Прелесть и великолепие бальзаковских женщин


Бальзак своим произведением открыл «женщину от тридцати до сорока лет и даже старше». И благодаря ему «сорокалетняя женщина вытеснила из литературы шестнадцатилетнюю барышню».
Ибо сколько не описывай 16-летнюю девушку-подростка, ничего интересного не напишешь. Приходится писать по факту не о ней, а о взгляде на неё и на её юность словами какого-нибудь «стрелянного воробья» , «тёртого калача» и возрастного циничного похабника, прошедшего и крым и рым и красную или какую-то там армию.
За это Бальзаку огромное спасибо и респект.
Ушли в прошлое глупо-слезливые 16-летние «Бедные Лизы», которые просто обязаны были после соблазнения их боярским недорослем , и обнаружив себя «с прибылью», просто, не мудрствуя лукаво пойти и утопиться. Чтобы люди чего не подумали и ворота дёгтем не измазали.
Стали важны чувства именно самой женщины. Причём женщины взрослой и осознанной.
Ибо только ближе к 40-ка годам женщина , осознав и себя и окружение, наконец может плюнуть на общественное мнение и не бояться показывать свои настоящие чувства и желания.
И жизнь оказывается очень интересной интригой. Особенно для тех дам, кому посчастливилось стать вдовами. Не на пустых же выдумках 35-летний Легар создал свою «Весёлую вдову» . А по личным наблюдениям.
В России же героиню Бальзака — не зависимую ни от кого, в том числе
от общественного мнения, и не боящуюся показать свои чувства —
сразу посчитали сорокалетней. Владимир Соллогуб в «Истории двух
калош» так откликнулся на нашумевший роман: «В сорок лет, что ни
говори Бальзак, женщина в неприятном положении».
У выражения «бальзаковский возраст» нет аналогов в
других языках, да и в русском оно появилось не сразу после выхода
романа Бальзака. В литературе его стали употреблять ближе к концу
XIX века. Например, герой рассказа Антона Чехова «От нечего делать», застав
33-летнюю жену, целующуюся с 19-летним юношей, гневно произносит:
«Свеженьких огурчиков на старости лет захотелось! <...>
Надоела белужина, так вот к сардинкам потянуло. Ах ты, бесстыдница!
Впрочем, что ж? Бальзаковский возраст! Ничего не поделаешь с этим
возрастом! Понимаю!»
Сестра самого Чехова Мария, когда ей сделал предложение художник
Исаак Левитан, сразу рассказала об этом
брату. «Ты, конечно, если хочешь, можешь выйти за него замуж,
но имей в виду, что ему нужны женщины бальзаковского возраста, а не
такие, как ты», — ответил ей писатель
Впрочем, и посейчас в России старые пердуны , сисясто-животастые, с артритом-радикулитом и простатитом, зело недовольны, что сорокалетние дамы выглядят как хрупкие барышни и не желают искать себе хозяина и повелителя. Их поддерживают и бабки , каким-то чудом доскрипевшие чуть не до сотки, возможно потому, что привыкли подпитываться кровью и энергией своих ментальных жертв.
А сорокалетние женщины, между тем, становятся всё более желанными для цивильных и успешных мужчин.
По взаимной любви — да!
По тому, «что люди скажут» — нет!
Сейчас «бальзаковским» принято считать возраст между 30 и 40 годами, и употребляется это выражение, как правило, по отношению к женщинам — и исключительно в ироническом ключе.
Для мужчин , неустроивших свою личную жизнь, подыскали с одобрения общественности другое слово — скуф.
Так что, да, есть много причин восхищаться женщинами, которым за 40.
К сожалению нельзя то же самое сказать о мужчинах. На каждую сногсшибательную, умную, ухоженную женщину за 40 приходится лысое пузатое ископаемое в желтоватых штанах, выставляющее себя полным идиотом с 20-летними официантками.
Кстати, лично я особо интересными нахожу мужчин в возрасте 35-45 лет.
Поясню: до 35 лет человек ещё набирается жизненного опыта и учится отделять зёрна от плевел, а после 45 — это почти всегда недвижимость в штанах и из интересов : пожрать, поспать и не напрягаться.