Про платье, корону и пятилетнюю дурочку.

iva_no_va — 14.12.2010

Я очень, очень волновалась! Очень! Утренник через три дня и я буду перед всем детским садом читать стихи и песни петь. Нет, я не волновалась из-за стихов и песен. За почти пять лет в садике я их столько спела и прочитала, что мне это было как два пальца легко и просто. Я волновалась из-за платья и короны.

Маме некогда было. У нее отчет. Квартальный! Нет! «Конец года» - назывался отчет. Она приходила домой такая уставшая, что даже на вечернюю сказку для меня у нее не было сил.

Папа из всех художественных поделок мог только одно – нарисовать ровный круг на листе бумаги. Это был его главный талант. Рррраз! И как будто циркулем провел! Ровнехонький кружочек. И пририсовывай к нему уши, или волосы, или корону, или туловище. И я пририсовывала. И получались – рожицы, принцессы и принцессы с ушами и коронами.  Но сейчас папино умение рисовать круг на бумаге мне не нужно. Мне нужна корона. Тем более папа вообще уехал в командировку. В город Орел. Конечно, я сразу представляла себе такого большого орла – птицу, с клювом огромным и страшным, не понимая, почему город так называется и как там люди живут?  Но про город Орел я подумала быстро и забыла, потому, что  мне нужна была корона и платье. В новогодней постановке я исполняла роль русской красавицы-принцессы. Анна Федоровна, наша музыкантша сказала, чтобы я никому не говорила, но сказку эту она написала сама и такого утренника ни в одном садике не будет! А короны не было. И платья тоже не было. Ну, с платьем можно попробовать найти прошлогоднее,  когда я была снежинкой.

Переворошив все шкафы и кладовки платья не нашла. Зато мне на глаза попалась мамина белая блузка, ну, та, что с бантом на шее. Я немедленно ее на себя напялила и стала перед зеркалом. Хм... Рукава можно подвернуть! Что я немедленно и сделала. По длине почти нормально – до колен. Можно подвязать поясом. Или, вот! Бусами! Мамиными белыми бусами! Бант на шее, отлично украшал, правда завязывался он довольно низко. Не на шее, а на груди.  Вся моя белая майка вылезала наружу. Я вздохнула и уставилась на свое отражение в зеркале.

-         Чтойта тут происходит? Ты чевойта материну блузку треплешь? – бабушка выглянула из кухни неожиданно.

-         Бааа!, - заканючила я, - мне надо белое платье и корону!

-         Ага! И хрустальные башмачки! – ответила бабушка и скрылась в кухне.

-         Бааа! – ныла я, следуя за ней, - ну, я же выступаю, я буду девочка-принцесса русская красавица, я же не могу идти в красном платье с жабо! (единственное мое парадно-выходное платье, привезенное отцом из Германии)

-         Ну, почему же не можешь? Вполне себе – красное – значит красивое, значит, принцесса, - отвечала бабушка, отмеривая муку.

-         Я уже на утреннике седьмого ноября была в нем и я тогда не была принцессой! – расстроилась я. – Ты тогда говорила, что день седьмого ноября красный день календаря, вот и красное платье подходит отлично!

-         Правильно говорила, - соглашается бабушка взбивая яйца с сахаром.

-         Бааа, ну мне надо белое! БЕ ЛО Е! Платье!  - с выражением сказала я и протянула руку к тесту.

-         Геть! – буркнула бабушка, - иди сними блузку мамину, помой руки, потом будешь за тесто хвататься.

-         А платье? – не отступала я.

-         Ну, сейчас пироги испечем, и что-нибудь придумаем.

-         Уррра! – обрадовалась я и помчалась к шифоньеру, повесить мамину блузку на плечики, но на полдороги вспомнила, - А корону???

-         Ну, корону, я не знаю. Где ж я тебе корону-то возьму?

-         А сделать? Давай сделаем? – с надеждой воскликнула я.

-         Платье я тебе смастерю, из старой простыни белой, есть у меня, накрахмалим, кружева пришьем, не переживай. А вот с короной, увы! Я не умею корону, - сказала бабушка раскатывая тесто и вырезая из него круглые лепешки.

-         Бааа, а у нас кордон есть?

-         Какой такой кордон? – удивилась бабушка.

-         Ну, такая бумага толстая!  - пояснила я ей, непонятливой.

-         Картон! Кар-тон – рассмеялась бабушка, - не думаю, что у нас есть картон. Хотя постой! –  воодрузив последний пирожок на противень она сполоснула руки, вытерла их полотенцем, висящем на шее, и вышла из кухни.

-         Вот! Пойдет? – в руках у бабушки была коробка от папиных чехословатских туфель. Можно вырезать из донышка саму корону, а потом мы к ней резинку привяжем. А?

-         Хм... – я задумалась, - а тут буквы! Не наши какие-то, сказала я разглядывая коробку.

-         Ну, подумаешь буквы, можно белой бумагой заклеить!

-         Или ватой! – осенило меня. – У Юльки в том году была корона! – я аж зажмурилась представляя, - такая корона! На ней вата! А на вате блестки! И бусы!

-         Ну, бусы-то мамины оставь, положи на место, и не тронь! – нахмурилась бабушка. – Блестки говоришь?

-         Ну, да, такие... хм... ну, блестящие! – развела руками я.

-         Давай так. Я займусь платьем, а с короной может завтра?

-         А мы успеем? – волновалась я.

-         Успеем! – ответила бабушка и открыла заслонку в печи, - Сейчас пироги испечем, поужинаем, я тебя обмеряю и попробую придумать тебе платье, хотя швейная машинка барахлит, а папа твой уже месяц ее «чинит»!

-         Ба! А давай как у Пугачевой! Такое! – я опять развела руками, пытаясь изобразисть платье, как у Пугачевой.

-         А что? – ухмыльнулась бабушка. – Думаю с этим мы справимся!

Простыня была извлечена из шифоньера, сложена треугольником, как платок, и бабушка орезала излишки. Получился такой большой белый квадрат. Опять сложив квадрат по диагонали, и еще раз треугольником, сверху вырезали дырку для головы. Я была похожа на приведение, а не на принцессу. Нос моментально покраснел, сморщился и в глазах заблестели слезы.

-         Знаешь кому полработы не показывают? – ухмыльнулась бабушка.

-         Дураку, - ответила я, шмыргая носом.

-         Правильно, - кивнула она,  отложила ткань на край стола и вытащила пироги из печи.

Я втянула носом горячий дух пирогов и немного успокоилась.

Из антрессолей была извлечена коробка с новогодними игрушками и мишурой. Дождик такой нарядный, блестящий, не простые серебрянные нити, а закрученные в жгутик и от него шли пушистые полосочки. Сейчас, по-моему, только такой и продается . «Импортный» - сказала бабушка и ухмыльнулась. Я с восхищеним следила как ловко бабушка приметывает этот «дождик» к подолу моего балахона,  обшивает им горловину, платье мне уже нравилось.

-         Только ты не сильно крутись в нем, а то отвалится все, хотя я, вроде, крепко пришила. Иди померь!

Я с готовностью скинула одежки и напялила это сокровище, уже больше не похожее на одежду привидения.

-         Ну, вот тут пояском прихватить, можно даже маминым от ее люриксового платья, только не потеряй пояс-то, - бурчала бабушка, явно любуясь своей работой.

Платье было необычное, не такое, как у всех из накрахмаленной марли. Маминым широким поясом меня обмотали два раза, вывязав сзади огромный бант. Но короны-то не было!

В садике девочки хвастались своими платьями снежинок, и коронами со снежинками, а я молчала и переживала, что короны у меня так и нет.

Вечером я попыталась разломать коробку, которую мне дала бабушка, но не смогла.

-         Ба, а когда приедет папа? – вошла я в кухню.

-         Завтра. Давай-ка умываться, пижаму и спать готовься. Бродишь тут.

-         А корона? – чуть не плакала я.

-         Ну, корона... А может просто бант повяжем?

-         Бааааа! Ну, какой бант! Корона нужна. Я же принцесса! – расстроилась я.

-         Да, как же мы с тобой ее сделаем? – отмахнулась бабушка.

-         Баааа, - рыдала я, потеряв всякую надежду.

-         Что за шум, а драки нет? – мама пришла с работы и снимая шубу заглянула в кухню.

-         Ишь, прынцесса у нас тут рыдает. Короны у нее нет! – хихикнула бабушка.

-         Мааа!  - еще горше залилась слезами я.

-         Ну, и что, что нет. Зато у тебя самое красивое платье! – поцеловалам меня мама в макушку.

-         Одно платье без короны не считово!

-         Не, что?

-         Не считово! – мне уж очень нравилось это выражение моего старшего брата.

Мама с бабушкой переглянулись.

-         Я те дам «не считово»! Иди умывайся и спать! – буркнула бабушка.

Ночью мне снилась корона. Фигурная, с бусинками, переливающимися на белой вате, с блестками. А утром я обнаружила на кухонном столе именно такую корону. Только даже лучше. Я задохнулась от счастья.

-         Бааааа! Откуда корона такая! Красивая! Я подносила свое счастье к глазам, трогала пальичками осколки от новогодней игрушки, накрепко приклеенные к вате. Стеклянные бусы, которые всегда мы вешали на елку обрамляли корону. А в центре была огромная снежинка, выложенная стеклышками. Это было чудо! 

-         Ты пальцами-то не очень ковыряйсь, стрекоза! – улыбалась бабушка, - а то поотклеивается все. Пусть лежит подсыхает. Мама полночи ковырялась с этой короной-то.

-         Урррррррррррррра! – прыгала я по кухне,  - Но, ба! А как ее надевать на голову?

-         Подсохнет все, мы резинку-то и втянем, не переживай. Вот тут и тут, - показала бабушка, - проделаем дырочки, и втянем резинку.

Мне очень хотелось рассказать всем в садике про мою корону, но я молчала, и только на последней репетиции к утреннику (всех ГЛАВНЫХ участников праздника освободили от «тихого часа»!) Анна Федоровна спросила у всех ли все готово к выступлению и я кивнула, улыбаясь.

Назавтра корону , с прилаженной резинкой (я, могла бы соврать и сказать, что все с этим делом прошло гладко, но я не буду – безусловно, я решила приделать резинку сама, но, увы и ах! Дырка для резинки «поехала и оторвала угол короны. Я рыдала. Бабушка бурчала. Мама вздыхала. Но резинку, таки, закрепили) упаковали в целлофановый пакет, а потом еще и в газету. Платье несла мама на «плечиках», сверху прикрыв старым болоньевым плащем.

Перед утренником мы пошли переодеваться в нарядное. Я вытащила платье и корону из шкафчика. Сердце мое прыгало. Александра Ивановна и мамы других девочек помогала нам наряжаться. Моей мамы все не было. Я изо всех сил старалась не разреветься. Почти все мамы пришли. А к некоторым даже и папы и бабушки, а я одна. Положив корону на скамейку я развернула платье.

-         Ах! Какое у тебя платье красивое! – восхитилась Александра Ивановна, - давай я тебе помогу его надеть.

Настроение мое улучшилось, и я с удовольствием принялась переодеваться. Когда моя голова вынырнула из сложно-сочиненного бабушкой платья, я поискала глазами корону. И о, ужас! На том месте, где я положила свое сокровище сидел толстый Славка Бирюков, в костюме медведя и подпрыгивал на месте.

-         ААААААААААААААА!!!, - заорала я и рванула к Славке.

-         Дура придурошная! – закричал Славка и отскочил.

На стуле лежал мой сверток. Только сплюснутый. Слезы лились по моим щекам, капая на платье, на дождик, на блестки. Корона, извлеченная из газеты, представляла жалкое зрелище. Я рыдала в голос, сквозь утешения Александры Ивановны, нянечки и мам других девочек. Ольга Андреевна вытирала мне слезы теплой рукой и приговаривала:

-         Не плачь, деточка, пааадумаешь, корона! Мы сейчас все исправим. Будет даже лучше, чем было!

Я рыдала, всхлипывая, безнадежно, с подвывом. Александра Ивановна вышла из раздевалки что-то шепнув нянечке. Я трогала руками то, что осталось от короны, кусочки стекла сыпались на пол, дождик отклеился,  вата оторвалась.

-         Построение старшая группа! – громко сказала музычка и все дети стали в пары, а я продолжала рыдать, и утирать слезы и сопли.

-         Спокойно. Все дети идут в музыкальный зал, а мы вас догоним, - сказала Анна Федоровна, и присела на корточки возле меня. Я зарыдала еще горше. – Давай-ка успокоимся и пойдем с детьми в зал. Ты же выступаешь, - напомнила музычка.

-         Ккк-ааа-ррронааааа! – показывала я на ошметки былой красоты.

-         Это не беда, сейчас Александра Ивановна придет, она принесет тебе такую корону, которой ни у кого никогда не было! – радостно сказала Анна Федоровна, а Ольга Андреевна дала мне стакан с компотом.

-         Попей, деточка.

Я умылась, поправила платье. Ольга Андреевна перевязала мой бант и пояс на платье и тут пришла воспитательница. В ее руках... Не может быть! Вот это? Это я могу надеть? Я? Мне?

-         Корона снегурочки! – радостно сказала Александра Ивановна. Только резинку нужно подтянуть. Надевай!

-         Мне??? – я все еще не верила своему счастью. Это была даже не корона. Это был кокошник, из проволоки, на которую были нанизаны настоящие, как мамины бусы. Кружевная, с висюльками. Высокая, нарядная. Настоящая снегуркина корона.

-         Тебе! Давай быстренько, там все дети ждут, ты же открываешь утренник, - подхватила меня на руки Александра Ивановна. В животе моем, как обычно, сделалось горячо, слезы моментально высохли, только вот, мамы нигде не было. Я глубоко вздохнула и сказала:

-         Спасибо, Александра Ивановна, - и всхлипнула в последний раз.

В зале было нарядно и празднично. Дети сидели на низеньких скамейках, вдоль стен, а родители-зрители на низеньких стульчиках. Я вышла в центр зала, как мы репетировали. Набрала воздух, и громко с заорала:

- Время бежит всё вперёд и вперёд,

Вот на пороге стоит Новый год…, в это время я увидела, как дверь тихонько приоткрылась и в музыкальный зал вошла мама, а за ней папа – они помахали мне и улыбнулись. Я им показала на корону, рукой, обернулась на Александру Ивановну, и продолжила более спокойно, но с выражением:

-  Праздник пора начинать нам, друзья.

Пойте, пляшите, скучать здесь нельзя!..

Оставить комментарий

Популярные посты:

nerva

Градостроительный аудит земельного участка в Москве

masterok

Прозрачные туалеты

watermelon83

Круизы

augean_stables

Товарищ Путин, произошла чудовищная ошибка!

seregalab

Германия в дыму... С первого апреля в Германии легализовали марихуану

jjnatt

У Зоси праздник не случился

shuwany

Гадание онлайн «Луна семян»

matsam

Утреннее. О Харькове и не только

nathoncharova

Умирают ли пчелы после того, как ужалят? Ученые раскрыли секрет

• Ранее
• Архив