Предложено: глазам своим не верить
v_strannik — 31.07.2013 Не помню точно, в каком из романов Станислава Лема есть очень выразительный пассаж про далекое будущее: два элегантных мужчины сидят в роскошном ресторане, наслаждаются винами, изысканными блюдами и культурной беседой. Им хорошо, они счастливы и довольны.Но в реале никакого ресторана нет, и картинка выглядит совсем иначе: два тощих оборванца сидят на нарах в жалком бараке и хлебают отвратительную баланду. Потому как весь этот ресторан и прочее счастье - продукт постоянно распыляемых в воздухе галлюциногенов. Конечно, это самый примитивный метод манипуляции сознанием, но зато и самый действенный. Впрочем, этот способ все наркоманы знают...
А некоторые и без этих самых галлюциногенов вполне могут обойтись. И, даже сидя на нарах, сами себе способны внушить, что икру шампанским в ресторане запивают. В этом я убедилась не далее, как вчера, наткнувшись на пост одной незамутненной девы про один свой день. Этот пост в ОМД уже снесли, устыдившись, но в блоге автора он спокойненько стоит в открытом для всех доступе, и она, похоже, удалять его оттуда не собирается. Именно откуда я его целиком и взяла.Дальше идет авторский текст:
Практическое пособие по удочерению детей в Кении, из серии "Жизнь замечательных людей"
"Сегодня жизнь одного ребенка может навсегда измениться, и эта мысль движет мной изо дня в день, особенно сегодня," – говорила мне Фарах на пути в Намангу, городок на границе между Кенией и Танзанией, куда мы сбежали в 7 утра в тумане 15 июля 2013 года. 300км в один конец на африканских дорогах – это примерно 5 часов.
Я познакомилась с Фарах всего пару недель назад, но мы, как говорится, "кликнули". Она из тех людей, которые всегда привлекают мое внимание: люди, выросшие в многокультурной и многонациональной обстановке, на перекрестье и смешении языков, религий, этнических сообществ и чего только не. Я всегда мечтала быть ребенком, с которым с детства бы говорили на трех языках, возили из страны в страну каждый год и открывали для странностей внешнего мира. Но Фарах, пожалуй, является самым кричащим примером того, что твое происхождение и история твоего детства (со всеми проблемами и комплексами) не должны служить оправданием твоих жизненных ошибок и недоразвитостей, а должны быть стимулирующими факторами к тому, чтобы стать замечательным человеком.
Поэтому я не буду рассказывать историю Фарах до того, как я с ней познакомилась, а сфокусируюсь на том, почему сегодня она попадает в рубрику "ЖЗЛ".
Итак, мы остановились на дороге из предместий Найроби в Намангу. Дело в том, что подруга Фарах, Пола, недавно усыновила мальчика из сиротского приюта. И теперь решила, что пора усыновить ему сестру. Так сложилось, что в то же время другая знакомая нашептала Фарах, что в ихней южной деревне можно взять девочку на удочерение.
На нынешний день девочка из бедной африканской деревни является рыночным эквивалентом 1 коровы и пары пледов с матрасами. А я вам еще не рассказывала, как мне в Руанде предлагали полугодовалого ребенка за 50 долларов.
Дорога к Наманге началась в 6 утра, и за последующие 4,5 часов мы перенеслись из зеленых туманных долин центральной Кении в пустыню южных регионов, Ничейную землю, где всеми забытые масайские деревни существуют за счет собственных ресурсов и где главной ценностью по-прежнему является скот. Смотрели фильм "Out of Africa"? Ну вот все по-прежнему примерно так.
В Найроби к нам присоединился приятель, чья мама и рассказал Фарах о девочке на удочерение: он должен был играть роль переводчика и заодно посетить свою маму впервые за последний год.
Найроби - это ад на земле, не больше и не меньше. Люди приезжают сюда, чтобы постоять в безграничных пробках под палящим экваториальным солнцем или проливным кислотным дождем, попрыгать на неожиданных лежачих полицейских посреди дороги или покувыркаться в дырах и трещинах на асфальте.
Как на Филиппинах и в других смешных католических странах, здесь транспорт украшен дивными восхвалениями куриного и телячьего божества.
По прибытии в деревню нам указали, где остановиться. "О, мы только что проехали 300 км, чтобы сходить в деревенский паб!" - не удержалась я.
Отныне и навсегда когда мне будут рассказывать о масайских племенах, неизменным женским образом в моей голове будет мама, которая водила нас по деревне и помогала справиться с первоначальным шоком. Сложно представить себе более благородную осанку и одежду для представительницы масайского племени.
Большинство жителей деревни, однако же, живут в домах сродни этой постройке.
В возрасте 22-25 лет женщины уже вынуждены заботиться о 3+ детях, с мужьями или без. Не удивляйтесь теперь, что многие из их рады отдать ребенка на усыновление или удочерение в обмен на корову и одеяла. Не могу сказать, о чем думают эти молодые мамы прежде всего: о том, что за пределами деревни у ребенка будет лучшая жизнь, или о том, что без ребенка им будет немного легче кормить остальных детей. Да и какая разница.
Семья, которой в тот день стало чуть легче прокормить себя, живет в квадратной каморке из жестяных панелей и бетонного пола, на котором постелены только тонкие одеяла.
Самый ужасный момент приключения наступил тогда, когда мы пришли в школу (построенную местной дамой, чей муж работает в Найроби и может присылать ей необходимые средства на содержание школы).
Вместо того, чтобы привести нам одну девочку, они привели нам двух.
Я не знаю, как нормальные люди это делают, но нам пришлось на полном серьезе ВЫБИРАТЬ между 3-хлетним и 4-хлетним ребенком. Пола была готова удочерить только одну, притом у нас обнаружилась еще одна проблема. Дети в южной части Кении имеют заметно более темную кожу, чем в центральной части страны, и Пола, будущая приемная мама, попросила, чтобы у девочки была кожа светло-шоколадного цвета, как у ее приемного сына Троя. Она не могла снести мысли, что девочка будет заметно отличаться внешне от всей семьи и комплексовать по этому поводу в дальнейшем. Именно по этой причине мы провели около часа в школе, задавая абсолютно чудовищный вопрос о том, посветлеет ли девочка, если поселить ее в менее солнечном климате центральной Кении.
Мы выбрали Шерон.
Бесполезно спрашивать, почему ее: мы просто должны были сделать этот невозможный выбор между одним несчастным ребенком и другим несчастным ребенком.
Мама привела ее домой, чтобы переодеть в другое платье и дать пару одежек с собой в дорогу. Тогда мы и увидели дом, в котором Шерон провела последние три с половиной года.
Прощание с дочерью было коротким, и мы посадили ее в огромного механического монстра по имени Land Cruiser, чтобы проехать 300 км от песочного раскаленного ада южной Кении до прохладных зеленых холмов нашей Долины.
Всю дорогу Шерон не сказала ни слова, да и нам пришлось провести полчаса в молчании, чтобы опомниться от этого эмоционально тяжелого дня. В таких ситуациях остается только молчать и жрать картошку-фри с колен. Прямо за рулем.
Объехав вечерние пробки Найроби по северному загородному шоссе, мы вскоре добрались до родных краев, где закатывающееся солнце рассыпает оранжевые зерна по рифленым холмам и давно потухшим вулканам.
Уже вечером Шерон смогла встретиться с няней Джен, которая будет заботиться о ней в первые дни на новом месте.
Мы же смогли познакомиться с нормальной едой и заслуженным отдыхом.
А на небе в тот вечер была огромная трещина.
Быть может, я тут заливаю вас волнами пафоса, но мне кажется, это была трещина в ткани мироздания, потому что благодаря Фарах в тот день жизнь одной девочки навсегда изменилась.
АПД. раз уж вопросы о юридической стороне вопроса: если родитель решается идти на удочерение/усыновление, то тогда уже идет работа с документами и прочим, главным образом со стороны приемной семьи. Биологические родители в бумажки не верят.
Источник: http://great-secret.livejournal.com/110253.html
Ну, и чем вам не галлюцинация? Девушка фактически стала участником уголовно наказуемого деяния - а торговля людьми наказуема даже в Африке. Но искренне считает, что присутствовала при совершении благородного поступка и даже похвасталась этим в ЖЖ...