Про новую книжку

afranius — 24.06.2018 К немалому моему удивлению, слухи про мою новую книжку разошлись довольно широко.  Вот давеча:
"Не могли-бы вы немного разъяснить сову, что за книга под названием "Чиста английское убийство" у вас готовится в "Престиж-буке"?

Разъясняю. "Престиж-бук" издает под одной обложкой мои исторические расследования: 3 старых ("Евангелие от Афрания", "Японский оксюморон" и "ЦРУ как мифологема") и 1 новое -- "Чиста английское убийство" ("Кто и зачем убил Кристофера Марло, экстравагантного ренессансного гения, "поэта и шпиона"?").  Называться вся книжка будет -- "Показания гражданки Клио".
Издают они роскошно, с картинками (всегдашняя моя мечта).  Вот так, к примеру, художник увидел эпизод про 30 фунтов (тридцать серебряных монет...), выплаченных королевской канцелярией Роберту Поули, гаагскому резиденту тогдашней "МИ-6" и другу Марло, на организацию тех странных посиделок в Дептфорде, по ходу которых "поэт и шпион" получил кинжалом в глаз от своих коллег по "Интеллигентной службе":

Книжка, как уже сказано, будет роскошная и -- увы ! -- дорогая: ориентировочно 1200 р.
Кого это не останавливает -- посылайте предварительный заказ вот сюда:
[email protected] , Геворг Артурович Артенян
Тиражи у них маленькие (200-300), такшта - - -
Выйдет ориентировочно в сентябре.

Всем прочим придется подождать.  Схема будет в точности как с "Америкой": ждем, пока издательство "отобьет свои", а потом я выложу "Чиста английское убийство" в открытый доступ.  По прикидкам издателей -- это где-то к новому году.

Что до "Чиста английского убийства", то оно построено по такой же схеме, как "Афраний": сначала -- исторические факты и документы, а во второй части -- складывание этого детективного пазла в виде сценария фильма "Угадай наперсток" голливудской студии "Метро Чайна Таун" (название подсказано Лукиным):
----------------------
ЧИСТА АНГЛИЙСКОЕ УБИЙСТВО

По большому счёту мент и писатель — родственные души. (...) И существует ли на свете более трудный жанр, нежели заключение следователя по уголовному делу? Тут, как и в писательском ремесле, главное — достоверность. Стоит дать волю фантазии — утрачивается правдоподобие, если же рабски копировать действительность — исчезает состав преступления.
Евгений Лукин

Настоящий писатель планирует роман как секретную операцию — впрочем, и вошедшие в историю секретные операции планировались как романы.
Борис Локшин

         Кристофер (Кит) Марло сам по себе был одним из ярчайших воплощений великолепной Елизаветинской эпохи — со всеми ее пиратами-культуртрегерами и царедворцами-авантюристами, с заработавшими на полную мощь социальными лифтами и средней продолжительностью жизни, возросшей вдруг до уровня, что будет повторно достигнут лишь к середине XIX века, ну и как итог — с победой над тогдашним мировым гегемоном, Испанией, в режиме «Давид и Голиаф».  «Английский поэт, переводчик и драматург-трагик, наиболее выдающийся из предшественников Шекспира, разведчик» (Википедия); «Кристофер Марло: поэт и шпион», как значится в заголовке одной из недавних его биографий.
         «Сын башмачника» (на самом деле — мастера цеха сапожников и дубильщиков, это всё-таки мидлкласс) из Кентербери, доучившийся, по именной стипендии, до магистра в аристократическом Кембридже — где и был, по доброй английской традиции, рекрутирован разведслужбой сэра Фрэнсиса Уолсингема.  «В английской столице за ним закрепилась репутация курильщика [табакокурение в ту пору проходило по графе «наркомания» — авт.], распутника, скандалиста, дуэлянта, атеиста [а вот это уже могло потянуть и на «вышку» — авт.] и содомита»; насколько та репутация соответствовала действительности — вопрос отдельный (и мы к нему еще вернемся), но персонаж по любому был яркий, чего уж там...  Яркий до того, что даже смерть этого экстравагантного ренессансного гения — «зарезан в кабацкой драке» во вполне приличествующие истинному поэту 29 лет — смотрится едва ли не естественной:
Кто кончил жизнь трагически, тот — истинный поэт,
А если в точный срок — так в полной мере.
При цифре «двадцать шесть» один шагнул под пистолет,
Другой же — в петлю слазил в «Англетере».
         Означенная «смерть поэта в кабацкой драке» возникла, похоже, в виде слуха, добросовестно зафиксированного в своеобразной «литературной энциклопедии» тех лет «Palladis Tamia» (1598) — «Был зарезан трактирным слугой, приревновавшим его к любовнице»; слуха, перешедшего в результате бесконечных повторений в категорию общеизвестных фактов.  И вот историку и шекспироведу Лесли Хотсону (1925)* пришла в голову гениальная в своей простоте идея: ведь если там было убийство, то, надо полагать, имело место и какое-никакое следствие; и чем строить умозрительные гипотезы, может для начала поискать в архивах документы того следствия — вдруг они уцелели?  Каковые документы он и обнаружил, вполне триумфально, в городском архиве Дептфорда — где они пылились, никем ни разу не востребованные, с того самого июня 1593 года.
-------------------
* Hotson, J. Leslie (1925) “The Death of Christopher Marlowe”. -- Cambridge: Harvard University Press.
-------------------
         Самое интересное — что протокол коронерского расследования, как выяснилось, во многих существенных моментах совпадает с тем, что было описано Уильямом Воэном (William Vaughan) в его изданной по горячим следам “Золотой роще” (1600).  То есть кое-кто из современников был вполне «в теме», и Шекспир в пьесе «Как вам это понравится» (1599) весьма прозрачно намекает на действительные обстоятельства гибели Марло — когда пишет о «непонимании», которое иной раз «убивает человека вернее, чем большущий счет в маленькой комнате (it strikes a man more dead than a great reckoning in a little room)».
         Так вот, никакого «кабака» и «пьяной драки» (это всё — из статьи о Марло в фундаментальном оксфордском Биографическом словаре 1917 года) там не было и в помине.  Была комната семейного пансиона вдовы Элеоноры Булл — тихое, в высшей степени благопристойное заведение.  В Лондоне в ту пору как раз приключилась очередная вялотекущая чума, и состоятельные горожане, вслед за королевским двором, эвакуировалась из столицы кто куда мог; в том числе и в Дептфорд, на другой берег Темзы — так что пансион был битком набит «чистой публикой».
         Утром 30 мая там объявилась четверка джентльменов, занявших заказанную загодя комнату; провели они там в общей сложности более 9 часов; довольно много съели, а выпили сущую чепуху; по ходу дела выходили прогуляться в сад, играли в триктрак — «игру хитрую, требующую самообладания, смекалки, чистоты духа и ясности мышления» и постоянно вели между собой какие-то тихие разговоры (стенки в пансионе тоненькие, соседям всё слышно).
         На десятом часу этого чинного времяпрепровождения джентльмены ни с того ни с сего заспорили — кому платить по счету?  Кит Марло («мастер клинка», виртуозно обращавшийся со всякого рода железом), на почве внезапной личной неприязни, набросился на некого Ингрэма Фрайзера (по описаниям — совершеннейшего божьего одуванчика), завладел его кинжалом (ценою 12 пенсов, как пунктуально отмечено в протоколе) и причинил тому легкие телесные в виде двух порезов, по паре дюймов каждый.  Перепуганный Фрайзер каким-то чудом перехватил руку дебошира, пытаясь вырвать оружие — а тот возьми да и напорись глазом на собственный кинжал...  На этом месте, конечно, подмывает процитировать анекдот: «...И так — семнадцать раз подряд», но там хватило и одного: лезвие прошло сквозь глазницу в мозг, мгновенная смерть, такие дела.
         Всё следствие уложилось в полдня; поскольку Фрайзер имел в Дептфорде репутацию человека почтенного и к насилию совершенно не склонного (а Марло — совсем наоборот), коронер, вместе с жюри присяжных, постановил, что дело ясное: законная самооборона.  Достукавшегося («Наконец-то!..») скандалиста по быстрому прикопали во дворе местной церкви Св. Николая, не озаботившись даже надгробьем («Торчок, пидор, и вообще — безбожник!  Пусть еще спасибо скажет, что хоть в освященной земле!..»), поставив в этом деле точку.  На три с половиной, без малого, века.
         Для нас же, нынешних, как раз «дело ясное, что дело темное».  Русская Википедия глубокомысленно замечает: «В этом деле действительно много странного»; собственно, оно из тех странностей и состоит, что называется, «чуть менее, чем полностью».  Вот, к примеру: «В последний день своей жизни Марло обедал в таверне с компанией подозрительных личностей: Инграмом Фризером, Николасом Скирсом и Робертом Пули. Есть основания считать, что эти люди были связаны с секретными службами» (конец цитаты).
         С «таверной» уже разобрались; столь же ошибочно и последнее утверждение: Скерес и Поули (равно как и сам Марло) были не то что как-то там «связаны с секретными службами», а являлись их действующими кадровыми сотрудниками, в чинах (если «на наши деньги») где-то капитанско-майорских.  Мало того — они еще и принадлежали к двум разным, на дух друг дружку не переносящим, департаментам!  Что же до божьего одуванчика Фрайзера, то это был один из теневых финансовых воротил лондонского дна (если опять «на наши деньги» — крупный мафиозо).  Ну и вишенка на торт: почтенная вдова Булл приходилась роднёй самомУ отцу-основателю британской разведслужбы лорду Бёрли, а пансион ее регулярно использовался как перевалочная база для переброски агентов на Континент (плюс еще и для контрабанды — это был личный бизнес Бёрли, как пайщика торговавшей с Московией компании).
         Ясно, что такие люди собрались в таком месте не за тем, чтобы скоротать вечерок за выпивкой и триктраком.  И да — замочить на такого рода стрелке могут запросто, по множеству причин и поводов, но вот нечаянная пьяная поножовщина между столь серьезными людьми — штука абсолютно невозможная.  «Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда», извините.
         В этом своем скепсисе мы, мягко говоря, не одиноки.  В английской Википедии приведена любопытная сводка: из авторов 10 главных исторических сочинений последних двух десятилетий, где исследован этот вопрос, версию о «спонтанной поножовщине» и «самозащите» поддерживают, да и то с оговорками, лишь двое.  Версия эта, напомним, целиком и полностью основана на свидетельских показаниях трех персон, для коих бестрепетное вранье (в том числе и под присягой) просто входило в базовые профессиональные навыки*.  Разумеется, в науке (даже и в исторической...) истину не устанавливают голосованием, однако счет 8:2 говорит о многом.
---------------------------
* Поули приписывают откровение: «Я буду присягать и лгать под присягой, но не сделаю признания, которое мне повредит — I will swear and forswear myself, rather than I will accuse myself to do me any harm».
---------------------------
         Несомненным мейнстримом же (если верить тем подсчетам) по нынешнему времени является версия о преднамеренном и тщательно спланированном убийстве «поэта и шпиона» его коллегами по шпионскому ведомству.  Беда, однако, в том, что версия эта (в общем виде вполне логичная) существует в превеликом множестве вариантов, сторонники которых категорически расходятся между собой по ключевому пункту: в определении заказчика и его мотивов; кто только не побывал в том обширном списке — вплоть до самой королевы Елизаветы!  Что, мягко говоря, не добавляет этой точке зрения убедительности.
         Ну и третья — старая, но вечнозеленая — версия: никакого убийства там не было вовсе, а была его инсценировка.  Марло как раз в это время, по несчастной случайности, угодил на помол в жернова британского правосудия, заинтересовав своей яркой персоной аж Тайный совет; опасность над ним нависла вполне себе смертельная, и его могущественные покровители (тут столь же обширный список претендентов — включающий, само собой, и ту же Елизавету) организовали «поэту и шпиону» бегство на Континент — где тот благополучно продолжил служить Англии в обеих своих ипостасях.  Публикуя свои стихи и пьесы под именем полуграмотного актеришки Уилла Шакспера — да-да, «Марловианская теория», она самая...
         Теория эта в академических кругах считается малоприличной, но — как и любая не совсем уж параноидальная конспирология — весьма популярна среди писателей и журналистов.  При этом нынешние «неомарловианцы» (во всяком случае, британские) весьма здраво вывели за скобки «Шекспировский вопрос», полностью сосредоточившись на расследовании инцидента в Дептфордовском пансионе — в чем достигли немалых успехов.  Так что мы, со своей стороны, готовы подписаться и под многими вопросами, безответно задаваемыми неомарловианцами своим мейнстримным оппонентам*, и даже под некоторыми их промежуточными (подчеркнем это!) выводами.
-----------------------------
*Хороший список таких вопросов приведен, например, в исследовании Питера Фэри (Peter Farey) «Внезапная и ужасная кончина Марло: самозащита, убийство или фейк?» (2005).
-----------------------------
         И вот тут следует сделать одно предуведомление, которое кое-кто может счесть недопустимым для детектива спойлером.  Автор считает совершенно невместным для себя ввязываться в обсуждение «Шекспировского вопроса», и постарается держаться от него настолько далеко, насколько это возможно в данных обстоятельствах.  …Да-да, на этом месте многие лица могут ему, конечно, ехидно припомнить, как в прошлые годы сам он неоднократно развлекал (и ставил в тупик) своих собеседников такой вот гипотезой: «Ладно, допустим что марловианцы правы — тексты Марло и Шекспира написаны одним и тем же человеком.  Но почему все так уверены, что это был именно Марло?  Почему бы не наоборот: не Марло писал за Шекспира, а Шекспир — за Марло?  Талантливый и «нераскрученный» еще в ту пору автор пишет, по заказу Конторы, пьесы для профессионального разведчика, создавая тому легенду прикрытия»; каковая гипотеза впервые пришла ему в голову (и была тут же вынесена на суд публики) как раз на научно-популярной лекции о Марло и его связях с «Интеллигентной службой»…
         Идея эта, кстати, была недавно блестяще реализована в комедийном бибисишном сериале «ВильЯм наш Шекспир — Upstart Crow», удостоившемся похвалы от «Гардиан» как «остроумная инверсия марловианской теории».  Единственный минус ее — несоответствие реальности; как сразу же и было отвечено на той самой, давней, лекции: «Да, остроумно и, кажется, никем доселе не придумано.  Но только имейте в виду, что Марло и Шекспир — это и вправду два совершенно разных автора: ни литературовед, ни лингвист не перепутают их тексты с той же степенью уверенности, как... вы ведь палеонтолог, да? — ну, как палеонтолог не спутает мезозойские и палеозойские отложения, о-кей?»
         Итак — внимание, спойлер! — в «Шекспировском вопросе» мы будем твердо стоять на скушной академической позиции: Шекспир и Марло — это два разных автора; сходство, конечно, есть — ибо ранний Шекспир во многом ориентировался на Марло как на тогдашнего «первого драматурга Англии», а кое в чем ему и прямо подражал — но не более того*.  (Крайне любопытно, кстати, что самая «марловианская», по стилю и духу, из пьес Шекспира — «Тит Андроник» — была поставлена как раз вскоре после описываемых событий, в январе 1594-го.)  «Но есть нюанс».
--------------------
* И вроде бы современная лингвистика, во всей силе и славе ее, недавно похвасталась, что поставила в этом вопросе точку — вычленив в тексте Первой части «Генриха VI» фрагменты, написанные как Шекспиром, так и Марло.  Так что даже возникла проблема: не следует ли при следующем академическом переиздании пьесы ставить на титульном листе обе фамилии?
-----------------------
         Как известно, само имя «Шекспир» было впервые обнародовано где-то через пару недель после гибели Марло: в уже отпечатанную анонимную пьесу «Венера и Адонис» срочно вставили новый титульный лист — с именем автора. И отвергать с порога всякую связь между этими событиями, категорически настаивая на чисто случайном совпадении их во времени, кажется нам (со стороны…) непозволительным для исследователя предубеждением.  Это как-то… неспортивно, во!
----------------------------------------------------------------------

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив