Правила общежития
alena_73 — 28.01.2020 Когда восемь лет назад, примерно в это же время мы покупали квартиру в новом доме, я поинтересовалась у представителя застройщика, веснушчатого очкарика, как там насчет слышимости.- О! – ответил мне представитель застройщика. –
Представитель застройщика, конечно же, соврал, а я, разумеется, ему поверила.
Впрочем, когда мы только-только заселились, все так и было. Ни звука, ни скрипа, ни шороха. Еще бы, в полупустом-то доме.
И так продолжалось до тех пор, пока в дом не въехала сиротка Анечка, безработная мать-одиночка, и товарищ старший лейтенант.
И тут я поняла, что самые шумные и плохо вписывающиеся в правила общежития члены социума – это категория незащищенных и малообеспеченных граждан и представители органов правопорядка.
Анечка потрепала нам нервы пять лет и съехала, продав квартиру, некогда полученную от щедрого и весьма лояльного к маргинальной прослойке общества государства, а вот товарищ старший лейтенант прижился. Постелил паркет, натянул потолки и провел интернет. И живет себе потихоньку. Сутки через трое отправляется служить на опасную и трудную службу, надев форменный китель, фуражку с кокардой и негромко, но твердо напевая:
- Наша служба и опасна, и трудна…
У товарища старшего лейтенанта жизнь, полная перипетий и перепИтий. Служба сутки через трое изрядно подрывает нервную систему. Опять же, он же – мужЫк, а вокруг бабы-дуры, и нет спасенья от семейных драм. Впрочем, драмы благополучно завершаются к всеобщему удовлетворению вовлеченных сторон, и вот уже плотный торс жены товарища старшего лейтенанта украшает новая шуба из свежеубиенных чебурашек, а сам товарищ старший лейтенант поет. Поет буквально. Поет громко. В два часа ночи.
Я не понимаю, почему душа товарища старшего лейтенанта требует песен непременно в два часа ночи, но она-таки требует.
А у нас батареи в комнатах как радиоточка для трансляции концертов для фортепиано с оркестром и душеизлияний товарищей старших лейтенантов соло и а-капелла.
И – увы – терпение не входит в список моих добродетелей.
Поэтому во время очередного пения я громко и вежливо попросила товарища старшего лейтенанта заткнуться. Очень вежливо попросила. Я – маленькая хрупкая интеллигентная женщина, в очках и вязанном жакете, я не могу просить заткнуться невежливо. Только вежливо. Да.
Знаете, наверно, это жестоко, вот так обрывать лебединую песнь. И товарища старшего лейтенанта прорвало. Прорвало как ржавую канализацию. И он даже пообещал ко мне спуститься, угрожая физической расправой.
Мужчина в форменном кителе, туго натянутом на необъемный живот, ах, это так сексуально.
- Приходи, пупсик! – сказала я. – Буду ждать!
И распростерла объятия.
- С кем это ты там ведешь светские беседы? – поинтересовался из соседней комнаты муж.
- С товарищем старшим лейтенантом, - хрипло сказала я и облизнула губы. – Обещал прийти и угрожал расправой. Физической.
- Ну-ну, - протянул муж. – Если уж товарищ старший лейтенант так любит жесткие ролевые игры, что ж…не помнишь, куда я засунул свою плетку и любимые черные кожаные трусы?
Но товарищ старший лейтенант так и не пришел. Увы…
Вообще-то товарищ старший лейтенант неплохой человек. Со всех сторон положительный. Примерный семьянин, три раза в день – на завтрак, обед и ужин – читает зубодробительные нотации жене и дочери. Заботится об их облико морале.
Сестра моего мужа была замужем за таким же представителем флоры и фауны целых пятнадцать лет. Пятнадцать лет феерического счастья, закончившиеся разводом с делением ложек, вилок и старого линолеума, или, как сказала тетя Вера, свекровина сестра, со всеми признаками копеечного блядства.
А ведь тоже, положительный человек был, высокоморальный, хозяйственный и не пьющий. Хотя, в этом случае как раз верно выражение «уж лучше б пил…».
|
</> |