Представление о Питере Хёге

Не сказать, чтобы не отрывался, читал приступами, страниц по пятьдесят-шестьдесят, так что процесс растянулся на пару лет. Но честно — не могу сказать, что было неинтересно, напротив. Просто манера письма слегка утомляла, и возникало желание сделать перерыв. И даже не утомляла, а… Роман этот не совсем «хёговский», то бишь не похож на все его остальные, прежде всего стилем. В других есть агонист — главный герой, вокруг которого строится сюжет и рассказ. А тут героев много, они «вплетаются друг в друга» (прежде всего потому, что являются бабушками-дедушками — родителями — детьми друг другу), к тому же присутствует рассказчик (имя свое он раскрывает только в самом конце, потому что оказывается одним из действующих лиц).
К тому же, в отличие от других романов, где есть солидная детективная составляющая в интриге, тут жанр другой — псевдоистория псевдосемьи + роман псевдовоспитания. Псевдо — потому что Хёг очень саркастически (и сардонически) пародирует эти жанры. Ибо его «добропорядочные датчане в нескольких поколениях» обладают странным даром жить намного дольше прочих людей (один так вообще прожил весь таймлайн романа, с середины XVI века до 1960-х годов), к тому же их трудно назвать добропорядочными и внешне (чокнутые книжные черви, воры, цирковые артисты, малолетние преступники, бродяги, нервнобольные, куртизанки и пр.), и внутренне, ибо каждого разъедает изнутри что-то, превращающее его жизнь в «одинокий бег зайца по полям Ютландии». (Автор пару раз говорит о «датской привычке сетовать на то, что никто меня не любит, несмотря на мой безграничный внутренний мир».) Никто из них не способен, даже построив нечто, напоминающее безбедное существование, жить в нем «долго и счастливо».
Я прекрасно понимаю, отчего некий критик назвал этот роман луДшим (но это было в 2004 годе, и до «Тишины», и до «Детей смотрителей слонов»). Он больше всего похож на «большую литературу» со «сложным текстом», плюс Хёг постоянно разглагольствует о «великом датском романтизме», «знаменитом датском воспитании», «государстве всеобщего процветания», «нашей прославленной молодежи» и пр., причем сарказма особо и не скрывает. Его Дания XIX и ХХ века — место мрачное и угнетающее, против чего его герои бунтуют либо активно (асоциальное поведение, криминал, эпатаж), либо пассивно (уход в молчание и апатию, или имитация покорности, заканчивающаяся в психиатрической клинике).
Но, как я уже писал выше, вещь абсолютно не «хёговская». Потому и было интересно его читать — открывалась новая дверь в заборе, через который вроде бы уже много чего видел… Ну не луДший, «Смиллу», «Тишину» и «Детей» я всёрна больше нра. Но и не худший… Он другой. Завораживающий…

t.me/Tercios_catrenos
|
</> |