Мы снимали тогда хатку в огромном запущенном саду на краю леса. С утра до завтрака Ханти ела яблоки, груши и сливы с земли, между завтраком и обедом тоже, потом между обедом и ужином и потом на ночь... Мясо, конечно, в райцентре было дефицитом, и в основном мы кормили ее молочной кашей, чередуя разные крупы, творогом бабушкиного приготовления, яйцами и иногда супом из говяжьих костей. В любую еду я щедро (до трети миски!) добавляла ей петрушку, морковку, кабачки и другие овощи с дедушкиного огорода.
По возвращении в Ленинград у нее заблестела шерсть, она начала хорошо видеть. Но главное - мы с мамой стали видеть очень зорко! Еще до того, как Ханти могла заметить кошку или собаку и рвануть к ней, эту кошку или собаку замечали мы и мгновенно уводили Ханти в другую сторону. Мы с мамой окрепли и любая ленинградская погода нам стала казаться самой прекрасной на свете. Мы первые в городе, еще ранней весной, выглядели загорело, потому что утром и днем подолгу гуляли с нашей воспитанницей.



Осенью была выставка молодняка и мы познакомились с братьями и сестрами Ханти, или, как их называют собаководы, однопомётниками. У всех них имена были на букву Х: Хадлер, Хазора, Хадара, Хильчейз, Ханела и т.д. Все они были покрупнее Ханти, и мы поняли, что немного переусердствовали с ее диетой. Нам выдали ее родословную. Я до сих пор помню, что она родилась 18 февраля 1977 года, мы праздновали этот день с ней.
Зимой мы записались на курс общей дрессировки. Два раза в неделю мы ходили (в основном я) в Сосновку на занятия. Во-первых, там нам заявили, что мы невыразительно хвалим ее. Недостаточно просто сказать: "Хорошо, молодец". Это надо бурно восклицать в восхищении, подчеркивая каждый слог, а не тихо мямлить по-интеллигентски. Во-вторых, мы подивились тому, какими изнеженными оказались другие собаки (в группе знаменитой дрессировщицы Л.Острецовой было чуть ли не 30 собак; кстати, ее книга о дрессировке очень полезная и прекрасно написана, всем любителям собак рекомендую). Наша Ханти плюхалась рядом с нами по команде "сидеть" невзирая на обстоятельства места действия, а некоторые другие собаки в случае лужи рядом с хозяином садились поодаль, только не в лужу. Она первая рвалась на "снаряды" (взобраться по тонкой лестничке и пройти по бревну, забраться по лестнице, прыгнуть через барьер и т.д.), в то время как другим собакам это казалось ненужным и обременительным.
В-третьих, мы узнали, что для приманки собак нужно в карманах иметь "лакомство". Обычно это были кусочки печенья. Но была на площадке одна собака, которая больше всего любила морковку, и ее хозяйка таскала в карманах куски морковки.
Самым трудным для Ханти было остаться стоять на месте, когда хозяева по команде инструктора нарочно перемешивались. Она волновалась за нас и шла гулять по площадке.



Благодаря Ханти я преодолела свою застенчивость и научилась общаться с разными людьми. Во-первых, при встрече на улицах с другими собаками нужно было издалека поинтересоваться полом собаки: кобели никогда не обижают сук и в случае встречи с кобелем можно было не опасаться, что они подерутся. Сучки же могут и поцапаться (как и кобели между собой) и с незнакомой собакой того же пола лучше было не сталкиваться нос к носу. Во-вторых, очень интересно и полезно было общаться с другими хозяевами, пока наши собаки играли. Обычно мы гуляли около 9 часов вечера, тогда детей на улицах уже нет, и случайных прохожих мало. Мы отпускали с поводков своих собак и они вволю бегали и играли. У Ханти было много друзей: боксер Лорд, овчарка Нора, ньюфаундленд Муха (Мухаммед), всех уже не вспомню. В Ленинграде было много овчарок, колли, эрдельтерьеров, доберманов, фокстерьеров, пуделей, спаниелей, меньше ротвейлеров, сенбернаров, бульдогов, иногда можно было встретить чау-чау или ирландского сеттера. Лабрадоров и ретриверов, которых так много сейчас в Израиле, я в Ленинграде не припомню вообще. Болонок и тойтерьеров я не любила, обычно они были вздорны.
Мы гуляли на отшибах: между кладбищем и гаражами и в других местах подальше от машин и улиц. Там собиралась компания владельцев крупных собак и было весело и собакам, и хозяевам.

Прогулки подальше по выходным мы устраивали в Сосновку. Позже мы поняли, что снежными зимними вечерами лучше всего гулять по кладбищу (к моменту прибытия на кладбище Ханти уже делала свои дела и осквернить могилы не могла): там никого не было и она не могла никого испугать, можно было побегать вволю. Дорога в Сосновку пролегала мимо полотна железной дороги. Ханти не могла устоять перед инстинктом догонять того, кто убегает и мчалась наперегонки с электричками с быстротой поезда, которые на этом перегоне набирали максимальную скорость. Летом же она гонялась по полянам и по лугу за ласточками. Ласточки нарочно летали перед ее носом, так как своим бегом она поднимала из травы насекомых и они могли получше подкрепиться.



Ханти полюбили и бабушка, и дедушка. Дедушка любовался тем, что собака была полна жизни. "Она как живчик, она наполнена жизнью!" - повторял он.

У меня настолько выработался рефлекс выходя из дому на прогулку с собакой как можно быстрее уходить подальше, что и со своими детьми на прогулках я принимала низкий старт. Маленький Вилька тоже, как Ханти и как я, любил идти куда-нибудь далеко, а Эльзочка оставалась рассматривать разных букашек. В песочницах мы сидели очень редко.
Позже, когда я работала нянькой, родители младенца даже купили спортивную коляску: я обходила с ним весь Гиватаим, доходя до парка Леуми в Рамат Гане на юге и до сада Ар а-Баним на севере.

Вслед за Курсом Общей Дрессировки мы прошли с Ханти курс Защитно-караульной службы. На нее в основном ходила мама. На экзамене одно из заданий Ханти выполнила правильно, но мама решила, что нужно сделать другое и начала ее путать. В результате собака получила оценку отлично, а мама очень хорошо.

Никогда я не боялась гулять вместе с Ханти по самым заброшенным местам Питера. Недалеко от нас располагалась военная часть, и солдаты порой кричали мне, что у меня хорошая защита. Я уверена, что Ханти растерзала бы любого, кто осмелился ко мне приблизиться с нехорошими намерениями.
Но особенно вольготно было с Ханти в деревне. На следующий после ее рождения год бабушка и дедушка купили дачу в другой деревне, и мы обошли весь заповедник и все окрестности. До сих пор мне иногда снится, что я иду по холмам, поднимаюсь к какой-нибудь церкви и спускаюсь в долины. Южная часть Средне-русской возвышенности очень живописна. Леса, луга, поляны, реки, холмы, ютящиеся на холмах деревеньки, посадки акаций вдоль полотна железной дороги, поля пшеницы, овса, подсолнечника и кукурузы, неизменно синее небо с белыми облаками над головой, сухой августовский воздух, а в июле дожди и как следствие целые отряды клещей. После прогулки в дождливую, мокрую погоду приходилось осматривать всю собаку и вытаскивать из нее клещей.



Местность в Красном Кутке очень овражистая. Никогда не забуду, как Ханти, поняв, что мы уходим (о а она как раз спустилась в какой-то котлован), выпрыгнула из него одним махом, хотя там было метра четыре, не меньше. Больше всего мы волновались, чтобы она не напугала какую-нибюудь пасущуюся козу, теленка или корову. Те начинали жалобно блеять и выходили хозяева посмотреть, все ли в порядке. О том, как она забралась в пруд, где на берегу сидела добрая сотня гусей, я уже писала. Она увидела стаю этих жирных птиц и побежала познакомиться. Они в ужасе бросились в пруд, и она плавала между ними. Гогот стоял оглушительный. Мы, поняв, что Ханти нас не услышит, бросились бежать подальше, так как понимали, что она хватится нас и побежит за нами. А жители деревни вышли к пруду посмотреть, что происходит.
Да, мне стыдно, что Ханти была такая несдержанная. Но мы воспитывали ее как могли.



Чтобы довезти Ханти до деревни в Белгородской области (поезд Ленинград-Адлер, Ленинград-Севастополь или Ленинград-Мариуполь шел сутки), мама выкупала целое купе, а потом продавала два билета людям, которым заранее было сообщено, что они поедут с овчаркой, и не возражают ли они. Так как билеты достать было трудно, всегда находились кто согласен. На остановках мы выходили с ней несколько раз, чтобы она сделала свои дела. Однажды мы вышли, когда поезд почему-то остановился в чистом поле. Вдруг Ханти ворвалась с поводка. Мама в ужасе упала, Ханти, естественно, бросилась к ней, и мы вскочили в вагон. Все остальное время Ханти спала под лавкой и не подавала никаких признаков беспокойства.

Еще один случай был, когда мы гуляли в Токсово и увидели, что на станции стоит электричка. Мы захотели на нее успеть и побежали. Кто прибежал первым и вскочил в вагон? Конечно, Ханти. И двери закрылись. Мы уже тоже вбежали на платформу и начали кричать и жестикулировать. Машинист увидел нас и открыл двери.

Обратно в Ленинград на проходящий поезд заранее купить билеты, да еще в конце августа, было невозможно. Поэтому мы покупали билеты на самолет. За день до отлета мы шли в ветслужбу и получали справку, что Ханти здорова (предъявляли медкнижку с ее прививками), а платить за нее надо было как за "груз на руках у пассажира". Мы взвешивали ее и платили. В первое лето она весила 25 кг, а потом около 33 кг. Она первая с разрешения стюардов заходила по трапу и мгновенно ложилась под наши места. Ее не было не слышно и не видно.
Знаю, что сейчас правила провоза собак и вообще животных изменились, и рада тому, что в те далекие времена они были такие человеческие.
Когда Ханти было 6 лет, я поступила учиться в Вильнюс и старалась приезжать как можно чаще, чтобы помочь маме вообще и с Ханти в частности. Когда ей исполнилось 10,5, я вышла замуж и больше в Ленинград не приезжала, а в декабре 1988 года ее не стало. Она вышла на балкон подышать свежим воздухом, потом попыталась зайти обратно и упала прямо маме на руки.
Самая лучшая, самая крепкая, самая здоровая, она никогда ничем не болела.
Она похоронена у кладбищенской ограды, которая идет вдоль железнодорожного полотна. Мама довезла ее до туда на санках.

Керри

Это очень горькая страница моей жизни.
Когда муж получил ордер на кооперативную квартиру и мы в нее переехали, он сказал, что теперь он совершенно счастлив и нам теперь не хватает для полного уюта собаки.
На самом деле квартира была еще не обустроена, и дети были слишком маленькие: дочке было 3 года, а сыну почти 5. Я должна была заботиться о них (что у меня получалось с трудом по причине нехватки энергии) и о больном муже, а тут собака! Обычно собаку берут тогда, когда дети уже могут самостоятельно с ней хотя бы гулять! Но подождать хотя бы 3-4 года муж не мог. Ему нужно было всегда все сразу. Потому что неизвестно, сколько он еще проживет...
Я умоляла как могла, но в таких случаях всегда действовала схема: "Это мое предсмертное желание". И муж списался со своей знакомой в Ленинграде, чтобы она купила нам английского спрингер-спаниеля. Знакомая купила ему и он поехал за ним, привез на поезде, держа на собственном животе.

У щенков режутся зубки и они кусают поначалу все подряд. Дети запирались в своей комнате, а когда дочке нужно было в туалет, она выходила, Керри бросалась грызть ей ноги, она стояла и тихо плакала. Пока я не слышала это и не прибегала на помощь.
Начались политические изменения на карте СССР и блокада Литвы. Цены на еду фантастически подскочили. Если у меня был стакан молока, то я постоянно ломала голову, кому его отдать - детям или собаке. Приходилось варить кашу на всех, а там - будет собака есть или нет... Ела она плохо. Мяса и рыбы у нас не было вообще.
Мы с мужем работали посменно: утром он, а днем я приходила его сменить. Пока я ехала на работу (минут 45) и он ехал домой (полчаса), дети были дома одни, и хорошо, что с ними была собака. Но вскоре стало ясно, что на двух зарплатах мы не протянем, и муж подсуетился получить еще 2 ставки: учителем ОКФ в музыкальной школе и основателем фонотеки в школе им. Дварёнаса. И единственной, кто теперь должен был гулять с Керри, была я. Мне эти прогулки были никак не нужны. Еще в выходные хорошо - мы с детьми и с Керри куда-то шли, исследовали окрестные леса и озера, но утром, но после рабочего дня?! Я честила Керри и мужа на чем свет стоит.
Вскоре из-за драматически сложившихся обстоятельств мы продали 3-х комнатную квартиру в новостройках и купили 2-хкомнатную в курортном пригороде, меньшей площади. Это был дом в лесу, и уже подросшие немного дети стали сами гулять с собачкой. Машин в округе не было. Также хорошо было с ней и на хуторе.
Но меня очень раздражала и сама собака и то, что муж взял ее, не считаясь с моими мольбами и просьбами.

Конечно, у меня есть фотографии Керри. Но искать я их не стану, а дам нашу общую фотографию с хутора, где Керри видна.



Ела она плохо, но зато с восторгом относилась ко всем людям на свете. Более дружелюбное существо трудно было представить. Она ластилась ко всем прохожим и шла за любым из них. Контраст между нею и моей любимой Ханти был разителен. По ночам я лелеяла планы, как от нее избавиться. Завести в лес и привязать. Поставить на льдину и пусть плывет по реке. Самые кровожадные планы роились в моей голове, но, конечно, я никогда бы их не осуществила, и это меня еще больше напрягало. В результате я обвиняла себя еще и в том, что ненавижу ее.
Наконец я сказала, что мы должны ее отдать кому-нибудь, кто мечтает о собаке.
Муж к тому времени уже понял, что сам гулять с ней регулярно не может, и согласился. Мы дали объявление в газете. Сначала к нам пришла какая-то странная девица и сказала: "Так, ну где тут собака? Я ее забираю".
Я ей Керри не отдала.
Затем пришла интеллигентная дама, которая мне очень понравилась, она расспросила нас, а мы ее, и мы отдали ей Керри. У нее был мальчик школьного возраста, который очень ее полюбил. Затем наш друг видел Керри у магазина с хозяевами и сообщил нам, что она выглядит прекрасно и что о ней хорошо заботятся.
Меньше чем через год мы уехали в Израиль.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив